Индия мечтает стать главной силой мировой экономики. Как конфликт Китая и США поможет ей в этом?

Мировое доминирование — вот цель, которую должна ставить перед собой экономика Индии. С таким тезисом в прошлом году обратился к нации премьер страны Нарендра Моди, призвав усиливать позиции страны на глобальном рынке. Индии не первый год предсказывают звание «нового Китая» — центра мирового производства, и Нью-Дели всерьез намерен потеснить Пекин в качестве партнера западных компаний, обеспокоенных геополитическими рисками. Международные гиганты вроде Apple и Boeing все больше задумываются о масштабировании бизнеса в стране и одновременно учатся адаптироваться под ее непростые реалии, преодолевая многочисленные препятствия. Погоня за золотой антилопой — в материале «Ленты.ру».

Мир, дружба, жвачка, инвестиции

«Нереалистично полагать, что все можно взять в Китае», — заявила индийский министр финансов Нирмала Ситхараман, выступая на мероприятии в Вашингтоне во время недельного визита в США в начале апреля. Индия стремится играть более значимую роль в глобальной системе поставок и сможет стать партнером для тех компаний, которые ищут альтернативу КНР, пояснила политик. По ее словам, предприятия уже стали благоразумнее и стремятся диверсифицировать свои связи, что играет на руку Индии — третьей по величине экономике Азии.

Страна обходит своего северного соседа по численности населения и не первый год стремится конкурировать с ним за иностранных инвесторов, долгое время традиционно ориентировавшихся на Китай. КНР стала популярна у западных компаний на волне глобализации 90-х: предприятия привлекала быстро развивавшаяся в стране инфраструктура и в особенности — недорогая рабочая сила. Перенос производства означал, что рабочим на фабрике нужно будет платить не от 20 долларов в час, как в США, а меньше одного доллара. Привлекали предпринимателей и размеры китайского рынка с растущим потребительским спросом.

Впрочем, в последние годы все больше компаний стали задумываться над тем, чтобы снизить риски зависимости от одного государства. Стратегия, получившая названия «Китай+1» и предполагающая параллельное налаживание производства еще в какой-нибудь стране, стала особенно актуальной на фоне роста геополитического напряжения. Сказывается и давление официального Пекина, стремящегося добиться большего контроля над бизнесом.

Пока КНР остается крупным экономическим партнером США и Европы, но стороны стремятся ограничивать эти связи, держа в уме вероятность будущего разрыва. Параллельно они все активнее обмениваются санкциями. США уже ввели немало запретительных мер, особенно в стратегически чувствительном технологическом секторе, а теперь намерены жестко ограничить вложения в Китай со стороны американских предприятий. Китай, в свою очередь, раздумывает над запретом экспорта на Запад важного сырья — редкоземельных металлов, значимых для трансформации энергетического сектора.

Индия же, в отличие от Китая, в последние несколько лет связи предпочитает налаживать. По выражению бывшего американского посла в стране Кеннета Джастера, она стремится представить себя как государство, с которым все хотят быть в хороших отношениях. Реализации амбиций помогает текущее председательство Нью-Дели в «Большой двадцатке».

Развивая международное экономическое сотрудничество, страна в последнее время даже отказалась от традиционной для себя политики неучастия в соглашениях о свободной торговле с другими странами. Республика годами придерживалась такого подхода, опасаясь негативных последствий роста импорта для местных производителей: в подобных сценариях им непросто конкурировать с иностранной продукцией, часто более качественной.

Однако изменившаяся ситуация в мире заставила Индию пересмотреть прежние принципы и сделать выбор в пользу кооперации ради создания прочных партнерств. Торговые сделки планируется заключить с самыми разными странами, включая Австралию, Великобританию и ОАЭ. Переговоры идут с Европейским союзом и Канадой, но также и с Россией и ее партнерами по Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС): в прошлом году Москва резко нарастила объемы торговли с Индией, которая активно закупала продававшуюся с дисконтом российскую нефть.

Сейчас одна из ключевых целей Нью-Дели — с помощью новых соглашений добиться роста поставок за рубеж собственной продукции, производимой в том числе на местных заводах иностранных компаний. Представленная в конце марта новая политика международной торговли предполагает существенное увеличение экспорта — до двух триллионов долларов к 2030 году. Задача выглядит амбициозной: по сравнению с актуальными масштабами речь идет о росте в два с половиной раза. Прошлый финансовый год, закончившийся 31 марта, страна завершила с показателем около 760 триллионов долларов, предшествующий — с показателем в 676 триллионов.

Поддерживать рост экспорта намерены с помощью схем стимулирования ключевых отраслей производства: в этом финансовом году в бюджете на соответствующие цели предусмотрено около 1 миллиарда долларов. Параллельно Нью-Дели занят и масштабными инфраструктурными проектами. Расходы на них устойчиво растут все последние годы, причем государственные средства могут выделяться в том числе в ущерб тратам на социальные нужды (такое решение было принято, например, в прошлом году — несмотря на близость выборов). На текущий финансовый год запланировано третье подряд увеличение бюджетных вложений в сектор — сразу на 33 процента, до 120 миллиардов долларов, что составит 20 процентов от всех расходов бюджета.

Однако финансирование само по себе не решает проблем с инфраструктурой, в значительной степени обусловленных недостатками индийской бюрократической системы. Работы по множеству проектов затягиваются, изначальный бюджет часто оказывается превышен, а едва проложенные дороги разрывают заново, прокладывая газовые трубы или телефонные кабели.

В расчете на исправление ситуации власти в 2021 году запустили мегапроект под названием «Гати Шакти», оцениваемый в 1,2 триллиона долларов. Речь идет о цифровой платформе, название которой с хинди можно перевести как «Сила скорости»: она должна скоординировать работу множества ведомств, отвечающих за инфраструктуру различного рода, и объединить разрозненные данные о ней. Идея в том, чтобы упростить для инвесторов процесс планирования производства, а заодно и получения необходимых разрешений. Ключевой целью проекта Нью-Дели называет привлечение в страну международных компаний: многих инвесторов отпугивает именно общая неразвитость инфраструктуры.

Apple, Boeing и все-все-все

Усилия Нью-Дели постепенно начинают давать свои плоды. Экспорт, стагнировавший до 2020 года, теперь показывает рост, причем все больше за счет технологического сектора, химической и фармацевтической промышленности.

Выросла значимость страны в структуре глобальных поставок лекарственных изделий, автозапчастей, мобильных телефонов. В 2016 году на Индию приходилось менее 10 процентов от мирового производства смартфонов, в этом году ожидается показатель почти в 20. Республика занимает второе место в мире по выпуску такой продукции, но все еще очень серьезно уступает лидеру — Китаю с актуальной долей в 63 процента (минус 11 процентных пунктов к уровню 2016-го).

С 2017 года производство смартфонов в Индии начала Apple, его масштабы последовательно растут. За финансовый год, закончившийся 31 марта, компания собрала в стране iPhone на сумму более чем 7 миллиардов долларов, что в три раза больше, чем годом ранее. Теперь техногигант, надеющийся сократить масштабы связей с Китаем, производит в Индии 7 процентов своих телефонов, хотя еще в 2021-м речь шла всего о проценте.

Такой рост обусловлен не только нарастающим напряжением между Вашингтоном и Пекином, но и другими проблемами, с которыми Китай столкнулся в прошлом году на фоне продолжавшихся жестких коронавирусных локдаунов. Так, в ноябре на заводе партнера Apple в городе Чжэнчжоу устроили забастовку 20 тысяч сотрудников, недовольных принуждением к карантину и отсутствием обещанных бонусов.

К 2025 году доля выпускаемых в Индии iPhone может вырасти до 25 процентов — такие оценки приводят власти, хотя компания их официально не комментирует. Американский гигант заявляет, что намеревается наращивать в стране не только масштабы сборки телефонов, но и производство комплектующих. В середине апреля в Мумбаи с участием главы Apple Тима Кука был открыт первый физический магазин компании в Индии — ранее продукция, слишком дорогая для подавляющего большинства местных граждан, продавалась онлайн или через реселлеров.

Производство в республике развивает и Samsung: компания еще в 2018 году открыла в штате Уттар-Прадеш один из крупнейших в мире заводов по производству смартфонов, а в этом году начала выпускать там новую флагманскую линейку Galaxy S23. К тому же в Индии действует центр исследований и разработок Samsung с штатом из 10 тысяч сотрудников, в общей сложности же на предприятии работает 70 тысяч человек.

Заводы есть и у других глобальных игроков, таких как General Electric, Siemens и Boeing. Последний на своем совместном предприятии с индийской Tata Advanced Systems выпускает комплектующие для вертолетов Apache и — с недавнего времени — самолетов Boeing 737. С учетом нескольких сотен местных поставщиков компания ежегодно закупает в Индии продукцию на сумму в 1 миллиард долларов, а ее конкурент Airbus — на сумму в 700 миллионов долларов. При этом европейская компания, также совместно с Tata, с этого года собирается запустить в стране производство военно-транспортных самолетов C295.

Индийские власти начали убеждать обоих западных гигантов в необходимости построить в республике заводы по сборке гражданских лайнеров. Спрос на них внутри страны велик: авиакомпания Air India в феврале закупила у Boeing и Airbus 470 самолетов, другой перевозчик, IndiGо, крупнейший на рынке, хочет приобрести еще 500. «Рынок есть, объемы есть, инженерные таланты есть. Так что нужен кредит доверия. Время пришло, компаниям пора изучить возможность закрепиться в Индии», — заметил в марте министр гражданской авиации Джиотирадитья Синдхия, рассуждая о необходимости открытия больших заводов Airbus и Boeing.

На этап сборки в структуре стоимости самолетов приходится всего 5-7 процентов, однако появление авиасборочных заводов обычно рассматривается как политическое достижение. «Смысл в том, что таким образом вас как бы продвигают, показывая, что вы перспективная экономика в масштабах и Азии, и мира», — пояснил управляющий директор консалтинговой компании The Lundquist Group Джерролд Ландквист.

Премьер Моди в целом рассчитывает, что авиастроение выступит одним из драйверов экономического роста страны в ближайшие годы. Другой такой отраслью, по его замыслу, должно стать производство полупроводниковых микросхем, необходимых для изготовления любой современной техники — от кофеварок до автомобилей. Страна обещает компаниям сектора льготы и стимулы, а также планирует подписать соглашение о сотрудничестве в этой отрасли с США, рассчитывая на поддержку. Соединенные Штаты сейчас заняты одновременно и развитием собственной полупроводниковой промышленности, и созданием препятствий для ее работы в Китае: Вашингтон уже ввел ряд соответствующих жестких ограничений. В таких условиях Индия может надеяться на рост американских инвестиций.

Впрочем, в развитии сектора производства чипов страну могут ожидать существенные трудности, в том числе из-за нехватки ресурсов. Так, у 80 миллионов индийцев сегодня нет доступа к чистой воде, а одной большой полупроводниковой фабрике ежедневно ее требуется столько, сколько достаточно для нужд 300 тысяч домохозяйств. Никто из крупных игроков сектора в Индию еще не пришел, а планы местного предпринимателя Анила Агарвала, который хочет построить завод в партнерстве с тайваньской Foxconn, пока застопорились. Проект никак не может получить государственных субсидий, поскольку инвесторы еще не договорились о доступе к технологиям.

В прошлом у Индии уже был неудачный опыт в попытках развивать полупроводниковый сектор: к примеру, в середине 2000-х из-за бюрократических проблем и ошибок провалился проект строительства завода Intel в стране.

«Все в Индии — это препятствие»

Несовершенство государственного аппарата и бюрократизированность (пусть и несравнимая с жесткой системой регулирования, которая царила в стране до реформ 1990-х годов) по-прежнему остаются проблемой и для индийского бизнеса, и для иностранных инвесторов. Последним к тому же приходится привыкать к местным особенностям, что успела почувствовать на себе Apple. Качество и скорость работы заводов в стране пока ниже, чем в Китае, показывает опыт компании.

Расширение производства пока по-прежнему осложняют и инфраструктурные сложности, а также проблемы с логистикой. Заодно, по словам работавших на Apple специалистов, отношение к делу в стране отличается от принятого в Китае, где поставщики справлялись с поставленными задачами в кратчайшие сроки. Подобные темпы работы в Индии не приняты: «Просто ни у кого нет ощущения срочности», — объясняет бывший инженер Apple.

По словам специалиста консалтинговой компании Venture Outsource Марка Зеттера, индийские подрядчики в сфере электроники обычно заверяют, что готовы выполнить любые пожелания, но после подписания сделки теряют энтузиазм. Им недостает гибкости, чтобы реагировать на меняющиеся требования заказчиков. Индоамериканский предприниматель и ученый Вивек Вадхва замечает, что Apple придется адаптироваться к особенностям бизнеса и бюрократии в Индии. Компании предстоит освоить подход, описываемый местным сленговым словом jugaad: он заключается в поиске неординарных решений при преодолении препятствий. «Потому что все в Индии — это препятствие», — объясняет Вадхва, уверенный, впрочем, что Apple удастся постепенно масштабировать свое производство.

Проблем в индийской экономике в любом случае немало: высокий уровень неравенства и бедности, сложности с квалифицированными кадрами и сохраняющиеся трудности с инфраструктурой могут стать препятствием для дальнейшего роста. По-прежнему сравнительно велика безработица, особенно среди молодежи, которой в стране очень много: 65 процентов индийцев моложе 35 лет. Рабочие места сейчас создаются недостаточно быстро, молодым людям в таких условиях сложнее интегрироваться в общество, появляются угрозы социальной нестабильности — демографическое преимущество может превратиться в фактор риска.

Критики идеи наступающего в мировой экономике «индийского века» считают, что всех препятствий государству преодолеть не удастся. Сценарий быстрого развития страны они называют иллюзией, продвигаемой властями. Многие аналитики на Западе, однако, с оптимистичными оценками соглашаются, считая, к примеру, что республика уже к 2027 году обойдет Германию и Японию и станет третьей экономикой планеты. И резко негативные, и крайне позитивные прогнозы, вероятно, не сбудутся, но свою выгоду от политики партнерства в эпоху геополитических баталий Индия явно постарается получить.