Созависимые отношения с партнером сопряжены с рядом опасностей для психического здоровья, полагает нейропсихолог-реабилитолог и ректор Университета современной психологии Наталья Жукова. Основные из них она назвала в беседе с «Лентой.ру».
По словам Жуковой, созависимость разрушительна для обоих партнеров. В подобных отношениях люди становятся тенью своего возлюбленного и теряют индивидуальность. Со временем они начинают ощущать опустошение, нереализованность, тотальное бессилие из-за невозможности что-либо изменить, что приводит к потере своего «я».
Созависимые отношения — это клетка, открытая с двух сторон, но никто из нее не может выйти. Это очень тяжелые, зачастую абьюзивные отношения, потому что, как бы ни было плохо партнеру, он не может их разорвать
Жукова отметила, что созависимость — это патологическая привязанность к партнеру или родственнику, с которыми человек живет почти всю сознательную жизнь. Обычно она развивается у людей, переживших физическое или психологическое насилие в детстве. Это своего рода защитный механизм, который формируется на фоне стресса и не меняется в процессе взросления.
Как это связано с посттравматическими расстройствами?
Если наблюдать, как объясняется этот процесс через психологию, то люди, вышедшие из семей с физическим, психологическим насилием впоследствии склонны рассматривать свою попытку защититься, как агрессию в сторону другого человека. В некоторых случаях воспитание в такой семье приводит к развитию КПТСР — комплексному посттравматическому стрессовому расстройству или ПТСР — посттравматическому стрессовому расстройству. Между этими состояниями есть существенные отличия, рассказала Жукова.
Психика биологически создает защитные механизмы, которые возникают в момент стресса. Они не меняются в процессе взросления, но факторы окружения и воспитания в семейном кругу влияют на развитие ребенка, объяснила нейропсихолог. Биологически в каждом человеке заложена реакция видов «бей, беги, замри, сдавайся». Дети, растущие с природным типом «бей-беги» в семье, где подвергаются физическому и (или) психологическому насилию, впоследствии могут проявлять склонность не только к зависимостям, но и к агрессивному поведению и быть как спасателем, так и преследователем. Реакция типа «замри-сдавайся» прямо противоположна, и учит ребенка, которого воспитывали в абьюзивной семье, что агрессию нельзя проявлять ни в каком виде. Этот фактор закладывает поведение по типу жертвы или спасателя в треугольнике Карпмана, добавила Жукова. Все участники этого треугольника меняются ролями, и жертва может становиться спасателем, а спасатель преследователем и такая смена ролей не является ничем другим, как проявлением созависимых отношений.
Также существенное отличие ПТСР и КПТСР в том, что при первом расстройстве человек переживает травматические события визуальными эпизодами, словно он находится в таких событиях здесь и сейчас. При КПТСР описано состояние, которое называет «эмоциональной регрессией». Эта регрессия провоцирует глубокие душевные переживания, когда часть нашей памяти отделилась и переживает травматические события эмоционально, хоть и находится в безопасности опять же, здесь и сейчас
Стресс негативно сказывается на психике, а травмирующие события переносят человека назад в эмоциональные регрессии разной степени сложности и глубины, заключила Жукова.
Ранее психолог Марк Трэверс назвал признаки токсичной романтики. По его мнению, навязчивость одного из партнеров и его постоянное беспокойство могут быть тревожными признаками того, что в будущем отношения станут токсичными.