Ровно 250 лет назад, 28 сентября 1773 года, началось восстание Пугачева. Яицкие (уральские) казаки под предводительством беглого донского казака Емельяна Пугачева, выдававшего себя за императора Петра III, собрались в небольшой крепости — Бударинском форпосте на правом берегу Яика (река Урал) — и объявили поход на Яицкий городок, один их крупных центров уральского казачества. Постепенно местный бунт перерос в крестьянскую войну, продолжавшуюся до середины 1775 года и закончившуюся поражением восставших и казнью их атаманов. Рассказ о «бессмысленном и беспощадном» пугачевском бунте — в материале «Ленты.ру».
Самозванец
За два с половиной века, прошедшие с начала пугачевского восстания, официальное отношение к нему менялось не раз. Да и сейчас оно, мягко говоря, не вполне однозначное. С одной стороны, Пугачев — борец с самодержавием, народный герой, казненный царским режимом, с другой — самозванец, разбойник и вор, посягнувший на саму российскую государственность. А этого делать у нас ни в коем случае нельзя.
Какое бы общество ни пытались построить в России, в конце концов всегда получается империя (как в анекдоте про автомат Калашникова). А у любой империи две напасти — дворцовые перевороты и мятежи инородцев на окраинах метрополии. И то, и другое населению близко и понятно.
В июне 1762 года в результате дворцового переворота был свергнут с престола русский император Петр III. Через неделю ушел при невыясненных обстоятельствах из жизни. В естественные причины скоропостижной смерти царя никто не поверил.
Одна часть российского общества заподозрила злодейство, другая была уверена, что царь спасся и скрывается среди народа, чтобы набрать войско и вернуть себе законный трон.
В мировой истории явление самозванцев — дело нередкое. Но Петр III был рекордсменом: известно более сорока лже-Петров, в разное время заявлявших свои права на российский престол. Самым известным из них стал беглый донской казак Емельян Пугачев
Вот как описывает явление Пугачева уральским казакам А.С. Пушкин в «Истории Пугачевского бунта»:
«В смутное сие время по казацким дворам шатался неизвестный бродяга, нанимаясь в работники то к одному хозяину, то к другому и принимаясь за всякие ремесла... Он отличался дерзостию своих речей, поносил начальство и подговаривал казаков бежать в области турецкого султана; он уверял, что и донские казаки не замедлят за ними последовать, что у него на границе заготовлено двести тысяч рублей и товару на семьдесят тысяч и что какой-то паша, тотчас по приходу казаков, должен им выдать до пяти миллионов; покамест обещал он каждому по двенадцати рублей в месяц жалованья. Сверх того, сказывал он, будто бы противу яицких казаков из Москвы идут два полка и что около Рождества или Крещения непременно будет бунт».
Картина Юрия Бубнова «За волю»
Было бы наивно полагать, что яицкие казаки вдруг признали в неграмотном мужике, не умевшим ни читать, ни писать, к тому же многим из них известным по прошлой жизни, государя императора, счастливо избежавшего смерти от любовников неверной жены, нынешней императрицы Екатерины II. Но яицкие казаки были готовы к бунту, и им был нужен предводитель — отважный атаман-беспредельщик. А легенду для убедительности можно придумать самую невероятную. И чем чудеснее она будет, тем проще в нее поверят безграмотные крестьяне, башкиры, киргизы, татары и прочие недовольные притеснением центральной власти. Тем более что слухи о явлении народу счастливо избежавшего смерти государя ходили по степному краю давно. Зерно упало в подготовленную почву.
В качестве доказательства царских кровей Пугачев демонстрировал народу верные знаки — изъеденную шрамами от чирьев царскую грудь и некую бумагу, сочиненную староверами, которую никто не в силах был прочесть
Для большей убедительности самозванец изредка что-то калякал на бумаге, объясняя неспособным прочесть каракули, что сие написано им по-латыни. Подпись свою он нигде не ставил, заявив, что имеет право на подпись только в самой санкт-петербургской столице.
Вольница
Пугачевское восстание не было крестьянской войной против самодержавия, как его подавала популярная советская история. Это был отчаянный бунт пограничной стражи, нанятой империей для охраны границ и постепенно интегрируемой в систему государственных товарно-денежных отношений. «Старого мира последний стон» — империя закручивала гайки, и вольница, к которой привыкли за несколько веков яицкие казаки, болезненно уходила в прошлое.
Урал (Яик) — третья по величине река Европы после Волги и Дуная. Свое современное название река получила благодаря бунту Пугачева. В 1775 году императрица Екатерина II повелела сменить все названия, кои могли напоминать о мятеже. Яик — стал Уралом. Яицкий городок — Уральском
На Яик казаки пришли с Дона в XV веке. Летом они совершали набеги на Прикаспийские и Закаспийские земли, пиратствовали на Каспии, а зиму проводили в укрепленных лагерях выше по реке, чувствуя себя в полной безопасности. В лесах водилась в изобилии дичь, в реках — рыба.
Организована вольница была по примеру Запорожской Сечи. Все важные вопросы — выборы атаманов, планирование походов, заключение мира или объявление войны — решал общий сход. Сход разбирал конфликты, помогал вдовам, сиротам и увечным, наказывал виновных. За предательство, кражу, ростовщичество и другие грехи следовал приговор: «в куль и в реку».
С 1591 года русское правительство стало привлекать яицких казаков для охраны юго-восточных границ империи и военной колонизации новых земель. Царь Михаил Федорович (правил в 1613-1645 годах) обласкал новых подданных и пожаловал им грамоту на реку Яик от вершины до устья, разрешив принимать на житье вольных и даже беглых людей. Яицкие казаки, наряду с терскими и донскими, участвовали во всех крупных походах Российской армии.
Картина Василия Перова «Суд Пугачева»
Шло время, центральная власть укреплялась, а она, как известно, всякие вольности недолюбливает. Атаманов и старшин стали назначать приказом сверху. Казачество разделилось на назначенных царским приказом «старшинских», не признававших решений схода, и «войсковых», отстаивавших традиционные ценности и свободы. Дошло до безобразия и рукоприкладства.
Обиженные старшины пожаловались императрице. Та прислала карательный отряд во главе с генералом Траубенбергом. Виновных в безобразиях казаков выпороли, а кого-то сгоряча и повесили.
Такого обращения вольный и хорошо вооруженный народ не стерпел. Приезжие успели дать всего один залп картечью, после чего их отряд был порублен.
Генерал Траубенберг забрался под крыльцо, но «несколько баб и девок с дрекольем» вытащили его из укрытия, забили насмерть и бросили тело в мусорную кучу
Утихомирившись, казаки осознали, что именно натворили, и попробовали договориться с властью. В качестве взятки направили в Оренбург подводы с подарками: рыбой, заморскими товарами, икрой. Но было поздно.
В столицу ушел гонец, там узнали о погроме и направили на Яик войска.
В нескольких стычках и одном сражении регулярная армия разбила наголову яицкое ополчение. Взятые в плен зачинщики были частично казнены четвертованием, частично пороты, заклеймены и отправлены навечно в Сибирь. Но многие из наиболее азартных бунтовщиков сбежали и теперь жаждали отмщения.
Бунт
Для начала нового восстания нужен был атаман. И он вскоре объявился.
Незнакомец был росту среднего, широкоплеч и худощав. Черная борода его начинала седеть. Он был в верблюжьем армяке, в голубой калмыцкой шапке и вооружен винтовкою… Незнакомец объявил, что он император Петр III, что слухи о смерти его были ложны, что он, при помощи караульного офицера, ушел в Киев, где скрывался около года; что потом был в Цареграде и тайно находился в русском войске во время последней турецкой войны, а оттуда явился на Дону…
Явившись казакам и возмутив около двух сотен собравшихся в Бударинском форпосте, Пугачев объявили поход на Яицкий городок, один из важных центров уральского казачества. Внятного плана действий у него ни тогда, ни позже не было. При взятии Яицкого городка Пугачев собирался сместить посаженного атамана и вернуть старые порядки. В случае же неудачи «думал он броситься в Русь, увлечь ее всю за собою, повсюду поставить новых судей (ибо в нынешних, по его словам, присмотрена им многая неправда) и возвести на престол государя великого князя. Сам же я, говорил он, уже царствовать не желаю».
Картина Михаила Авилова «Подвоз пушек Пугачеву»
Вот так — «броситься на Русь и увлечь ее всю», не меньше! Но это лишь в случае неудачного штурма Яицкого городка. Взять городок Пугачеву не удалось, хотя часть вышедшего ему навстречу войска и перешла на сторону самозванца. Перебежчики увели с собой силой около пятидесяти казаков, оставшихся верными присяге. Пугачев предложил всем новоприбывшим присягнуть на верность «настоящему» царю. Одиннадцать сомневавшихся были тут же повешены. Это были первые жертвы бунта — бессмысленного и беспощадного.
Капитан Крылов (кстати, отец будущего великого русского баснописца Ивана Крылова) взял на себя оборону Яицкой крепости и с оставшимися у него солдатами отбил все нападения мятежников.
Пугачев скрежетал. Он поклялся повесить не только Крылова, но и все семейство последнего, находившееся в то время в Оренбурге. Таким образом обречен был смерти и четырехлетний ребенок, впоследствии славный Крылов
Относительная неудача не смутила Пугачева. На Русь он не бросился, как обещал, но принялся громить яицкие крепости и городки, принимая в свое войско перебежчиков и казня непокорных.
Для примера еще раз обратимся к «Истории Пугачевского бунта»:
«С шайкой, умноженной новыми бунтовщиками, Пугачев пошел прямо к Илецкому городку и послал начальствовавшему в нем атаману Портнову повеление — выйти к нему навстречу и с ним соединиться. Он обещал казакам пожаловать их крестом и бородою (илецкие, как и яицкие, казаки были все староверцы), реками, лугами, деньгами и провиантом, свинцом и порохом, и вечною вольностию, угрожая местию в случае непослушания. Верный своему долгу, атаман думал супротивляться; но казаки связали его и приняли Пугачева с колокольным звоном и с хлебом-солью. Пугачев повесил атамана, три дня праздновал победу и, взяв с собою всех илецких казаков и городские пушки, пошел на крепость Рассыпную».
Картина Станислава Молодых «1773 год»
Особой удали в захвате яицких крепостишек не было. Представляли собой они деревеньки, окруженные плетнем или деревянным забором. Оборонялись несколькими старыми солдатами при двух-трех пушках. Для защиты от стрел и копий диких племен, рыскавших по степям Оренбургской глуши, этой силы было вполне достаточно. Но сопротивляться войску Пугачева, вооруженному пушками и огнестрельным оружием, они, конечно, не могли. Как правило, часть гарнизона сбегала к самозванцу, офицеры же принимали бой, гибли или были пленены, а затем казнены. Нередко самым зверским образом.
Пугачев самодурствовал, то есть вел себя так, как в его понимании и в понимании его соратников должен был бы вести себя настоящий русский самодержец. Кого хотел — казнил, кого хотел — миловал.
Вскоре по всей Оренбургской губернии уже носились ватаги ошалевших от безнаказанности казаков, шайки диких кочевников — башкирцев, киргизов, калмыков, казахов, татар, грабивших разоренные войском Пугачева крепости и городки, убивая и уводя в рабство их беззащитное население.
Помещики укрывались по лесам. Шайки разбойников злодействовали повсюду
Атаман
Мятеж разгорался, но что делать дальше — Пугачев не знал. Никакой внятной программы у него не было. Да и самозванство, казавшееся вначале очень удачным подспорьем авторитету, все больше мешало делу. Имиджу нужно было соответствовать, а фантазии хватало лишь на то, чтобы оклеить избу золотой фольгой и вершить суд, сидя на самодельном троне.
Картина неизвестного художника «Портрет Пугачева». Портрет выполнен в Бердах поверх портрета Екатерины II. Долгое время считался оригиналом, но, по всей видимости, поздняя подделка (XIX века)
Неудачно складывалась и личная жизнь царя-атамана. На Дону у него остались жена и трое детей. Захватив одну из крепостей, Пугачев взял себе в качестве военной добычи 17-летнюю Татьяну Харлову, вдову повешенного им коменданта. Соратники выбор не одобрили и, когда «государь» отлучился, убили женщину и ее младшего брата.
Некоторое время спустя Пугачев женился на 16-летней казачке Устинье Кузнецовой, объявив ее императрицей всея Руси. На этот раз возмутилась чернь — разве может быть императрицей простая казацкая девка! Авторитет самозванца падал. Дошло до того, что один из товарищей, которому Пугачев устроил выволочку за грабежи и разбой, пырнул предводителя пикой в бок. Пугачева спасла кольчуга, которую он носил под рубахой.
Накануне велел он тайно задавить одного из верных своих сообщников, Дмитрия Лысова. Несколько дней пред тем они ехали вместе из Каргале в Берду, будучи оба пьяны, и дорогою поссорились. Лысов наскакал сзади на Пугачева и ударил его копьем. Пугачев упал с лошади; но панцирь, который всегда носил он под платьем, спас его жизнь. Их помирили товарищи, и Пугачев пил еще с Лысовым за несколько часов до его смерти
Очень мешала созданию боеспособного войска и постоянная «текучесть кадров». Крестьяне и заводские мужики, перебежав на сторону мятежников, участвовали в одном-двух грабежах и расходились по домам. Инородцы предпочитали бузить самостоятельно.
Войско разбилось на отряды, подчинявшиеся собственным атаманам и действовавшие на свое усмотрение. Были осаждены Челябинск, Екатеринбург, Кунгур и даже столица края Оренбург, но ни одного из этих городов взять так и не удалось. На предложение сдаться оренбургский губернатор Иван Андреевич Рейнсдорп ответил решительным отказом, начав свое письмо со следующего обращения:
Присущему злодею и от бога отступившему человеку, сатанину внуку Емельке Пугачеву…
Даже в самом Яицком городке, занятом мятежниками, в крепости Михайло-Архангельского собора засел гарнизон и сдаваться не собирался.
Попытками штурма крепости руководил сам Пугачев, под стены подводились пороховые заряды, но все оказалось напрасно. Защитники держались стойко, и в конце концов крепость была деблокирована прибывшими на помощь правительственными войсками.
«Утушение заразы»
В Санкт-Петербурге к мятежу на восточной окраине империи поначалу отнеслись без должного уважения. Были дела и поважнее — шла война с Турцией, неспокойно было в Польше. С разбойниками полагали разобраться местными силами. И лишь когда мятежники осадили Оренбург и зашли в саму Казань, на подавление смуты был отправлен генерал-аншеф Александр Ильич Бибиков, до этого командовавший русскими войсками в сражениях с польскими конфедератами.
На первых порах Бибиков располагал всего 1500 кавалеристами и 2500 пехотинцами. Силы явно недостаточные.
Войска мои прибывать начали вчера, баталион гренадер и два эскадрона гусар. Но к утушению заразы сего очень мало, а зло таково, что похоже на петербургский пожар, как в разных местах вдруг горело и как было поспевать всюду трудно. Со всем тем, с надеждою на Бога, буду делать, что только в моей возможности будет
Несмотря на ограниченные возможности Бибиков с задачей почти справился. Сначала он так воодушевил казанское дворянство, что оно немедленно сформировало конный корпус в 300 сабель. Свои отряды выставили симбирское, свияжское и пензенское дворянства. Собрав силы, Бибиков начал наступление. В нескольких сражениях мятежники были разбиты и рассеяны. Пугачев бежал в Башкирию.
Но закончить дело Бибикову не удалось. В апреле 1774 года генерал-аншеф заболел холерой и не смог выздороветь. По другой версии, Бибикова отравили мстительные польские конфедераты.
Жертвы
После этого между генералами начался разлад. К тому же преследование разбойника затруднили весенняя распутица и разливы рек. Пугачев получил столь нужную передышку. На Южном Урале ему удалось вновь собрать рассеянные отряды.
Весна и лето 1774 года стали самым успешным и жестоким периодом восстания. Пугачевцы разграбили и сожгли 64 уральских завода из 129, взяв богатую добычу. Были захвачены Саранск, Пенза и часть города Казани.
В это время войско насчитывало от 25 до 40 тысяч человек.
Картина Николая Каразина «Поражение скопищ самозванца под Троицком 21 мая 1774 года»
Павших уже никто не считал. Тех, кто сопротивлялся или просто оказывался в неподходящем месте в неподходящее время, мятежники убивали. Так, в Камышине были повешены случайно столкнувшиеся с войском Пугачева участники астрономической экспедиции Академии наук вместе со своим руководителем академиком Георгом Ловицем. Удалось спастись лишь сыну академика Тобиасу, впоследствии также академику. Особенно неистовствовали присоединившиеся к Пугачеву башкирцы Салавата Юлаева, сжигавшие заводы и деревни вместе с людьми. Пугачев запретил колоть простой народ, но башкирцы его не слушались.
Мне кажется, после Тамерлана ни один еще не уничтожил столько людей. Прежде всего он приказывал вешать без пощады и без всякого суда всех лиц дворянского происхождения, мужчин, женщин и детей, всех офицеров, всех солдат, которых он мог поймать; ни одно место, где он прошел, не было пощажено, он грабил и разорял даже тех, кто, ради того чтоб избежать насилий, старался снискать его расположение хорошим приемом; никто не был избавлен у него от разграбления, насилия и убийства…
К концу лета 1774 года восстанием были охвачены степи Заволжья, Урал, Прикамье, Башкирия. Войско бунтовщиков металось от города к городу, нигде подолгу не задерживаясь. А буквально по пятам пугачевцев шел корпус генерала кавалерии Ивана Ивановича Михельсона, и почти каждая стычка с регулярной армией заканчивалась для бунтовщиков поражением и бегством.
21 августа (1 сентября) 1774 года войска Пугачева атаковали Царицын, но потерпели неудачу. Поползли слухи, что самозванец идет на Москву. Взятие каждого населенного пункта сопровождалось казнями, грабежами и бесчинствами. Несчастных вешали за ребро, сдирали кожу, топили, сажали на кол. В Московской губернии началась паника.
Пугачев ехал мимо копны сена — собачка бросилась на него. Он велел разбросать сено. Нашли двух барышень — он их, подумав, велел повесить. Слышал от смотрителя за Чебоксарами
Ловить разбойника Пугачева был откомандирован сам Александр Суворов. Великий полководец очень спешил. За десять суток с маленьким отрядом он прошел по степям 600 верст, постоянно натыкаясь на банды лихих киргизов. Несколько раз ему даже пришлось выдать себя за… Пугачева, о чем он потом вспоминал с улыбкой. Но на баталию Суворов не поспел.
Гравюра неизвестного художника «Емельян Пугачев в тюрьме»
24 августа (5 сентября) в 100 километрах от Царицына Михельсону наконец-то удалось настичь главные силы мятежников. В ожесточенном бою армия Пугачева была разгромлена, больше двух тысяч разбойников пали, больше шести тысяч — взято в плен. Пугачеву вновь удалось бежать, но две недели спустя его связали и выдали властям его же соратники, надеявшиеся тем самым заслужить себе помилование.
Суд и казнь
Опоздав на баталию, Суворов тем не менее получил то, за чем собственно его и послали, — разбойника и самозванца собственной персоной. Утомленные мятежом казаки доставили своего главаря в Яицкий городок связанным. По дороге Пугачев дважды пытался бежать, ранив одного из конвоиров.
Суворов распорядился изготовить крепкую клетку на колесах, заковал мятежника в кандалы и повез в Симбирск. Охрана состояла из 500 человек при двух орудиях. Дважды на конвой нападали разбойные отряды кочевников. Один из адъютантов Суворова пал в стычке, другой был ранен.
В ноябре 1774 года 85 главных участников восстания были перевезены в Москву. Началось следствие. Искали заговор, а еще лучше — иностранный след. Применили пытки. Пугачев был бы рад свалить на кого-то часть вины, но никого подходящего он не знал и в политике не разбирался.
Разочарованные дознаватели подсказали подследственному обвинить в подстрекательстве староверов, Пугачев согласился, но на суде от этих показаний отказался. Получалось, что бунт, два года сотрясавший империю, унесший десятки тысяч жизней и стоивший огромных материальных потерь, возник спонтанно, став результатом стечения многих неблагоприятных обстоятельств.
Картина Дмитрия Березина «Емельян Пугачев. На казнь»
30 декабря 1774 года в Тронном зале Кремлевского дворца суд вынес решение:
Емельку Пугачева четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колеса, а после на тех местах сжечь
Наказать Пугачева решили 10 (21) января в Москве на Болотной площади при большом стечении народа. Держался разбойник достойно, крестился на кремлевские соборы, просил у народа прощения.
Прости, народ православный, отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою... прости, народ православный!
Экзекутор подал знак. Палачи бросились раздевать судимого, сорвали с него белый бараний тулуп, стали раздирать шелковый малиновый кафтан. Пугачев упал навзничь, и в следующий миг голова отлетела. Палач имел тайное распоряжение императрицы не мучить преступников. Тело четвертовали, разнесли части по четырем углам эшафота, голову насадили на высокий кол. Вслед за Пугачевым так же поступили с его любимцем атаманом Перфильевым. Нескольких главарей повесили тут же на площади.
Отрубленные части тел четвертованных мятежников были разнесены по московским заставам и через несколько дней сожжены. Помилованные мятежники были приведены в Кремль. Им объявили прощение и при народе сняли с них оковы.
Литография «Казнь Емельки Пугачева в Москве»
Всего за участие в восстании арестовали 12 438 человек. Однако большую часть ожидало лишь недолгое пребывание в тюрьме и битье кнутом. От массового террора в отношении них отказались, посчитав выступление стихийным, а наказание вожаков восстания достаточным для умиротворения. Впрочем, на местах экзекуции продолжались еще и год спустя.
Так закончился мятеж, начатый на границе империи горсточкой недовольных казаков, два года сотрясавший Россию от Сибири до Москвы и прозванный народом «пугачевщиной».
В заключение приведем еще одну цитату из «Капитанской дочки»:
Не приведи бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный. Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка