Опиумные плантации и лагеря для наркоманов. Как талибы загнали миллионы афганцев в героиновое рабство

После захвата власти в Афганистане в августе 2021-го «Талибан» (движение признано террористическим и запрещено в РФ) выступило с целым рядом заявлений, среди которых обещание прекратить производство наркотиков в стране. Однако дело не пошло дальше организации лагерей для наркозависимых. Наркобизнес остается самой актуальной проблемой для Афганистана, население которого массово страдает от наркомании. Даже те, кто избежал физической зависимости, все равно вынуждены иметь дело с наркотиками: экономика Афганистана почти полностью зависит от производства опиатов. Это одна из главных причин, почему государство остается в политической изоляции и не может рассчитывать на помощь международных организаций. Впрочем, есть основания полагать, что талибы не спешат расставаться с легкими опиумными доходами, которые куда важней жизней простых афганцев. Героиновые будни Афганистана — в материале «Ленты.ру».

Большие надежды

«Больше не будет ни производства, ни контрабанды. Афганистан вообще больше не будет страной, где культивируют опиум», — заявил представитель «Талибана» Забиулла Муджахид 18 августа прошлого года, подчеркнув, однако, что для этого талибам потребуется иностранная помощь. Международное сообщество не поверило талибам в вопросе запрета производства наркотиков — так же, как и их популистским заявлениям о защите прав женщин и свободы слова. Все предыдущие годы талибы не просто так защищали наркобизнес — они контролировали его и облагали налогами, и героиновая прибыль сыграла роль в их военном успехе в 2021 году.

Талибы постепенно диверсифицировали источники дохода и теперь могут зарабатывать не только на продаже наркотиков, но и на добыче полезных ископаемых, на взимании налогов, а также на транзите товаров по «своей» территории. По данным ООН за 2020 год, доходы движения «Талибан» могут оцениваться в сумму от 300 миллионов до 1,5 миллиарда долларов. Для сравнения: весь ВВП Афганистана в 2019 году составлял 18,9 миллиарда долларов, доходы бюджета — 5,5 миллиарда. Однако проблема не исчезает.

Маковая экономика

Еще год назад было неясно, насколько выполнимы обещания по искоренению наркотрафика: по данным ООН за 2018 год, торговля наркотиками составляла до 11 процентов ВВП страны. Хотя «Талибан» официально запретил наркотики еще в 2000 году, производители опиоидов и не думали останавливать производство. На это указывают и цифры: 83 процента всего героина в мире с 2015 по 2020 год было произведено в Афганистане.

У страны долгая и тяжелая история с производством наркотических веществ. В 2000-2001 годах боевики впервые попытались свернуть производство опиума и ввели запрет на выращивание и экспорт мака, резко сократив площадь посевов — более чем в десять раз (с 82 до 8 тысяч гектаров). Впрочем, специалисты Агентства по борьбе с наркотиками в США (DEA) указали, что вряд ли тогда талибы всерьез готовились отказаться от производства наркотиков. Эксперты напомнили, что это происходило в первые месяцы после атаки на США 11 сентября 2001-го. Чтобы подготовиться к американскому вторжению и собрать «подушку безопасности», боевики решили поднять цены на наркотик. Когда посевы стремительно сократились, цена действительно подскочила до рекордного показателя: килограмм опиума, который в регионе продавался примерно за 95 долларов, стал стоить 746 долларов.

Новая власть — старый бизнес

Героиновый наркоман

Фото: Ebrahim Noroozi / AP

Искусственный рост цен не смог спасти талибов от поражения и остановить американское вторжение. Впрочем, последнее не разрушило годами налаженное производство: даже после смены власти в Афганистане посевы мака быстро достигли прежних размеров. К 2002 году маковые поля занимали 74 тысячи гектаров, а в 2004 превзошли те масштабы, что были до прихода американцев, и продолжили расти.

Предыдущее афганское правительство, поддерживаемое американскими властями, суммарно потратило около 8,6 миллиарда долларов на уничтожение опийного мака. Тем не менее высокопоставленные афганские чиновники были замешаны в торговле опиумом и этого не стеснялись: они строили дворцы в центре Кабула, покупали огромные виллы в Дубае и ОАЭ. Кроме того, при бывших властях в Афганистане наладили производство и других наркотиков: страна стала поставщиком гашиша и начала культивацию эфедры — растения, которое используется в производстве метамфетамина.

Небогоугодное дело

Талибы проводят рейды в местах скопления наркоманов, чтобы отвезти их на принудительное «лечение»

Вновь захватив власть в 2021-м, «Талибан» попытался подойти к решению вопроса иначе, назвав производство опиума делом не только незаконным, но и небогоугодным. В апреле 2022-го талибы официально запретили выращивание мака как антиисламское занятие.

Тем не менее даже сейчас производство героина остается, по всей видимости, крупнейшим источником доходов для афганских властей. Объем незаконной торговли опиатами в Афганистане в 2021 году оценили примерно в 1,8-2,7 миллиарда долларов. Общая доля опиатов в ВВП страны составляет от 9 до 14 процентов и превышает стоимость официально зарегистрированного законного экспорта товаров и услуг (по некоторым оценкам, в 2020 году он составлял 9 процентов от ВВП).

К 2021 году площадь посевов опийного мака в Афганистане оценивалась в 177 тысяч гектаров. Всего в 2021 году в стране произвели примерно 6800 тонн опиума — на 8 процентов больше, чем в 2020 году. Такое количество наркотика можно превратить в 270-320 тонн чистого героина.

«Другие культуры просто нерентабельны»

Повсеместные репрессии не помогли — напротив, лишь усугубили дело: после того как десятки компаний и сотни тысяч людей покинули захваченный талибами Афганистан, страна в очередной раз столкнулась с экономическими проблемами. Уничтожение маковых угодий только приблизило коллапс, что, в свою очередь, вызвало недовольство главных сторонников движения «Талибан» — пуштунских фермеров: семьи, зависящие от урожая мака, остались ни с чем. К тому же тяжелая экономическая ситуация побудила ступить на кривую дорожку даже тех, кто и не помышлял о торговле наркотиками. Поскольку производить опиум значительно легче и быстрее, чем, скажем, пшеницу, многие жители юго-восточных провинций Афганистана принялись выращивать незаконные культуры.

Ситуация не изменилась спустя многие месяцы после прихода талибов к власти. В апреле этого года один из афганских фермеров рассказал журналистам Reuters, что цены на мак только растут: по его словам, за последние недели они выросли больше чем в два раза на фоне слухов о скором запрете на выращивание. Фермер признал, что только производство опиума поможет ему прокормить семью: «Другие культуры просто нерентабельны».

В разговоре с BBC News фермер Мохаммад Гани тоже объяснил, что теперь опиумным дельцам даже не приходится подкупать чиновников и продавать товар подпольно. Теперь фермеры открыто торгуют им на базаре. «После того как "Талибан" освободил страну, стали совершенно свободны и мы», — смеется другой собеседник издания.

Зеленый наркотик

Фото: Ebrahim Noroozi / AP

Попытки бороться с наркотрафиком в Афганистане провальны еще и потому, что опиум очень легко вырастить даже самым бедным земледельцам. Хотя талибы сделали не одно заявление и не один шаг на пути к искоренению наркотрафика, производители веществ умудряются предугадывать запреты и обходить их. Искоренить проблему стало еще сложнее, чем ранее, в том числе из-за перехода фермеров на экологически чистую энергию.

Чтобы привести водяные насосы, установленные на полях с маком, в действие, достаточно лишь поставить несколько очень дешевых, но очень эффективных солнечных батарей. Такие панели с каждым годом помогают обеспечить все большие урожаи опиоидов — фермеры на юге Афганистана, где выращивают мак, начали их устанавливать с 2014 года. Теперь солнечная энергия является определяющей чертой жизни на юге Афганистана. Крошечные солнечные панели питают лампочки в глинобитных хижинах, а насосы орошают не только пшеницу и гранаты, но и нелегальные угодья.

В целом и эксперты, и опрошенные журналистами афганцы признают: заниматься производством наркотиков в Афганистане становится все проще и проще. В разговоре с «Независимой газетой» бывший начальник разведки антинаркотической полиции МВД Афганистана полковник Незамуддин Бахави рассказал, что все запреты — для вида, а в действительности талибы не препятствуют, а потворствуют выращиванию опиоидов.

Так, если раньше крупные партии наркотиков возили по тайным маршрутам, мимо блокпостов и через труднопроходимые места в горах, то сейчас они совершенно свободно транспортируются по всей территории Афганистана. «Губернатор-талиб накладывает разрешающую резолюцию, и все — путь свободен, надо всего лишь уплатить небольшую пошлину. Допустим, некий наркоделец хочет несколько тонн наркотиков провезти из Бадахшана в Джелалабад. Он должен заплатить талибскому чиновнику определенную сумму за каждый килограмм своего товара, после чего ему выписывается транзитное разрешение, с которым его никто не тронет», — рассказал Бахави.

Мекка зависимости

В лагере для наркозависимых. Пациенты содержатся там 45 дней, не получая никакой терапии

Фото: Ebrahim Noroozi / AP

Тем не менее маковую экономику страны любыми средствами надо переформатировать и сократить — причем далеко не только ради того, чтобы международное сообщество в кои-то веки признало «Талибан» законной властью Афганистана. От наркотиков страдает не столько репутация движения, сколько население страны.

Долгое время одной из острейших проблем Афганистана была наркомания: ряды зависимых пополнялись из-за непрекращающейся бедности и регулярных конфликтов. В 2005 году в стране насчитывалось около 200 тысяч зависимых от опиума и героина, в 2009-м их число дошло до миллиона, а в 2015-м в ООН насчитали примерно 2,3 миллиона наркозависимых афганцев — на тот период примерно 5 процентов населения страны.

«Теперь, когда наркотики производят в Афганистане, они подешевели. Раньше их везли из Ирана. Грамм "мета" стоил 1500 афгани (15 долларов), а сейчас — 30-40 афгани», — объяснил BBC News один из наркозависимых, коротающий время в канаве у оживленной кабульской дороги. Его судьбу разделяют сотни таких же мужчин и женщин, ночующих в сточных канавах.

Радикальное «лечение»

Чтобы избавиться от проблемы, талибы не просто развернули агрессивную кампанию по искоренению посевов мака, но и стали отправлять наркозависимых в лагеря, где их должны излечить от недуга. Боевики штурмуют районы, где обычно собирались наркоманы, загоняют их в грузовики и машины и на полтора месяца изолируют от жизни в одной из клиник недалеко от Кабула. Что год назад, что сейчас талибы продолжают массово свозить наркозависимых в печально известную наркологическую больницу имени Авиценны под Кабулом — некогда американскую военную базу, переделанную в клинику в 2016 году. Это самый крупный лагерь для лечения зависимых среди тех, что расположены недалеко от столицы.

Режим в этой клинике за последний год не изменился: наркоманов все так же привозят на грузовиках, бреют и держат в бараках 45 дней. Вместо терапии лекарственными препаратами талибы прописывают обычное воздержание, из-за чего практически каждый посетитель больницы проходит через жесточайшую ломку — иногда «лечение» заканчивается гибелью пациента. Иных вариантов нет: после захвата власти талибами международное финансирование клиники прекратилось, так что сейчас лагерю едва хватает средств, чтобы прокормить подневольных пациентов.

«Это никогда не кончается»

Стоит ли удивляться, что после лагеря большинство «излеченных» снова оказываются на улице и продолжают употреблять вещества. В отсутствие адекватной терапии и минимальной социальной реабилитации героиновая зависимость возвращается моментально. «Даже собака не станет так жить», — жалуется журналистам один из тех, кому предстоит переночевать в кабульской канаве.

На трассы и под мосты идут и члены семей наркозависимых — искать родных. Кто-то бродит в темноте, вооружившись одним только фонариком, и пытается разглядеть знакомое лицо среди сотен бедолаг. Один из таких мужчин рассказал, что никак не может найти брата, много лет назад покинувшего дом из-за страсти к наркотикам. «Надеюсь, однажды я смогу его найти», — сказал мужчина в разговоре с Associated Press.

Под одним из кабульских мостов живет Назер, ему лет 30, и он, видимо, пользуется уважением среди товарищей по несчастью, поскольку улаживает споры и ссоры между ними. В отличие от других, Назеру есть куда вернуться: хотя большую часть времени он проводит под мостом, иногда все же заходит домой. Впрочем, большой разницы нет — зависимость уже распространилась на всю его семью. Назер не удивляется тому, как быстро заполняется пространство под мостом после каждого рейда талибов из клиники имени Авиценны. «Это нормально. С каждым днем их становится все больше и больше… Это никогда не кончается», — с улыбкой рассказывает он.