«Это вооруженные банды» Как страны НАТО свергли Каддафи и превратили Ливию в базу для террористов со всего мира

Уже без малого два года Запад критикует Россию за начатую в феврале 2022 года специальную военную операцию. Однако на протяжении предшествующих десятилетий США и их союзники не раз вторгались на территории суверенных государств — нередко на другом конце света — во имя своих политических и экономических интересов. В 2011 году эта судьба постигла Ливию, одну из крупнейших нефтедобывающих стран мира. Коалиция стран НАТО во главе с США провела военную интервенцию против режима Муаммара Каддафи. Еще недавно он был желанным гостем в европейских столицах, но потом его объявили пособником террористов. Вторжению предшествовала долгая работа западных спецслужб по разжиганию в Ливии гражданской войны, которая не утихает до сих пор. «Лента.ру» в рамках проекта «Право на вторжение» рассказывает, почему Муаммара Каддафи не спасло сотрудничество со странами Запада и как борьба за демократию превратила Ливию в оплот международного терроризма.

«Ливийцы способны перенести эту битву через Средиземное море в Европу, превратить ваши дома, офисы и семьи в военные мишени — так же, как вы поступили с нашими домами и семьями. Мы можем однажды решить отплатить вам той же монетой. Если мы захотим, мы наводним Европу, как саранча, как пчелиный рой», — с такой речью Муаммар Каддафи обратился к лидерам США и стран Европы 1 июля 2011 года.

Уже через три месяца повстанцы смяли ряды защитников полковника Каддафи, а его самого забили до смерти в канаве. Антиправительственные войска, наступая при поддержке авиации НАТО, практически не встречали сопротивления, поскольку были отлично вооружены и подготовлены: Вашингтон и его союзники вложили немало средств в операцию по устранению «террористической угрозы» в Ливии.

Более того, через четыре года после начала, в 2015 году, она и впрямь перекинулась через Средиземное море и накрыла Европу волной терактов и жесточайшим миграционным кризисом. Именно Ливия стала основным перевалочным пунктом для многомиллионного потока беженцев из стран Ближнего Востока и Северной Африки, прибежищем для международных преступников и террористов со всего мира.

Нефтяное королевство

Ливия стала объектом экономических интересов США и европейских стран еще во времена правления предшественника Каддафи — короля Идриса I, шейха Идриса ас-Сануси, главы влиятельного суфийского ордена сануситов и первого правителя независимого Королевства Ливия.

После Второй мировой войны страна выполняла роль средиземноморского плацдарма для недавних союзников по антигитлеровской коалиции. Лондон, Париж и Вашингтон платили Идрису I за размещение на территории королевства военных баз. Это был главный источник дохода для бедной Ливии. При этом страна хоть и называлась официально Соединенным Королевством Ливия, но на деле так и оставалась поделенной на зоны влияния многочисленных кланов, большинство населения составляли безграмотные кочевники.

Судьба Ливии и ее народа могла круто измениться в 1955 году, когда в стране начали добывать нефть. Первые месторождения в провинции Киренаика открыли британские специалисты, затем к ним присоединились американские нефтяники. Всего за несколько лет были открыты все основные ливийские месторождения.

Страны Запада навязали королю Идрису I не самый выгодный для королевства договор, согласно которому прибыль делилась поровну между государством и нефтедобывающими компаниями. После этого в Ливии начали работать около 20 крупных компаний, включая Royal Dutch/Shell и British Petroleum (BP). В лидеры сразу вышла американская Standard Oil of New Jersey (нынешняя ExxonMobil): ее зарубежный филиал Esso разрабатывал крупное месторождение нефти Зелтен.

Для Запада, особенно для США, ливийский нефтяной бизнес был очень выгоден. Местная нефть отличалась высоким качеством, низкой себестоимостью добычи из-за неглубокого залегания — примерно 1 доллар за баррель — и близостью к главному рынку сбыта в Европе, что позволяло экономить на транспортировке.

Однако развитие нефтедобывающей промышленности мало отразилось на благосостоянии ливийского народа. Кочевники, живущие в пустыне, едва могли обеспечить себя за счет сезонного земледелия и ремесел. В обществе стремительно углублялся раскол между состоятельной прослойкой образованных сторонников короля, защищавших интересы нефтедобывающих корпораций, и бедными слоями населения. Последние осуждали политику Идриса I по сближению с Западом, так как видели в этом очередную колонизацию и эксплуатацию.

Кроме того, в Ливии набирали популярность националистические и антизападные настроения. Но их провоцировали исключительно внешнеполитические события — сначала интервенция западных стран в Египет в период Суэцкого кризиса, а затем поражение коалиции арабских государств в Шестидневной войне с Израилем в 1967 году. Одно за другим в королевстве возникали сообщества радикально настроенной исламской молодежи. Даже внутри тех кланов, которые были лояльны королю, росло недовольство тем, что США, Великобритания и Франция богатели за счет природных богатств Ливии, а ее народ при этом прозябал в бедности.

Очень скоро националистические и антимонархические настроения проникли в армию, которая была единственной госструктурой со строгой дисциплиной и организацией и оставалась единственным социальным лифтом в Ливии. Идрис I лишь подлил масла в огонь, когда под давлением западных покровителей занял нейтралитет в арабо-израильском конфликте 1967 года. Государственный переворот стал вопросом времени, и его осуществило общество «Свободные офицеры юнионисты-социалисты» во главе с выходцем из бедного бедуинского клана, выпускником военной академии Бенгази Муаммаром Каддафи (полное имя — Муаммар бен Мухаммед Абу Миньяр Абдель Салям бен Хамид аль-Каддафи).

В ночь на 1 сентября 1969 года офицеры-юнионисты стремительно захватили власть в Ливии, практически не встретив сопротивления. Ни США, ни Великобритания, все еще имевшие военные базы в Ливии, не сделали ничего, чтобы сохранить власть короля Идриса I.

Мятежные офицеры

В некотором смысле Запад был даже заинтересован в смещении монарха, так как король становился слишком самостоятельным правителем и пытался пересмотреть невыгодные условия договоров с нефтяными корпорациями. США и Великобритания поддерживали несколько оппозиционных ливийских группировок.

Одна из них собиралась посадить на трон крон-принца Хасани ар-Рида (Хасана ас-Сануси). В другую входили высокопоставленные военные; ее лидер, брат советника короля полковник Абдель Азиз Шелхи, собирался установить в Ливии буржуазно-республиканскую форму правления. Однако «молодые офицеры» Каддафи узнали о планах полковника и выступили первыми, опередив его на пару недель. Брат полковника Шелхи вылетел в Лондон, а затем в Нью-Йорк, где просил западных союзников о помощи, но везде получил отказ.

Для Великобритании и США было важнее сохранить свою нефтедобывающую инфраструктуру в Ливии. Кроме того, Египет и другие арабские страны заявили о готовности прийти на помощь мятежникам в случае вооруженного конфликта, к чему страны Запада были не готовы. Они надеялись договориться с Каддафи и даже пошли ему навстречу, согласившись без каких-либо условий вывести свои военные базы с территории страны.

Однако эти надежды не оправдались. Полковник — такое звание присвоил себе ливийский лидер — совместно с другими лидерами стран ОПЕК намеревался положить конец монополии западных стран на арабские энергоресурсы.

7 июля 1970 года Ливия объявила, что национализирует всю инфраструктуру для транспортировки нефти и начинает взимать за это плату с компаний. После этого в стране приняли закон о нефтедобыче, согласно которому все операции с энергоресурсами контролировала государственная Национальная нефтяная корпорация (Libya National Oil Company, NOC). Сразу после принятия закона цена на нефть по решению стран ОПЕК существенно повысилась: если раньше ее добыча в Ливии обходилась компаниям буквально по себестоимости — 1 доллар за баррель, то теперь цена выросла до 3,45 доллара.

В 1971-м Союз революционного командования (СРК СНОСКА Высший орган власти в Ливии.) во главе с Каддафи национализировал британскую нефтедобывающую компанию British Petroleum, в 1973 году — американскую Bunker Hunt Oil Company, а в 1974 году национализации подверглись активы Exxon, Shell и Texaco. Британские и американские нефтяные корпорации вынуждены были покинуть Ливию и отказались вести бизнес в таких условиях. В стране остались работать только некоторые европейские компании — например, из Италии и Испании, которые согласились с новой нефтяной политикой Ливии.

Окончательно отношения Ливии со странами Запада испортились из-за войны Судного дня между Израилем и Палестиной в 1973 году. Тогда все члены Организации арабских стран-экспортеров нефти (ОАПЕК) ввели эмбарго на поставки нефти государствам, поддержавшим Израиль. Это вызвало резкий рост цен на нефть и мощнейший топливный кризис в Европе и особенно в США, чья нефтяная промышленность давно перестала справляться с растущим автомобильным рынком.

В своих выступлениях Каддафи не скупился на антиимпериалистическую, антизападную и националистическую риторику. Особенно доставалось США: полковник объявил Вашингтон адом на земле и источником зла в мире капитализма. Ливийский лидер замахнулся на глобальный конфликт с западной цивилизацией и надеялся, что у него будет много союзников в этой борьбе. Однако полковник умел не только быстро заводить друзей, но и быстро расставаться с ними.

Вскоре после национализации западных компаний Каддафи нашел союзника в лице СССР: Ливии требовались квалифицированные кадры, чтобы обслуживать действующие предприятия и развивать экономику. Москва отправила в Триполи инженеров-нефтяников, строителей и проектировщиков железных дорог. Но отношения с СССР не получили развития и в итоге из-за импульсивности и бескомпромиссности полковника свелись лишь к поставкам оружия. Каддафи ставил марксизм на одну доску с капитализмом и подвергал его жесткой критике. Кроме того, Москва поддержала Израиль в конфликте с Палестиной, а ливийский лидер выступал за то, чтобы стереть еврейское государство с лица земли.

Отношения Ливии с арабскими странами, особенно с монархическими режимами Саудовской Аравии и Катара, тоже не заладились и вскоре перешли в неприкрытую вражду. Несмотря на то что Каддафи проповедовал идею объединения арабского мира, это не мешало полковнику называть соседей пособниками империализма за сотрудничество с Западом и всячески демонстрировать им свое презрение.

Дружба с африканскими странами расстроилась, поскольку Каддафи периодически вмешивался в их внутренние дела, поддерживая местный сепаратизм народных лидеров. В случае с африканской Республикой Чад действия Каддафи привели к многолетней гражданской войне, которая продолжилась даже после смерти полковника. При этом Каддафи не признал факта своего вмешательства, публично отрекся от пленных ливийцев и бросил их на произвол судьбы в иностранной тюрьме. Не стал исключением даже его ближайший соратник по свержению монархии начальник Генштаба ливийской армии полковник Халифа Хафтар, который в 1986 году попал в плен в Чаде.

Ливийский лидер открыто поддерживал радикальные и откровенно террористические движения по всему миру, такие как Организация освобождения Палестины, Ирландская республиканская армия и Народный фронт освобождения Бахрейна. Некоторые из них даже проводили обучение своих боевиков на ливийских базах, которые потом становились наемниками и участвовали в гражданских войнах в соседних государствах — например, в Судане и Тунисе.

Все антизападные заявления Каддафи, его угрозы США и их союзникам широко освещались в американской и европейской прессе, как и многочисленные факты сотрудничества режима Каддафи с террористическими организациями. В конце концов в глазах мировой общественности Каддафи стал главным пособником террористов, чем не преминули воспользоваться в Вашингтоне.

Ливия в изоляции

В апреле 1986 года США обвинили ливийский режим в организации взрывов в ночном клубе в Западном Берлине и использовали это в качестве формального повода для бомбардировки крупных ливийских городов. В ночь на 15 апреля в результате авианалетов погибли несколько сотен мирных жителей, в том числе приемная дочь Каддафи. ООН после обращения Триполи атаку осудила, но никаких международных санкций в отношении США не последовало, хотя доказательств причастности Ливии к взрывам в Берлине Вашингтон так и не представил.

Поворотным моментом в судьбе Ливии и самого Каддафи стала авиакатастрофа Boeing 747 авиакомпании Pan American над шотландским городом Локерби в 1988 году. Следствие установило, что причиной стал взрыв, и вышло на двух ливийцев, причем один из них оказался сотрудником ливийской разведки.

Когда в 1991 году было предъявлено официальное обвинение, оба террориста находились в Ливии, и Каддафи отказался их выдать. Практически одновременно с «делом Локерби» завершилось расследование крушения самолета McDonnell Douglas DC-10-30 французской авиакомпании UTA над Сахарой. Эта катастрофа унесла жизни 170 человек, и в ней тоже нашли ливийский след.

Позицию Каддафи сочли доказательством того, что теракт был совершен по его приказу. Полковнику также припомнили захват пассажирского самолета Pan American в пакистанском Карачи в 1986 году: ответственность за террористический акт тогда взяла на себя «Организация Абу Нидаля» (революционный совет террористической группировки ФАТХ, запрещена в РФ), с которой открыто сотрудничал Каддафи.

В январе 1992 года Совбез ООН по инициативе США, Франции и Великобритании единогласно принял резолюцию №731, которая обязывала Ливию сотрудничать в расследовании этих терактов. Получив категорический отказ, Совбез принял резолюцию о масштабных санкциях против Ливии. Они предполагали полное прекращение авиасообщения, военно-технического сотрудничества и сокращение дипломатических представительств в Ливии. К санкциям присоединилась Россия, которая после распада СССР прекратила снабжать Каддафи оружием.

Санкции никак не повлияли на позицию Каддафи, и в 1993 году ООН приняла более жесткие меры: резолюция №748 заморозила все активы Ливии за рубежом, ужесточила эмбарго на грузовые авиаперевозки, запретила любое сотрудничество в ядерной сфере, но самое главное — запретила импорт оборудования для нефтеперерабатывающей промышленности Ливии и экспорт ливийской нефти. Это стало серьезным ударом для страны, чьи доходы на 90 процентов обеспечивала добыча нефти и газа.

Помимо международных ограничений, по Ливии ударило падение мировых цен на нефть в 1997-1999 годах, в результате правительство впервые в истории не смогло выплатить зарплаты госслужащим. Для страны это было критично, учитывая напряженную ситуацию, которая к тому времени сложилась в результате многочисленных и не всегда удачных управленческих экспериментов Каддафи.

Старший преподаватель Школы востоковедения ВШЭ Андрей Зелтынь отмечает, что популярный миф о благополучии ливийского народа при Каддафи сформировался только в последние годы его правления, и отнюдь не усилиями самого полковника, а благодаря реформам, на которых настоял его старший сын Сейф. До этого далеко не все ливийцы могли похвастаться благосостоянием.

Внутренняя политика Каддафи, как и внешняя, отличалась экстравагантностью и максимализмом. Он грезил утопическими идеями «исламского социализма», запрещал наемный труд, отрицал все государственные институты, кроме армии, и проводил радикальные экономические эксперименты. Он даже придумал Ливии новое название, которое должно было отразить революционность ее государственного устройства: Социалистическая Народная Ливийская Арабская Джамахирия (СНЛАД).

В своем стремлении «избавить народ от эксплуатации» Каддафи ликвидировал, национализировал и переводил на самоуправление частные предприятия в сфере торговли, транспорта и промышленности. Их эффективность после этого резко снижалась, и к 1980 году бюджет Ливии главным образом наполняли доходы нефтедобывающей отрасли, что делало экономику крайне уязвимой к любым колебаниям нефтяного рынка.

Бескомпромиссная борьба с эксплуатацией вылилась в запрет любого наемного труда. Запрет распространялся даже на иностранные компании: чтобы нанять ливийцев на работу, их должны были сделать совладельцами бизнеса, поэтому проще было не нанимать их вообще. Таким образом в Ливии одновременно существовали и безработица, и кадровый голод. Нефтяные доходы позволяли нанимать мигрантов без ущерба для уровня жизни ливийцев, но только до тех пор, пока в середине 1980-х не упали мировые цены на нефть, а США не ввели эмбарго на ее поставки.

Нефтяные доходы Ливии в 1985 году сократились с более чем 20 миллиардов до 8-9 миллиардов долларов. В результате правительство было вынуждено сократить расходы на импорт примерно в четыре раза — и это моментально сказалось на уровне жизни населения. В Ливии начались перебои с поставками основных продуктов питания: масла, риса, птицы, мяса, хлеба, яиц, — а цены на них начали расти в среднем на 15 процентов ежегодно.

Экономика Ливии практически целиком была ориентирована на нефтегазовый сектор и не могла обеспечить население базовыми продуктами и товарами. Но и нефтеперерабатывающая промышленность со своими задачами не справлялась: большинство НПЗ были построены еще в 1970-х и серьезно устарели, а себестоимость добычи барреля нефти выросла с 1 до 2,5 доллара.

Необходимость срочных экономических преобразований стала очевидна правящим кругам, в первую очередь на этом настаивал Сейф аль-Каддафи, старший сын полковника. Он вынудил отца взять курс на либерализацию и снова разрешить частный бизнес. Государство даже обещало субсидировать его, но процесс шел крайне медленно из-за непомерной бюрократии и повальной коррупции. Те же пороки госуправления привели к массовому оттоку из Ливии иностранных инвесторов.

Но окончательно поставили крест на преобразованиях Сейфа аль-Каддафи международные санкции, считает Григорий Лукьянов, старший преподаватель факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ, эксперт Международного дискуссионного клуба «Валдай». Без поставок современного оборудования и технологий Ливия не имела шансов преодолеть свое техническое отставание.

По словам Лукьянова, падение доходов государства привело к тому, что часть ливийцев осталась без субсидий, которые раньше были нормой и играли роль платы за лояльность. Лояльность племенных элит начала стремительно таять, а для мнительного Каддафи это было даже страшнее, чем экономические проблемы. Поэтому в итоге он прислушался к сыну и пошел на сближение с Западом.

Бремя джамахирии

С середины 1990-х годов начинается сотрудничество ливийских спецслужб в деле противодействия международным террористическим организациям со спецслужбами арабских и европейских государств, а также США. Каддафи было что предложить новым и старым партнерам — у него уже имелся опыт борьбы с Ливийской вооруженной исламской группой.

Не менее, а может, и более ценен для Европы Каддафи оказался как помощник в борьбе с неконтролируемой миграцией — именно через Ливию проходили маршруты беженцев из Африки в Европу. Больше других в этой помощи была заинтересована Италия, которая первой столкнулась с потоком африканских беженцев. Поэтому именно Италия начала лоббировать снятие с Ливии и Каддафи санкций ООН без каких-либо политических условий. Впрочем, полковник и сам уже был готов идти на уступки.

В 1999 году Ливия выполнила требования ООН и выдала международному правосудию двух подозреваемых в подготовке теракта над Локерби, согласилась выплатить родственникам погибших компенсацию в 2,7 миллиарда долларов и заявила о готовности сотрудничать со следствием. К 2003 году завершились и переговоры между Ливией и Францией о компенсациях семьям жертв крушения самолета UTA в 1989 году, после чего санкции ООН наконец были сняты.

Каддафи неприятно впечатлила судьба его давнего партнера и единомышленника — иракского лидера Саддама Хусейна, которого в 2003 году свергли в ходе военной интервенции США, а потом казнили.

Чтобы снять с себя все подозрения, полковник официально объявил, что более не поддерживает международный терроризм и начинает сотрудничать с США, Великобританией, Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ) и Организацией по запрещению химического оружия (ОЗХО). Уже к 2005 году все запасы оружия массового поражения в Ливии официально были уничтожены.

Кроме того, Каддафи пошел на уступки в плане открытия Ливии для иностранных инвесторов, гарантировал им льготы и другие преференции, отменил запрет на наемный труд. Последовали даже встречные шаги в ответ на требование Запада соблюдать права человека: правительство Ливии учредило Общество по правам человека (Human Rights Society).

Каддафи снова начал разъезжать по миру с дипломатическими визитами и принимать в Триполи иностранные делегации. При этом полковник не изменил своему эксцентричному стилю внешней политики. Он продолжал злоупотреблять своим положением одного из крупнейших экспортеров нефти и вести себя вызывающе: например, требовал устанавливать для себя бедуинский шатер в центре города, в который прибывал во время зарубежных поездок. В таких же шатрах Каддафи размещал прибывшие в Ливию иностранные делегации. Часто это сопровождалось откровенным унижением гостей: например, во время визита генсека ООН Кофи Аннана он приказал отвести к его палатке верблюда, который всю ночь ревел и мешал делегатам спать.

Однако своеобразный стиль ливийской дипломатии не смущал европейских лидеров, и они охотно заключали с Каддафи новые договоры и контракты. Особенно теплыми были отношения Триполи и Парижа, которые сильно улучшились с приходом к власти во Франции Николя Саркози в 2007 году. Он подписал с Каддафи множество соглашений о сотрудничестве в разных сферах на общую сумму 10 миллиардов евро — в частности, Франция собиралась построить в Ливии ядерный реактор, а Ливия обязалась закупить автобусы, гражданские самолеты Airbus и истребители Rafale.

Впрочем, эти теплые отношения не помешали Франции в 2011 году возглавить коалицию стран — участниц ливийской интервенции. «Каддафи, несмотря на его желание наладить отношения с Западом, не мог полностью отказаться от своей политики, которая противоречила интересам Запада, — объясняет Андрей Зелтынь. — Особенно это касалось экономических проектов Каддафи на Африканском континенте. Он хотел ввести ливийский золотой динар как единую валюту в Африке и уйти от долларовых расчетов в торговле энергоресурсами. Это однозначно не могло понравиться Западу, и в первую очередь США».

С тревогой наблюдал Запад и за тем, как активно Ливия налаживала отношения с соседями по континенту. В 2002 году по инициативе Каддафи новую жизнь получила Организация африканского единства — объединение африканских государств, существовавшее с 1963 года, но к концу века почти утратившее свое влияние. Каддафи предложил переименовать ее в Африканский союз (АС) и добился того, что организация стала выполнять роль посредника в межгосударственных конфликтах на континенте.

У Африканского союза появился свой Совет безопасности, Панафриканский парламент и суд. Ливийский лидер надеялся воплотить свою идею о Соединенных штатах Африки с единым африканским Центробанком, который вел бы расчеты в ливийском динаре, а не в долларе. Все это могло сильно повредить интересам Франции и Великобритании на территории их бывших колоний, а также США.

О том, что планы дедолларизации Африки серьезно беспокоили Вашингтон, стало известно в 2015 году после взлома почты Хиллари Клинтон. Неизвестный собеседник экс-госсекретаря США высказывал опасения, что золотые запасы Каддафи так велики, что могли бы стать основой для создания панафриканской валюты. Эти опасения вкупе с человеческим фактором объясняют, почему Вашингтон так активно поддержал ливийскую кампанию Парижа. Приоритетом политики тогдашнего госсекретаря США Хиллари Клинтон было расширение американского империализма и сохранение роли международного арбитра за США. «Клинтон очень хотела продемонстрировать [союзникам] свой героизм», — объясняет Зелтынь.

Что же касается Франции, то, возможно, последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стали усилия Каддафи, направленные на разрушение Средиземноморского союза — амбициозного политико-экономического проекта, созданного по инициативе французского государства в 2008 году. Ливия не только отказалась в нем участвовать, но и поспособствовала тому, чтобы ее примеру последовали другие африканские государства. Андрей Зелтынь также указывает на фактор франко-итальянского конфликта в судьбе Каддафи. «Французы очень хотели вытеснить итальянцев с ливийского рынка, — объясняет он. — Это у них не получалось, но, очевидно, в Париже считали, что все получится, если сменить Каддафи».

В 2020 году выяснится, что ливийский лидер щедро и незаконно финансировал его предвыборную кампанию. Это стало известно, когда против экс-президента Франции открыли уголовное дело по обвинениям в коррупции, давлении на правоохранительные органы и торговле влиянием. Следователи полагали, что свое влияние Саркози продавал Каддафи. В ходе следствия были допрошены бывшие ливийские чиновники, которые рассказали, как передавали Саркози «чемоданы денег». Эти долги Саркози так и не выплатил, а свержение Каддафи было хорошим способом избавиться от кредитора и обязательств перед ним.

О том, что счет вложений Каддафи в кампанию Саркози шел на миллионы долларов, в 2023 году напишет в своей книге экс-глава французской разведки в Ливии Жан-Франсуа Люлье, непосредственно занимавшийся организацией восстания против Каддафи. Он считает, что работа французских спецслужб по подготовке свержения Каддафи была проведена блестяще с технической точки зрения, но оказалась совершенно непродуманной политически и привела к катастрофическим последствиям — в частности, превратила Ливию в еще один источник нестабильности в Африке и очаг международного терроризма.

Революционный сценарий

К началу «арабской весны» Ливия имела колоссальную потребность в иностранной рабочей силе и высокий уровень безработицы, что лишало ливийскую молодежь карьерных перспектив. Социальный взрыв во многом был предрешен, но иностранным спецслужбам пришлось много поработать над оформлением протестных сил в единое движение.

Представители ливийской оппозиции в эмиграции признавали, что еще в 1980-е годы к ним обращались западные и израильские спецслужбы с предложениями о сотрудничестве, но получили отказ. В 2000 году независимые СМИ писали, что в 1992 году США готовили операцию по свержению Каддафи с участием ливийской оппозиции. План Вашингтона якобы был улучшенной версией операции в заливе Свиней и заключался в том, чтобы подготовить, вооружить и под видом учений перебросить к берегам Ливии как можно больше участников оппозиционных движений для интервенции.

Официально эти сообщения никто не прокомментировал, но то, что сотрудничество оппозиционеров и спецслужб продолжалось, очевидно: многие видные деятели оппозиции получили политическое убежище в странах Запада. В 2005 году в Лондоне состоялась первая конференция зарубежных оппозиционных сил Ливии. Десятки группировок образовали единый Национальный конгресс ливийской оппозиции. Особое место в его структуре занял Национальный фронт спасения Ливии (НФСЛ), который уже имел опыт организации военного заговора против Каддафи в 1984 году. Именно НФСЛ впоследствии официально возглавил повстанцев, когда в Ливии началась гражданская война, и стал лицом революции.

Однако, как указывает Григорий Лукьянов, главной движущей силой революции стала внутренняя оппозиция, в первую очередь исламисты той самой Ливийской вооруженной исламской группы, которую полковник разгромил еще в 1990-х. Некоторые ее члены уехали за границу и вступили в другие террористические группировки, например в «Аль-Каиду» (запрещена в РФ), но многие остались в Ливии, заключив «джентльменское соглашение» с Каддафи — амнистия взамен на лояльность. По словам Лукьянова, в ходе подготовки к свержению Каддафи и гражданской войны в Ливии именно сеть «Вооруженной группы» сыграла ключевую роль в координации действий повстанцев внутри страны и за ее пределами.

Местом притяжения противников Каддафи в Ливии традиционно была провинция Киренаика. Племена нефтедобывающего региона давно затаили злобу на полковника. Во-первых, они считали, что большая часть нефтяного богатства полагается им, а полковник раздавал их племенным элитам своей родной провинции Триполитания. Во-вторых, свою роль сыграла борьба Каддафи с исламским духовенством: он отрицал религиозные институты так же, как государственные, отбирал у имамов предметы роскоши и имущество. А еще Киренаика, родина свергнутого короля Идриса I, оставалась под сильным влиянием его религиозного ордена исламистов-сануситов.

Кроме того, Каддафи невольно создал подходящие условия для волнений в стране, находясь в плену своей паранойи. Его главная ошибка — это повальная милитаризация населения, которую он последовательно проводил с начала правления. Каддафи пришел к власти посредством военного переворота, и страх перед вооруженным восстанием в армии заставлял его создавать и вооружать бесчисленные «народные гвардии», революционные комитеты, батальоны исламской молодежи и бригады стражей Джамахирии.

При этом регулярная армия и полиция хоть и существовали, но постоянно подвергались преобразованиям и ротациям, что только способствовало росту недовольства в силовых структурах. Когда в стране началось восстание, целые подразделения армии переходили на сторону протестующих.

К началу «арабской весны» противники Каддафи сосредоточили силы в центре Киренаики — городах Бенгази и Дерна. Еще один центр притяжения амнистированных боевиков появился в Триполитании, в горах южнее столицы Ливии. Он получил название «Военный совет Триполи», возглавил его Абдельхаким Бельхадж, который впоследствии станет командующим объединенной армией повстанцев и новой Ливии. «Революционное движение включало не только исламистов, но именно они были его ядром, организованным, обладающим опытом противодействия режиму — как открытого, так и в подполье», — отмечает Лукьянов.

Как следует из книги экс-главы французской разведки, Париж долгое время снабжал повстанцев оружием, в том числе по морю, действия подпольщиков координировали резиденты. Как стало известно после взлома почты экс-госсекретаря США Хиллари Клинтон, при подготовке восстания Франция объединила усилия с Великобританией. При этом британское правительство делало вид, что сотрудничает с режимом Каддафи, но в действительности вынуждало полковника принимать решения, выгодные повстанцам.

США привлекли к операции по свержению Каддафи своих основных союзников на Ближнем Востоке — Катар и Саудовскую Аравию — и действовали через них. Катар, например, размещал на своей территории отделения оппозиционных группировок и спонсировал их. Уже после начала гражданской войны в Ливии и интервенции НАТО премьер-министр Катара шейх Хамад бен Джасем аль-Тани официально подтвердил, что направляет противникам Каддафи оружие «для самообороны», и признал, что в Бенгази доставляются противотанковые орудия. Это заявление было сделано на встрече с президентом США Бараком Обамой, который, в свою очередь, поблагодарил Катар за важную роль в проведении военной операции против режима Каддафи.

Американское посольство в Ливии поддерживало контакты с повстанцами напрямую. Сенатор Рэнд Пол заявил в 2013 году, что посол США в Ливии Кристофер Стивенс был причастен к поставкам оружия ливийским повстанцам. Подтверждал это и известный французский журналист Бернар-Анри Леви, участвовавший в переговорах с ливийскими повстанцами. Сам дипломат Стивенс уже не сможет ни подтвердить, ни опровергнуть это в своих мемуарах: всего через год после свержения Каддафи вооруженные исламисты напали на дипмиссию, и посол был жестоко убит.

Конец полковника

Первые антиправительственные выступления в Ливии начались 15 февраля 2011 года. Центром народных волнений стал Бенгази — один из крупнейших городов провинции Киренаика, поводом — арест адвоката и правозащитника Фетхи Тарбеля. Возле полицейского участка, куда его доставили, собрались родственники более тысячи заключенных, погибших во время беспорядков в тюрьме Абу-Салим в 1996 году (Тарбель защищал их интересы). Однако после того, как адвоката отпустили, протестующие не разошлись.

Начались столкновения с полицией, были ранены 14 человек. С того дня массовые протесты против режима Каддафи случались ежедневно. 17 февраля во многих городах Ливии прошел «День гнева», подготовка к нему велась через оппозиционные группы в соцсетях. Самые крупные демонстрации состоялись в Бенгази, они вылились в погромы и столкновения с силовиками, в ходе которых появились первые жертвы — 14 погибших. С первых же дней Национальный конгресс ливийской оппозиции объявил, что участвует в волнениях.

21 февраля после продолжительных уличных боев Бенгази полностью перешел под контроль мятежников, которые объявили начало революции с целью свержения Каддафи. На их сторону переходили целые подразделения полиции и армии. Так, 20 февраля для подавления беспорядков в город прибыл глава МВД Ливии генерал Абдул Фатах Юни и сразу же перешел на сторону повстанцев. 27 февраля ливийская оппозиция объявила о формировании национального совета и подготовке к выборам президента.

23 февраля Каддафи впервые с начала протестов обратился к нации и объявил, что будет бороться до последней капли крови. Спустя пять лет после его свержения стало известно, что в те дни он вел переговоры с тогдашним премьер-министром Великобритании Тони Блэром, причем инициатива исходила от британской стороны: Блэр уговаривал полковника покинуть Ливию. Каддафи, в свою очередь, предупрежал британского премьера об угрозе исламского терроризма, который охватил Ливию и может перекинуться в Европу.

С этого момента США и их союзники начинают подготовку к вооруженному вторжению. 17 марта 2011 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию №1973 о бесполетной зоне над Ливией и создании интернациональной группы для воздушного патрулирования. Документ также санкционировал «все необходимые меры» для защиты гражданского населения Ливии, в том числе бомбардировки военных объектов и правительственных войск.

Чтобы операция выглядела легитимной в глазах мировой общественности, президент Франции Николя Саркози заявил, что с просьбой о защите к нему обратились представители ливийской оппозиции. Тони Блэр поддержал оказание помощи повстанцам. Каддафи обвинили в пособничестве терроризму и в многолетних расправах над неугодными, доказательством которых послужили расследования Human Rights Watch (HRW). Лондон и Париж настаивали, что Каддафи намеревается уничтожить очаги сопротивления в стране вместе с мирными жителями, хотя на тот момент повстанцы уже получали вооружение из Катара, Франции и Великобритании и вели полноценное наступление на правительственные войска.

19 марта самолеты французских ВВС вылетели с авиабазы Сен-Дизье в направлении Ливии и нанесли первые удары по военной технике правительственных войск в окрестностях захваченного повстанцами Бенгази. На начальном этапе военной интервенции в Ливию координацию сил союзников взяли на себя США. Это стало началом полномасштабного вторжения.

Еще до принятия резолюции ООН к берегам Ливии было переброшено четыре тысячи американских морпехов в составе десантной группы постоянной готовности, 22-й экспедиционный корпус морской пехоты, два эсминца типа «Арли Берк», две многоцелевых АПЛ «Лос-Анджелес», стратегический атомоход «Огайо». К морской операции примкнули четыре фрегата французских ВМС и авианосец «Шарль де Голль». Американские, французские и британские военные не только снабжали повстанцев оружием, но и поддерживали их наступление ракетными ударами с моря.

31 марта руководство операцией официально перешло к НАТО, а 15 апреля члены коалиции выдвинули ливийскому руководству условия прекращения бомбардировок: отказ от нападений на мирных жителей и населенные пункты, возвращение всех военных формирований в места их постоянной дислокации, обеспечение полного доступа населения к гуманитарной помощи и отставка Каддафи. К тому времени столкновения правительственных войск с повстанцами охватили все крупные города Ливии. В первую очередь этому способствовало полное господство ВВС НАТО в воздухе, что обеспечило уверенное превосходство революционных сил над армией Каддафи, у которой не было авиации и поддержки с моря.

22 августа повстанцы заняли столицу Ливии Триполи, а на следующий день прорвались в резиденцию Каддафи — укрепленную военную базу Баб аль-Азизия, расположенную в черте города. Правительства стран мира одно за другим начали признавать Переходный национальный совет (ПНС) Ливии в качестве законной государственной власти. При этом Каддафи еще не объявил о своем поражении, сопротивление его сторонников продолжалось. Они заняли оборону в городах Сирт и Бени-Валид, которые исторически считались территорией племени каддафа.

15 сентября премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и президент Франции Николя Саркози прибыли в Триполи для переговоров с членами ПНС — они стали первыми иностранными лидерами, посетившими Ливию после революции. Уже на следующий день после их прибытия представители ПНС Ливии получили право представлять свою страну в Генеральной Ассамблее ООН. Незадолго до этого президент Саркози заявил, что участники конференции «друзей Ливии» договорились передать правительству повстанцев миллиарды долларов ливийского лидера Муаммара Каддафи, замороженные на его зарубежных счетах с началом интервенции. Однако судьба этих денег неизвестна до сих пор.

Сторонники Каддафи продолжали сопротивление до конца октября. 20 октября в мировых СМИ появилась информация, что кортеж полковника попал в засаду в районе города Сирт, когда пытался выбраться из окружения. Позже стало известно, что во время нападения ливийский лидер попытался спрятаться в дренажном канале, но повстанцы нашли его и буквально забили до смерти. Перед погребением его тело выставили на всеобщее обозрение в морозильной камере. Следы старшего сына вождя, реформатора Ливии Сейфа аль-Ислама Каддафи, затерялись: разные источники сообщали, что он погиб или взят в плен. Только в 2017 году стало достоверно известно, что Сейф жив.

В 2012 году Human Rights Watch выяснила и доказала, что Каддафи, а также его сына Мутассима и 66 сторонников полковника жестоко пытали и казнили. Правозащитники потребовали от новых властей Ливии выдать военных преступников, которые это сделали. Но ни санкций, ни другой реакции международного сообщества на эти обвинения не последовало.

Жизнь без Каддафи

Еще до окончания операции НАТО, 26 августа 2011 года, командующий силами повстанцев Абдельхаким Бельхадж заявил об объединении всех повстанческих отрядов под началом Военного совета. Военный совет намеревался распустить все вооруженные формирования и объединить их в государственные структуры. Однако этого не произошло ни тогда, ни потом.

После падения правительства Каддафи в стране наступила подлинная анархия. По свидетельству очевидцев, повстанцы самовольно устанавливали блокпосты, захватывали правительственные здания и частные дома, устраивали расправы над всеми, кто пытался им противостоять. Внутри оппозиции произошел раскол, который привел к гражданской войне. Ливийская оппозиция состояла из десятков разрозненных группировок, в том числе радикальных исламистов, которые не спешили признавать власть ПНС и подчиняться каким-либо новообразованным структурам.

Никто не мог подсчитать число погибших в результате интервенции и гражданской войны: первоначально речь шла о 30-50 тысячах погибших, затем власти новой Ливии официально утвердили цифру 14 тысяч погибших за 8 месяцев интервенции.

До сих пор в стране существует два правительства: Палата представителей на востоке страны, которая поддерживается парламентом Ливии и армией, и международно признанное правительство Ливии на западе, в Триполи, которое в настоящий момент называется Правительством национального единства (ПНЕ). В 2021 году в Ливии должны были пройти выборы единого президента, однако они до сих пор не состоялись, несмотря на все усилия Форума ливийского политического диалога в Женеве под эгидой ООН: в Ливии просто нет единой конституции, и президентская кампания не может считаться легитимной на всей территории страны.

В действительности деление Ливии на западную и восточную очень условно, и большая часть страны неподконтрольна ни одному из правительств, а раздроблена на небольшие зоны влияния десятков племенных и радикальных группировок. Свободный оборот оружия привел к тому, что Ливия превратилась в идеальную базу для террористов, откуда они могут совершать атаки на соседние государства, торговать оружием, организовывать наркотрафик и торговлю людьми.

Ситуация в Ливии представляет прямую угрозу и для Европы, о чем в свое время Каддафи предупреждал Тони Блэра. Именно Ливия в 2014-2015 годах стала перевалочным пунктом для потока мигрантов со всей Африки и Ближнего Востока в Европу, что в результате спровоцировало беспрецедентный миграционный кризис в ЕС. После притока мигрантов Европу захлестнула волна терроризма: в 2014-2017 годах было совершено множество терактов, исполнителями которых стали радикальные исламисты, в качестве беженцев прибывшие через Ливию в европейские страны.

В 2016 году комитет по международным делам британского парламента признал, что подозрения в адрес Каддафи, послужившие поводом к военной операции, были преувеличены, а мотивация Парижа, вовлекшего Лондон, строилась на французских узконациональных интересах.

Несмотря на обещанное содействие западных стран, социально-экономическая ситуация в Ливии не улучшается. Созданная при Каддафи экономическая инфраструктура серьезно пострадала во время интервенции и гражданской войны, а потом и вовсе пришла в упадок без должного контроля и модернизации. Новые ливийские власти так и не дождались миллиардов долларов с замороженных счетов Каддафи. А те деньги, что, по мнению международных экспертов, хранились на территории Ливии, бесследно исчезли.

На сегодняшний день предпосылок к улучшению ситуации в Ливии нет, потому что все меры по стабилизации ситуации — не более чем бюрократическая декорация. «Те расколы, те конфликты, которые возникли в ливийском обществе в результате интервенции и свержения Каддафи, никак не были разрешены в последнее десятилетие», — отмечает Григорий Лукьянов.

Режим Каддафи тоже не способствовал становлению государственности и процветанию экономики, но он хотя бы позволил заморозить гражданскую войну почти на 40 лет. И если бы не революция и интервенция, то Сейф аль-Каддафи, зарекомендовавший себя как последовательный и прагматичный политик, скорее всего, довел бы реформы до конца. Тогда Ливия с ее удачным геополитическим положением и влиянием могла бы выйти на новый уровень развития и не только стабилизировать Африканский регион, но и обеспечить безопасность соседним странам и Европе.