Врачи борются за жизнь Романа Костомарова. Как простой вирус может стать смертельно опасным — объясняет биолог

Врачи продолжают бороться за жизнь 46-летнего фигуриста Романа Костомарова. Сразу после новогодних каникул спортсмен попал в реанимацию с пневмонией. Из-за начавшегося сепсиса и проблем с кровообращением Костомарову провели несколько операций по ампутации конечностей. Как вирусные заболевания могут привести к стремительному сепсису и гангрене у практически здорового человека, «Лента.ру» спросила у доктора биологических наук, профессора школы системной биологии в Университете Джорджа Мейсона (США) Анчи Барановой.

«Лента.ру»: Как связаны между собой вирусные простудные заболевания и некроз тканей человеческого тела?

Анча Баранова: Только косвенно. Нет вирусов, которые напрямую вызывают некроз. Вирусы вторичным образом могут приводить к некрозу тканей — например, вирусную инфекцию может осложнить бактериальная.

Кроме того, вирусная инфекция может привести к довольно серьезному ухудшению состояния пациента — так, что он окажется обездвиженным. Если у человека имеются еще какие-то дополнительные факторы риска, может возникнуть тромбоз в разных органах тела. Чаще всего тромбоз бывает венозный, но иногда и артериальный.

В данном случае, скорее всего, речь идет о тромбировании сети сосудов в каком-то месте организма, которое не так хорошо снабжается кровью. В русском языке есть такое слово — конечности. Так мы обозначаем части тела, которые далеко от «центра». Чем дальше конечность, тем легче в ней может возникнуть тромбоз.

Наверное, многие по себе замечали, что в неблагоприятных условиях, скажем, на морозе, первыми начинают замерзать кончики пальцев рук и ног. Это из-за того, что в экстремальных ситуациях отдаленные части тела получают минимальное кровоснабжение.

Фактор нарушенного кровоснабжения способен создать анаэробные условия (недостаток кислорода) в этом органе. Известно, что у Костомарова был сепсис, а в этом состоянии в кровотоке присутствуют бактерии, вызывающие неконтролируемое воспаление.

Тем более пациента подключали к аппарату ИВЛ и к ЭКМО.

Аппараты спасают жизнь, но могут спровоцировать осложнения?

В последнее время появилось много научных статей о том, к каким последствиям может привести их применение. В 2020 году многие люди попали на «вентилятор», было прослежено, как они себя впоследствии чувствовали. Не очень хорошо. Даже среди тех, кто выжил, большое количество людей остались инвалидами. Не от некроза, конечно, — у всех свои причины. Но в общем они серьезно пострадали. Многие никогда уже не выйдут на работу.

ИВЛ — достаточно тяжелый для пациента опыт, после него сложно восстанавливаются. Но ЭКМО — еще более серьезное вмешательство. По международной статистике, в самых лучших ситуациях при ЭКМО выживают только 50 процентов людей, остальные погибают. Это лечение последнего шага. Когда все остальное уже не помогло, бросают в бой этот метод. Само по себе попадание на ЭКМО — плохой знак.

Но бывает по-разному. Можно вспомнить еще одну известную в России личность — певицу МакSим. Почти два года назад писали о том, что она попала на ИВЛ, а потом на ЭКМО. Но смогла довольно быстро восстановиться, после болезни была в отличном состоянии.

Получается, что Костомарову просто не повезло?

Трагедия, что так получилось. Но учтите, что каждый второй, прошедший через эту процедуру, просто погибает. То есть для такого сильного заболевания это в принципе не самый плохой вариант.

Могла ли вызвать сепсис и некроз больничная флора?

Есть бактерии, которые и без ИВЛ и ЭКМО способны вызвать некроз. Есть, например, такое заболевание, как некротизирующий фасциит. Наиболее частой причиной его возникновения считается стрептококк группы А, а также, среди прочих, бактерии Klebsiella, Clostridium, E. coli, Staphylococcus aureus и Aeromonas hydrophila. То есть они вызывают поверхностное заражение, которое также может привести к ампутации каких-то конечностей: пальцев, в плохом случае — ног или рук.

Нельзя сказать, присутствовали там эти микробы или нет. Это можно узнать только после соответствующих анализов. Обычно при возникновении нестандартных ситуаций всегда проводится эпидемиологическое госпитальное расследование. Отбираются образцы флоры, затем они выращиваются в чашках Петри и смотрится, что там за «урожай», что за бактерии, не являются ли они какими-то устойчивыми штаммами. Потому что в этих же стенах потом будут лечиться и другие люди.

В прессе приводятся рассказы друзей чемпиона о том, что он не сразу, как стал себя плохо чувствовать, начал лечиться и даже с температурой нырял в прорубь. Это могло способствовать такому тяжелому течению инфекции?

Не могу сказать, что если бы он так не делал, все могло бы сложиться иначе. Наш организм способен на многое. Бывает, что человек заболел, ему приходится прыгать в прорубь или прибегать еще к какому-то экстриму — просто потому, что ему в лесу плохо стало, а до дома два дня пешком.

Но все-таки странно, когда относительно молодой человек, спортсмен — а они у нас считаются априори здоровыми, — подхватывает вирус, и все это заканчивается реанимацией и ампутацией конечностей. Это редкий случай или такое довольно часто можно было наблюдать при ковиде?

Вероятность сильно пострадать от коронавируса у людей, конечно, сообразна возрасту. Пожилые подвержены негативным последствиям больше. Но бывает такое и с молодыми, примеров немало. Та же певица МакSим — ей очень сильно повезло. Можно сказать, это чудо, что она смогла прийти в хорошую форму.

У молодых тяжелое течение вирусных инфекций во многом определяется генетическими особенностями. Конечно, мы не знаем, что у фигуриста с генетикой. Но нужно иметь в виду, что спортсмены — это не всегда люди, обладающие идеальным здоровьем.

Возможно, особенности генов позволяют спортсменам достигать неплохих показателей. Например, часто у них в среднем лучше, чем по популяции, обстоят дела с гемоглобином. То есть даже в нормальном состоянии, не в болезни и не во время тренировок, гематокрит у многих из них выше, чем у обычного человека.

Я вовсе не утверждаю, что в данном случае именно такая ситуация, просто хочу сказать, что подобные проблемы встречаются. Есть спортсмены, которые когда-то побеждали, выигрывали разные соревнования, олимпиады. Но в дальнейшем это генетическое состояние, которое помогало им в молодости, превратилось в болезнь.

Конечно, врачам нужно разбираться, почему с Костомаровым такое случилось, ведь такое состояние возникло не просто так. Кроме генетических особенностей, есть еще много разных причин, которые могли этому способствовать. То есть реально мы сейчас занимаемся гаданием на кофейной гуще. Наверняка у него есть целая серия ежедневных анализов, которые проводят в больнице и смотрят, как все развивается.

Можно ли при гангрене обойтись без ампутации?

Малоинвазивные методы: микрохирургические и восстановительные операции на сосудах, ангиопластика и стентирование, удаление тромбов методом Aspirex, но это только при сухой гангрене используют, которая бывает, например, после диабета. Вероятно, в случае Костомарова был бурный воспалительный процесс.

Ампутация всегда делается в пределах здоровой ткани — так, чтобы ничего туда не попало из ткани пораженной. Это нужно для нормального заживления культи. Естественно, хочется, чтобы как можно больше живой конечности осталось у человека, для этого также могут применяться разные методы.

Иногда при некрозе кожи после серьезного ожога делают длинные надрезы по некрозу, чтобы ткань, которая только-только начала поражаться, могла бы снабжаться кислородом. Или применяют антибиотикотерапию. Но на самом деле эти методы не очень действенные в ряде ситуаций. Например, когда конечность кровью не снабжается, то из основной части тела в пораженный орган лекарство просто не дойдет. Если сверху антибиотик намазывать, то тоже только поверхностно будет действовать, внутрь не проникнет. Можно делать уколы антибиотиков внутримышечно, но, опять же, лекарство распределится и начнет там действовать неравномерно.

То есть очень много нюансов. Лечением гангрены обычно занимаются хирурги с большим опытом. Во время Первой и Второй мировых войн таких поражений у солдат было очень много, тогда и пришел весь этот опыт.

Есть очень беспокойные граждане, которые заранее предпочитают все предусмотреть и обезопасить себя на всякий случай. Какой анализ им сделать — полное секвенирование генома?

Заранее на всю жизнь соломку не подстелешь. Но вообще я считаю, что генетическое тестирование для каждого человека — это важный момент. Нужно понимать, с какой стороны может прийти какая-то проблема. По крайней мере люди, у которых первичный иммунодефицит, могут быть выявлены с помощью такого геномного секвенирования. Я не говорю, что это случай Костомарова. Но людям, подверженным тяжелому течению вирусных инфекций, ковида, стоит насторожиться. Есть гены, которые вносят в это значительный вклад, в том числе гены первичного иммунодефицита. Естественно, не одно это. Влияют и другие факторы.

Но нужно иметь в виду, что генетические тесты — это не способы подстраховаться, они не могут предотвратить такие состояния. Но они могут указать на некие особенности организма, которые могли бы быть врачами использованы. Например, решить, давать такое-то лекарство или нет. Нельзя сказать, что если бы у Костомарова был заранее сделано полное секвенирование генома, то с ним ничего такого не случилось бы.

Я уверена, что к аппаратам его подключали по жизненным показателям, в противном случае он бы просто погиб. Когда применяют высокоинвазивные методы лечения, всегда оцениваются риски пользы и вреда. Врачи пытаются спасти жизнь, даже когда ясно, что невозможно сделать так, чтобы не причинить пациенту какой-то ущерб. На риск пойдут потому, что в противном случае гибель неминуема.