Вчера судьба занесла меня в город Черняховск Калининградской области, где я и поймала 15-го покемона. Это был Крэбби. Поймала я его не сразу и пока ходила туда-сюда, почувствовала, что на меня смотрят — сотрудники учреждения, где я ловила Крэбби. Они смотрели внимательно и слегка настороженно. Потому что не могли понять, что я делаю, — зачем хожу по кругу и тычу в айфон. Фотографирую? Снимаю видео? Отмечаю что-то на карте?
Вот еще реальные новости: полиция задержала человека, ловившего покемонов у церкви, увидев в нем нечто непонятное, а значит — потенциально опасное. А в США человеку показалось, что прохожий на перекрестке ночью ловит покемонов, он подошел пообщаться на эту тему — и получил удар ножом.
Pokemon Go — это первый массовый выход технологий augmented reality, дополненной реальности, на улицы. Специалисты сейчас меня поправят, что не первый (уже была похожая игра, да и в туризме дополненная реальность вовсю используется), но впервые об этом заговорили настолько массово. И на каждом углу в крупном городе кто-то ловит покемона.
Если раньше дополненная реальность в мире просто присутствовала — хочешь обращайся к ней, хочешь нет, — то теперь она стала заметной. Это действительно большое событие. Дополненная реальность заставила обратить на себя внимание, вторглась в базовую реальность, не спрашивая согласия.
И в связи с этим возникает много вопросов об этике и коммуникациях.
Все очевидные этические вопросы уже прозвучали.
Этично ли ловить покемонов в музее холокоста? Музей попросил посетителей не делать этого.
А на кладбище? Точно знаю, что на одном кладбище в Риге покемонов вчера ловили и писали об этом.
А в церкви? А если тихонько и никто не увидит? В одной мечети имам испугался и принял покемона за джинна, увидев его на смартфоне ребенка!
А в больничном коридоре? А в Кремле? Пресс-секретарь президента уже высказался, что не стоит, но и прямо не запретил. Прямо этическая дилемма!
Этические дискуссии в России, конечно, сразу же дискредитируются православными активистами и казаками. Они уже набежали с криками «Не пустим покемонов в церкви и вообще в Россию-матушку!». Это обсуждать всерьез невозможно.
Но тут действительно есть один важный момент. Геймификация, то есть введение игровых механик куда угодно, — это всегда десакрализация. Игра по своей сути противоречит тяжелой сакральной серьезности чего угодно. Как только вы допускаете куда-то элемент игры, прощайтесь с сакральностью. Игра — это бунт против нее. Поэтому да, ловля покемонов = десакрализация храмов, монументов, мест скорби и президентских кабинетов, больничных палат, кладбищ и всего остального. Извините и подвиньтесь.
Но на этом дело не кончается. Дополненная реальность делает из нас не только бунтарей, но и безумцев.
Что мы думали раньше, когда видели человека, который:
1) видит не то, что все остальные;
2) взаимодействует с существами или предметами, не существующими для окружающих;
3) идет по улице, глядя на предмет у себя в руке, а не по сторонам?
Все это было верным признаком безумия. Одна из причин, по которым безумие так страшит, — мы не разделяем с человеком его картину мира. Он слышит голоса, которых мы не слышим. Видит существ, которых мы не видим. И так далее.
Дополненная реальность делает это новой нормой. Сейчас ловцы покемонов по крайней мере заметны — у них айфоны в руках. Но недалеко то время, когда мы будем играть в какую-нибудь новую игру просто глазами. И два человека, идущих по улице, будут видеть перед собой совершенно разные улицы, части по-разному дополненных реальностей.
Тогда исчезнет и само понятие «базовой реальности». Так же, как сейчас исчезло противопоставление между «реальным» и «виртуальным» — оно используется только совсем наивными людьми.
Еще чуть-чуть, и покемонами можно будет заманивать молодежь на избирательные участки. Правда, это и шанс, и угроза для политиков. Как быть с избирателями, у которых не просто разные взгляды, а разные «реальности»?
Начинаются очень интересные времена.