«Теракты будут масштабнее» Как «Моссад» взорвал тысячи пейджеров в Ливане и почему это меняет представление о терроризме?

17-18 сентября в Ливане произошли две серии взрывов различных электронных устройств — сначала пейджеров, а затем радиостанций и бытовой техники. В результате происшествия погибли почти два десятка человек, более четырех тысяч получили ранения. Хотя в организации взрывов подозревают израильскую разведку «Моссад», следы подготовки операции сейчас пытаются найти и в местах производства гаджетов — в Венгрии и на Тайване. Инцидент, как бы то ни было, может привести не только к эскалации конфликта на Ближнем Востоке, но и изменить отношение к вопросам личной безопасности и использования техники во всем мире. В Ливане, например, уже запретили проносить пейджеры в самолеты, а жители самых разных стран начали всерьез задумываться о «начинке» своих устройств. О том, как израильские спецслужбы смогли провести эту уникальную операцию и какие последствия она может иметь для политических процессов и развития технологий, «Ленте.ру» рассказал политолог, руководитель экспертного совета Экспертного института социологических исследований (ЭИСИ), автор Telegram-канала «Глебсмит» Глеб Кузнецов.

«Лента.ру»: Какая версия ливанских событий кажется сейчас наиболее вероятной? Как это стало возможно с технической точки зрения?

Глеб Кузнецов: Самая первая версия казалась самой невероятной. Предположили, что с помощью особой суперпрограммы хакеры дистанционно взорвали нормально работающие устройства, в которых нет ничего, кроме обычной начинки. Но это было своего рода фэнтези, навеянное разными фильмами, книжками, киберпанком и прочим.

Со временем «туман войны» рассеялся, и стало ясно, что за операцией стояла некая фирма, находящаяся под контролем «Моссад».

Что, на ваш взгляд, произошло принципиально нового в деятельности «Моссад»?

Уникальность события заключается в использовании промышленного производства для спецопераций. Подобное ранее не встречалось: обычно такие операции готовились в ручном режиме, индивидуально под конкретный объект.

Когда подозреваемый в терроризме поднимал трубку и начинал разговор, на другом конце линии давали команду на взрыв.

Но хотя «Моссад» имел опыт ликвидаций подобного рода, подчеркну — они всегда были единичными.

В Ливане при этом произошли две серии взрывов — сначала сдетонировали пейджеры, а затем уже другие устройства. Взрывы были организованы идентично или отличались друг от друга?

Конечно, идентично.

Технические детали операции, вероятно, всплывут позднее. Но в пользу этой версии говорит то, что при взрыве радиостанций жертв было больше, потому что сам размер батареи для радиостанции больше, чем для крошечного пейджера.

Как вы считаете, «Моссад» осуществил эту операцию самостоятельно или у него были надежные партнеры для ее проведения?

Думаю, что никаких союзников и партнеров у «Моссада» не было. Вероятно, они сами создали компанию и в рамках нее действовали.

Но здесь у меня возникает вопрос.

С технической точки зрения картинка выглядит красиво: сотни женщин в цеху IT-завода паяют на конвейере «машины смерти»...

Соответственно, угроза подобных взрывов в будущем вполне реальна?

Да, мы не можем исключать подобные сценарии. Именно в этом и заключается прелесть нашей «заводской» цивилизации: технологии массового производства позволяют повторять их на различных уровнях. Если одна технология была создана в одном месте, ее могут повторить в другом.

Могут, конечно, утверждать, что Израиль — защитник человечества от каких-то угроз. Но никто не может гарантировать, что следующий подобный завод построит уже не «Моссад», а, скажем, «совсем плохие» люди, которым вообще никто доверять не будет.

Подрыв человека с помощью устройства, которое не должно содержать взрывных функций, остается террористическим актом независимо от целей атаки. Хотя теракты могут быть направлены против различных групп людей — хороших, плохих или совсем плохих (и тогда пресса называет это ликвидацией), — суть остается неизменной.

Новшество последних дней заключается в том, что такие террористические акты стали массовым явлением. Произошла настоящая промышленная революция в этом секторе.

Можно говорить, таким образом, о новом этапе использования технологий?

Безусловно да. Внезапно могут взорваться все айфоны определенной серии, если они были произведены на аналогичном заводе. Исключить ничего нельзя.

И еще один тревожный момент: такие устройства, очевидно, не обнаруживаются традиционными мерами безопасности, такими как рамки, сканеры или досмотры собаками.

Понятно, что «Хезболла» — это сообщество, которое заботится о своей безопасности. Например, посол Ирана в Ливане Моджтаба Амани был ранен, что означает — пейджеры с взрывчаткой не раз попадали в здание посольства, которое, вероятно, одно из самых защищенных в Бейруте. Также несколько человек были ранены в здании парламента, что говорит о проникновении этих устройств и туда.

Кроме того, с этими устройствами летали в самолетах, передвигались на других видах транспорта без тени подозрения о скрытых угрозах. Все это вызывает большую тревогу.

Значит, самые уязвимые теперь — наиболее продвинутые в плане технологий?

Да, наиболее уязвимыми оказываются те, кто активно использует такие устройства, особенно те, кто часто летает в самолетах. Раньше считалось, что если экран ноутбука работает, то в устройстве нет взрывчатых веществ. Но теперь, когда литиевые батареи в ноутбуках гораздо больше, чем в пейджерах, а сами устройства функционируют нормально, ситуация меняется.

Старая шутка о том, что Tesla отличается от пейджера величиной батареи, сейчас звучит по-другому, учитывая потенциальные риски...

Но как операция «Моссад» может изменить отношение к литиевым батареям и технике в целом? Ведь после взрывов в Ливане, наверное, производители аккумуляторов серьезно озабочены ситуацией.

Пока, если честно, наводится тень на плетень: общественности пытаются объяснить, что с помощью этой прекрасной технологии «хорошие» поразили «плохих», и поэтому «хорошим» всего мира надо радоваться, а не паниковать.

Пока что, как мне кажется, тревога носит внутренний характер. Понятно, что никто не хочет раскачивать лодку, чтобы не пришлось останавливать мировое авиасообщение на неопределенный срок. Взрыв в парикмахерской в Бейруте — это одно, но атака в самолете, летящем из Лондона в Нью-Йорк, — совсем другое. С такими инцидентами придется что-то делать, как-то на них мировому сообществу реагировать.

Как вы оцениваете реакцию в мире на последствия взрывов в Израиле?

По моим ощущениям, израильтяне поняли, что они сделали, только после того, как все случилось. Чиновники начали чистить поздравительные твиты и посты в соцсетях, делать хаотичные вбросы разноплановой информации о том, что на премьер-министра Биньямина Нетаньяху готовилось покушение, и о том, что айфоны взрываются.

Была выброшена куча информационного мусора.

Но обезопасить людей от подобных действий в принципе возможно?

Честно говоря, даже предположений нет, как это можно сделать.

Если сейчас вдруг изъять из нашей жизни литий-ионные аккумуляторы, то все встанет — не будет ни связи, ни транспорта. Тема всего зеленого закроется навсегда. Хотя за эту технологию была в свое время присуждена Нобелевская премия и с очень восторженным описанием.

Но делать что-то с этим надо. Какие-то меры, я уверен, на следующем шаге придумают: например, новые сканеры, которые будут считывать устройства с литиевыми аккумуляторами на предмет наличия в них лишних функций. Но их разработка и внедрение — вопрос не дней или месяцев, а нескольких лет.