28 ноября 1943 года в Иране началась четырехдневная Тегеранская конференция, на которой руководители Советского Союза, Соединенных Штатов Америки и Соединенного Королевства утвердили сроки открытия союзниками второго фронта во Франции, а также наметили контуры послевоенного мира, в котором Лигу Наций должна была сменить Организация Объединенных Наций. По какой причине для встречи руководителей антигитлеровской коалиции был выбран Тегеран? Как сорвалось покушение на лидеров трех великих союзных держав? И как Сталин вывел из себя Уинстона Черчилля? «Лента.ру» вспоминает ход событий.
«История нас балует»
28 ноября 1943 года в четыре часа дня в советском посольстве в Тегеране началась конференция с участием главы правительства СССР маршала Иосифа Сталина, президента США Франклина Делано Рузвельта и премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля. Со стороны происходящее больше было похоже на встречу старых друзей.
«Мы собрались здесь с одной целью — выиграть войну как можно скорее», — заявил на открытии Рузвельт.
Франклин Делано Рузвельт
Фото: Keystone / Hulton Archive / Getty Images
Черчилль, в свою очередь, подчеркнул:
Это величайшая концентрация мировых сил, которая когда-либо была в истории человечества. В наших руках — решение вопроса о сокращении сроков войны, о завоевании победы, о будущей судьбе человечества. Я молюсь о том, чтобы мы были достойны замечательной возможности, данной нам Богом, — возможности служить человечеству
Сталин, в тот день выступавший третьим, как и все явно был в хорошем расположении духа: «Я думаю, что история нас балует, — начал он. — Она дала нам в руки очень большие силы и очень большие возможности. Я надеюсь, что мы примем все меры к тому, чтобы на этом совещании в должной мере в рамках сотрудничества использовать ту силу и власть, которые нам вручили наши народы. А теперь давайте приступим к работе».
Вместе со Сталиным в Тегеран прибыли народный комиссар иностранных дел СССР Вячеслав Молотов и бывший нарком обороны Климент Ворошилов. Президент США включил в состав американской делегации своего сына, полковника ВВС Эллиота Рузвельта.
Ключевой идеей встречи стало открытие еще одного фронта, который ослабил бы силы Германии. По одну из планов, англо-американские войска должны были вторгнуться во Францию через пролив Ла-Манш.
«Мы очень хотели бы помочь Советскому Союзу, оттянуть часть германских войск с советского фронта. Мы хотели бы получить от наших советских друзей совет, как мы можем наилучшим образом облегчить их положение», – подчеркивал Рузвельт.
Англичане, тем временем, предлагали наступать на Германию через Италию. Но Сталину эта идея показалась малоперспективной из-за Альпийских гор, которые мешали бы стремительному продвижению войск.
Сталин сказал: «Я перешел бы к обороне в Италии, отказавшись от захвата Рима, и начал бы операцию в Южной Франции, оттянув силы немцев из Северной Франции. Месяца через два-три я начал бы операции на севере Франции. Этот план обеспечил бы успех операции "Оверлорд", причем обе армии могли бы встретиться, и произошло бы наращивание сил».
Уже в самом начале встречи Сталин подчеркнул, что Советский Союз, связанный мирным договором с Японией, пока не может помочь союзникам на Тихом океане, но ситуация изменится после капитуляции Германии. «Тогда — общим фронтом против Японии», — пообещал советский руководитель.
Затем Сталин рассказал собеседникам о ситуации на Восточном фронте:
«Мы сами не ожидали успехов, каких мы достигли в августе и в сентябре. Против наших ожиданий, немцы оказались слабее, чем мы предполагали», – признался он.
Иосиф Сталин
Фото: Central Press / Hulton Archive / Getty Images
На фоне побед
Говоря об условиях, в которых проходила Тегеранская конференция, важно понимать, что к осени 1943 года ход Второй мировой войны коренным образом изменился в пользу стран антигитлеровской коалиции. Красная армия, разгромив вермахт на Курской дуге, прочно захватила стратегическую инициативу на Восточном фронте и начала теснить немецкие части на запад. 25 сентября был освобожден Смоленск, 6 ноября — Киев.
Англо-американские войска, уничтожив в Северной Африке группировку германского фельдмаршала Эрвина Роммеля, вторглись в Италию. Фашистский режим Бенито Муссолини рухнул, многие итальянские военнослужащие присоединились к союзникам.
Везло и американцам. На Тихом океане они выиграли два важных сражения — у атолла Мидуэй в 1942 году и за остров Гуадалканал в 1943-м — и постепенно отвоевывали у японцев остров за островом, приближаясь к Стране восходящего солнца.
На фоне этих успехов и встал вопрос о личной встрече руководителей СССР, США и Великобритании для координации дальнейших действий.
И если Рузвельт и Черчилль в ходе войны неоднократно виделись друг с другом, то Сталин встреч избегал, мотивируя свое отсутствие напряженной ситуацией на советско-германском фронте.
Всем участникам было понятно заранее — Тегеранская конференция станет судьбоносной.
План покушения на Сталина
Подготовка к конференции шла в условиях особой секретности. Даже в личной переписке участников было решено называть ее кодовым словом. По предложению Черчилля, она именовалась «Эврика!», отсылая к легендарному высказыванию древнегреческого ученого и инженера Архимеда: «Нашел!»
Место для встречи определили не сразу. Среди государств, в которых можно было провести конференцию, назывались Исландия, Египет, СССР, Турция, Великобритания, Иран.
В итоге выбор пал на Иран, который в 1941 году был оккупирован английскими и советскими войсками, а 9 сентября 1943 года объявил войну нацистской Германии. В пользу Ирана играла и территориальная близость к Советскому Союзу. Из Баку в Тегеран не так далеко лететь, что было немаловажно для Сталина, не любившего передвигаться по воздуху.
Из Москвы Сталин прибыл в Баку на литерном поезде, после чего советская делегация вылетела в Тегеран на двух транспортных самолетах. В первом разместились Сталин, Молотов и Ворошилов. Во втором — остальные участники.
В воздухе их прикрывали 27 истребителей.
К вопросу безопасности подходили особенно щепетильно. По данным советской разведки, несмотря на все принятые меры в Берлине узнали о будущей конференции и поручили своим спецслужбам организовать покушение на лидеров большой тройки.
Операцию «Длинный прыжок» курировал начальник Главного управления имперской безопасности СС обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер, который поручил убийство или похищение Сталина, Рузвельта и Черчилля группе диверсантов во главе с Отто Скорцени, отличившемуся незадолго до этого освобождением из плена лидера итальянских фашистов Бенито Муссолини.
Отто Скорцени
Фото: National Digital Archive / Wikimedia
Но операция немцев сорвалась не успев толком начаться. Гитлеровские агенты в Тегеране быстро были вычислены и арестованы.
Тем не менее, чтобы на сто процентов исключить риск покушения, Москва предложила Лондону и Вашингтону провести конференцию в советском посольстве.
Оно располагалось в большой усадьбе с парком, ранее принадлежавшем богатому персидскому вельможе. Непосредственно к советскому посольству примыкало британское, между двумя зданиями устроили коридор безопасности.
В советской дипмиссии разместили и американскую делегацию — посольство США в Тегеране было, но находилось на значительном удалении от мест переговоров.
«Повсюду была расставлена русская охрана, состоявшая в большинстве из офицеров, все они отличались очень высоким ростом. Многие из охраняющих, как я заключил по их штатской одежде, были агентами советской секретной службы. У всех подозрительно оттопыривались пиджаки: очевидно, эти люди были основательно вооружены. Сталин явно не хотел рисковать безопасностью своих гостей»
К двум своим главным собеседникам Сталин относился по-разному. Рузвельт, который, став президентом в 1933 году, установил дипломатические отношения с СССР, а в 1941 году распространил действие ленд-лиза на Советский Союз, вызывал у Сталина симпатию.
Перед началом конференции руководитель СССР как радушный хозяин даже зашел к Рузвельту, чтобы узнать, как он устроился. Переводчик Сталина Валентин Бережков вспоминал: «Осведомились о самочувствии друг друга, поговорили о вреде курения, о полезности пребывания на свежем воздухе. Словом, все выглядело так, будто встретились закадычные друзья».
При личной встрече Сталин тоже понравился Рузвельту.
«Этот человек умеет действовать, – отметил президент США. – У него цель всегда перед глазами. Работать с ним — одно удовольствие. Он излагает вопрос, который хочет обсудить, и никуда не отклоняется. Я уверен, что мы со Сталиным поладим. Что же касается дяди Джо и Уинстона – они так непохожи друг на друга, такая разница во взглядах, в темпераментах».
Отношения Черчилля со Сталиным, действительно, были натянуты. Яростный антикоммунист Черчилль, который был одним из сторонников и инициаторов иностранной интервенции в Россию в годы Гражданской войны, не пользовался доверием советского вождя.
Эти чувства были взаимны. Показательно, как британский премьер, увидев, что Сталин приехал в мундире маршала, на второе заседание явился в военном френче, в котором появлялся до конца конференции, сделав исключение лишь в день своего рождения.
Уинстон Черчилль
Фото: Keystone / Getty Images
Кто будет отвечать за «Оверлорд»?
На заседании 29 ноября начальник имперского генерального штаба британский генерал Алан Брук (в 1944-м ставший фельдмаршалом) и начальник штаба армии США генерал Джордж Маршалл ознакомили присутствующих с ходом подготовки к операции «Оверлорд».
Фельдмаршал Алан Брук
Фото: Hulton Archive / Getty Images
Маршалл подчеркнул, что главной проблемой является количество специальных десантных судов, число которых пока ограничено.
Генерал Джордж Маршалл
Фото: Keystone / Hulton Archive / Getty Images
Сталин поинтересовался, кто будет командовать операцией, на что Рузвельт ответил, что этот вопрос пока не решен. Глава советской делегации резюмировал:
Тогда ничего не выйдет из операции «Оверлорд». Кто несет моральную и военную ответственность за подготовку и выполнение операции «Оверлорд»? Если это неизвестно, тогда операция «Оверлорд» является лишь разговором
Президент США сообщил, что ответственность за разработку и подготовку операции несет британский генерал Фредерик Морган.
Сталин возразил: «Может случиться так, что генерал Морган сочтет операцию подготовленной, но после назначения командующего, который будет отвечать за осуществление этой операции, может оказаться, что командующий сочтет операцию неподготовленной. Должно быть одно лицо, которое отвечало бы как за подготовку, так и за проведение операции».
Вождь подчеркнул, что СССР не претендует на участие в назначении главнокомандующего, но хочет, чтобы он был как можно скорее назначен. Черчилль согласился с доводами Сталина, сообщив, что вскоре Лондон и Вашингтон определятся с кандидатурой главнокомандующего.
В один из дней встречи Черчилль обратил внимание коллег, на то, что до начала «Орвелорда» имеется как минимум полгода. И это время он предлагал не тратить зря, а использовать силы союзников в Средиземном регионе для ряда других операций. Например, захватить остров Родос в том случае, если Турция вступит в войну на стороне антигитлеровской коалиции. Можно ударить и по Балканам, сковав там 42 дивизии противника и оказав помощь местным партизанам.
Сталин ответил, что операции в районе Средиземного моря являются лишь диверсиями, и он не отрицает их значения. Маршал Советского Союза подчеркнул: «Мы все же не считаем главными вопросами ни вопрос о вступлении Турции в войну, ни помощь югославским партизанам, ни даже занятие Рима».
Рузвельт согласился с ним: «Наши штабы должны разработать план для того, чтобы сковать немецкие дивизии на Балканах. Этот план должен быть разработан так, чтобы операции, которые мы предпримем с этой целью, не нанесли ущерба "Оверлорду"».
«Разногласия между нами и англичанами небольшие»
Глава советской делегации заявил, что СССР хочет знать точную дату начала операции «Оверлорд», чтобы подготовить свой удар по немцам, и было бы хорошо, если бы вторжение началось 10-20 мая 1944 года. На это Черчилль ответил, что не может дать такого обязательства.
Сталин настаивал:
Если осуществить «Оверлорд» в августе, как об этом говорил Черчилль вчера, то из-за неблагоприятной погоды в этот период ничего из этой операции не выйдет. Апрель и май являются наиболее подходящими месяцами для «Оверлорда»
Он поинтересовался у собеседников, сколько времени они намерены оставаться в Тегеране. Рузвельт ответил, что до тех пор, пока там будет находиться Сталин; Черчилль заявил, что если будет необходимо, он готов навсегда остаться в Тегеране.
Возле советского посольства в Тегеране. Слева направо: неизвестный британский офицер, генерал Джордж К. Маршалл (начальник штаба США) пожимает руку Арчибальду Д. Кларку Керри (британский посол в СССР), член американской делегации Гарри Л. Гопкинс, советский переводчик Валентин Бережков, И.В. Сталин, министр иностранных дел В.М. Молотов, председатель комиссии по вопросам перемирия К.Е. Ворошилов
Фото: U.S. Army / Wikipedia
Сталин пояснил, что у него времени нет: «Мы, русские, ограничены сроком пребывания в Тегеране. Мы могли бы пробыть здесь в течение 1 декабря, но 2-го мы должны уехать». Вождя серьезно беспокоила ситуация на 1-м Украинском фронте, где вермахт захватил Житомир и пытался отбить Киев.
«Правду приходится охранять путем неправды»
На следующий день, 30 ноября, у Черчилля и Сталина состоялась отдельная беседа. Британский премьер сообщил, что по матери является американцем и относится к США с любовью, но есть вещи, которые лучше говорить один на один.
Сталин целует «Меч Сталинграда» на церемонии вручения в конференц-зале советского посольства во время Тегеранской конференции. «Меч Сталинграда» — наградной меч, изготовленный по специальному указу короля Великобритании Георга VI в знак восхищения мужеством и стойкостью защитников Сталинграда
Фото: Hulton-Deutsch Collection / Corbis / Getty Images
Черчилль заявил, что Сталин, наверное, думает, что он, Черчилль, уделяет недостаточное внимание операции «Оверлорд». Это не так. Дело в том, что английских войск в Средиземноморье гораздо больше, чем американских, и он заинтересован в том, чтобы британские силы не оставались там в бездействии.
В силу этого решено: на Средиземном море союзными силами будет командовать британский военачальник, тогда как операцией «Оверлорд», где вклад США гораздо выше, — американский.
Сталин ответил, что Красная армия рассчитывает на высадку союзников, и он опасается, что если десанта не будет в мае, то его не будет вообще, поскольку потом погода испортится. А срыв «Оверлорда» вызовет у командования РККА и граждан СССР большое разочарование.
Черчилль заверил, что высадка состоится, но только в том случае, если немцы не сосредоточат во Франции больше войск, чем союзники, — например, 30 или 40 дивизий.
В кулуарном разговоре с сыном Франклин Рузвельт сказал:
Я по-прежнему считаю, что война в Европе закончится к концу 1944 года. Никто не может представить себе, чтобы под согласованным натиском со всех сторон нацистам удалось продержаться больше девяти месяцев после начала нашего наступления
На третьем заседании конференции генерал Брук сообщил: «Объединенный комитет начальников штабов рекомендовал президенту и премьер-министру сообщить маршалу Сталину о том, что операция "Оверлорд" состоится в течение мая месяца. Эта операция будет поддержана операцией против Южной Франции, причем масштаб этой операции будет зависеть от количества десантных судов, которые будут иметься в наличии к тому времени».
Сталин с удовлетворением воспринял данную информацию, пообещав организовать на Восточном фронте наступление Красной армии в нескольких местах, чтобы не дать немцам возможности перебросить значительные силы на Запад.
Стороны перешли к обсуждению деталей предстоящей операции, масштаба которой нельзя будет скрыть от противника. Сталин сослался на советский опыт обмана неприятеля: строительство ложных аэродромов, устройство макетов самолетов и танков, приводимых в движение с помощью тракторов, активность радиостанций, тогда как главный удар наносится в другом месте.
Черчилль резюмировал: «Правду приходится охранять путем неправды. Во всяком случае, будут приняты меры для того, чтобы ввести врага в заблуждение».
На четвертом заседании конференции, 1 декабря, американский президент поднял вопрос о том, что желательно вывести Финляндию из войны на стороне Третьего рейха. Сталин ответил: «Дело в том, что в руководящих финских кругах имеются элементы, еще верящие в победу Германии».
Рузвельт согласился с ним, а Черчилль заявил: «Я очень симпатизировал финнам, когда между ними и Россией в 1939 году возникла война. В Англии симпатии были на стороне финнов. Но все в Англии повернулись против финнов, когда Финляндия присоединилась к Германии в нападении на Советский Союз. Это было, по моему мнению, подлостью со стороны Финляндии».
Руководители антигитлеровской коалиции пришли к выводу, что наилучшим выходом было бы изменение в составе финского правительства — чтобы в него вошли люди, действительно желающие закончить войну с СССР.
«Корень зла Германии — Пруссия»
Был поднят вопрос о послевоенном устройстве Польши и Германии. Черчилль отметил: «Это важный для нас вопрос. Мы объявили войну Германии из-за того, что Германия напала на Польшу».
Президент США, премьер-министр Великобритании и лидер СССР на приеме в честь дня рождения Уинстона Черчилля
Фото: Lt. Lotzof / Imperial War Museums / Getty Images
Сталин категорически отказался иметь дело с польским правительством в изгнании, находящимся в Лондоне, заявив, что «польское правительство присоединилось к Гитлеру в его клевете на Советский Союз» (Москва была обвинена в массовом расстреле пленных польских офицеров на территории СССР весной 1940 года).
Черчилль предложил удовлетворить претензии Польши на территории Западной Украины и Западной Белоруссии, которые отошли в 1939 году к СССР за счет Третьего рейха.
Сталин ответил: «Русские не имеют незамерзающих портов на Балтийском море. Поэтому русским нужны были бы незамерзающие порты Кенигсберг и Мемель и соответствующая часть территории Восточной Пруссии, тем более что исторически это исконно славянские земли. Если англичане согласны на передачу нам указанной территории, то мы будем согласны с формулой, предложенной Черчиллем».
Обсуждая будущее Германии, оба западных лидера выступили за ее раздробление на ряд мелких независимых государств, чтобы избежать возрождения немецкого милитаризма.
Премьер-министр Великобритании заявил: «Я хотел бы подчеркнуть, что корень зла Германии — Пруссия. У меня две мысли: первая — это изоляция Пруссии от остальной Германии; вторая — это отделение южных провинций Германии — Баварии, Бадена, Вюртемберга, Палатината от Саара до Саксонии включительно».
Сталину не понравился план расчленения Германии на множество мелких государств. Он отметил, что если будет решено разделить страну на зоны оккупации, то не надо создавать новых объединений.
Советский лидер подчеркнул:
Черчиллю скоро придется иметь дело с большими массами немцев, как и нам. Черчилль увидит тогда, что в германской армии сражаются не только пруссаки, но и немцы из остальных провинций Германии. Лишь австрийцы, сдаваясь в плен, кричат «я австриец!» — и наши солдаты их принимают. Что касается немцев из отдельных провинций Германии, то они дерутся с одинаковым ожесточением
Было решено проработать польский и германский вопросы и решить их на следующей конференции. Так же поступили и с созданием международной организации безопасности, которая должна была прийти на смену Лиге Наций.
По мнению Рузвельта, будущая организация должна состоять из общего органа, исполнительного и полицейского комитетов. В последний предполагалось включить представителей СССР, США, Великобритании и Китая и следить за сохранением мира, чтобы не допустить новой войны с Германией и Японией.
В перерыве между заседаниями президент США в беседе со Сталиным выразил озабоченность политическим будущим республик Прибалтики, которые в 1940 году вошли в состав СССР.
В ответ вождь удивленно сказал: «Литва, Эстония и Латвия не имели автономии до революции в России. Царь был тогда в союзе с Соединенными Штатами и с Англией, и никто не ставил вопроса о выводе этих стран из состава России. Почему этот вопрос ставится теперь?»
Рузвельт пояснил, что в 1944 году собирается выдвинуть свою кандидатуру на президентские выборы и надеется, что американцы литовского, латышского и эстонского происхождения проголосуют за него.
Понимающе кивнув, Сталин пообещал президенту США организовать волеизъявление жителей республик, оговорив, что это произойдет без какого-либо международного контроля.
«Никакая сила не помешает уничтожить вермахт»
В целом конференция проходила в дружественной деловой обстановке: миролюбивый Рузвельт сглаживал шероховатости, возникающие между Сталиным и Черчиллем, но избежать небольшого скандала все же не удалось. Он произошел вечером 29 ноября на приеме, организованном советской стороной.
В конце обеда Сталин предложил тост за то, чтобы над немецкими военными преступниками, не менее 50 тысяч человек, как можно быстрее свершилось правосудие союзников.
Эллиот Рузвельт
Фото: Imperial War Museums / Wikimedia
Пивший свой излюбленный коньяк Черчилль побагровел и, вскочив, закричал, что такая установка коренным образом противоречит английскому чувству справедливости: ни одного человека нельзя казнить без суда и следствия, даже самого отъявленного нациста.
«Я взглянул на Сталина, — вспоминал позднее сын американского президента Эллиот Рузвельт. — Видимо, этот разговор очень его забавлял, но он оставался серьезным; смеялись только его глаза. Он принял вызов премьер-министра и продолжал поддразнивать его, очень вежливо опровергая все его доводы и, по-видимому, нисколько не беспокоясь по поводу того, что Черчилль уже безнадежно потерял самообладание».
В дело вступил президент США, который решил свести все в шутку:
Совершенно ясно, что необходимо найти какой-то компромисс между вашей позицией, мистер Сталин, и позицией моего доброго друга премьер-министра. Быть может, вместо казни пятидесяти тысяч военных преступников мы согласимся на меньшее число — скажем, на сорок девять тысяч пятьсот?
Американцы и русские рассмеялись, англичане сидели с каменными лицами.
Внезапно Сталин осведомился у Рузвельта-младшего, что он думает по этому поводу. Тот ответил, что проблема 50 тысяч нацистских преступников сама собой разрешится в бою: русские, американские и британские солдаты с удовольствием с ними разделаются.
Сталину ответ понравился, и он, обняв за плечи Эллиота, провозгласил тост за его здоровье. Черчилль же взорвался от негодования, заявив, что сын президента США хочет испортить отношения между союзниками.
Потрясенный этим обвинением, Эллиот Рузвельт после банкета зашел к отцу, чтобы извиниться за сказанное, но тот встретил его, хохоча во все горло: «Не волнуйся, ты ответил совершенно правильно. Уинстон просто потерял голову, увидев, что никто не принимает его слова всерьез. Дядя Джо так допек его, что Уинстон готов был обидеться на любые слова, особенно если они понравились дяде Джо».
Вечером следующего дня, на приеме в честь 69-летия Уинстона Черчилля, трое лидеров как ни в чем ни бывало произносили тосты в честь друг друга и общей победы.
Выслушав спич генерала Брука о том, что во Второй мировой войне британский народ больше сражался и сделал для победы, чем другие, Сталин встал с бокалом и заявил: «В этой войне главное — машины. Соединенные Штаты доказали, что они могут производить от восьми до десяти тысяч самолетов в месяц. Англия производит ежемесячно три тысячи самолетов, главным образом тяжелых бомбардировщиков. Следовательно, Соединенные Штаты — страна машин. Эти машины, полученные по ленд-лизу, помогают нам выиграть войну».
На последнем заседании конференции 1 декабря была принята Декларация трех держав. В ней выражалась уверенность, что СССР, США и Великобритания будут сотрудничать как во время войны, так и после нее, обеспечивая тем самым прочный мир.
Генерал Дуайт Эйзенхауэр
Фото: Fox Photos / Getty Images
В документе отмечалось, что стороны согласовали планы операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга для разгрома противника.
«Никакая сила в мире не сможет помешать нам уничтожать германские армии на суше, их подводные лодки на море и разрушать их военные заводы с воздуха. Наше наступление будет беспощадным и нарастающим»
Вскоре главнокомандующим войсками союзников в Европе был назначен американский генерал Дуайт Эйзенхауэр — потомок немецких эмигрантов, будущий 34-й президент США. Именно ему предстояло подготовить и провести операцию «Оверлорд», которая началась в ночь на 6 июня 1944 года.
Прогноз президента Франклина Рузвельта не оправдался: вермахт оказался сильнее, чем предполагали союзники, и немецкие войска окончательно сложили оружие только в мае 1945 года.