С началом боевых действий на Украине отношения России с Европейским союзом и НАТО, стремительно деградировавшие на протяжении последних восьми лет, достигли низшей точки. Западные страны ввели против Москвы беспрецедентное количество санкций, а Североатлантический альянс, по всей видимости, в очередной раз расширится — теперь его ряды пополнят Швеция и Финляндия. В беседе с «Лентой.ру» директор департамента общеевропейского сотрудничества МИД РФ Николай Кобринец рассказал, почему Россия перестала видеть разницу между ЕС и НАТО, в каких областях она по-прежнему готова сотрудничать с Западом и при каких условиях в Москве согласны начать перезагрузку отношений.
«Лента.ру»: После заявлений Высокого представителя ЕС Жозепа Борреля о необходимости «выиграть войну на поле боя» отношения между Россией и Евросоюзом стремительно ухудшились. Можно ли сказать, что Москва и Брюссель окончательно перешли из статуса партнеров в статус противников?
Николай Кобринец: Нынешний курс руководства ЕС на обрушение всей архитектуры отношений с Россией оформился еще до воинственных заявлений Жозепа Борреля, свойственных скорее полководцу, а не дипломату. И до начала российской спецоперации на Украине. Антироссийские настроения в ЕС копились годами. Нагнетались польско-прибалтийским лагерем внутри ЕС при поддержке заокеанских союзников.
Решать возникающие разногласия на взаимоприемлемой и равноправной основе называвшие себя нашими партнерами представители ЕС были не готовы. Они лукаво пытались продвигать свои подходы. Молчаливо потакали политике США, которые последние два десятилетия волюнтаристски разрушали договорной фундамент доверия и безопасности в Европе. Наши инициативы о закреплении в юридически обязывающей форме ключевого принципа неделимости евробезопасности были отвергнуты.
Жозеп Боррель
Фото: Stephanie Lecocq / Reuters
Власти ЕС рассчитывали, что под коллективным массированным давлением «западных демократий» Москва отступит и примет «миропорядок, основанный на правилах». Западных правилах. Такого не будет.
Деградация связей России и ЕС шла параллельно с утратой Брюсселем самостоятельности. Евросоюз шаг за шагом встраивался в конфронтационные схемы Вашингтона. Ничего общего с подлинными интересами граждан Европы в плане безопасности и устойчивого благополучия такая политика Брюсселя не имеет. Собственно, высказывания главного дипломата Евросоюза Жозепа Борреля, которые вы приводите, дают отчетливое понимание реального смысла новой внешней политики ЕС.
В чем она сейчас заключается, на ваш взгляд?
Суть европроекта претерпела коренную трансформацию.
Похоже, новое кредо ЕС — это милитаризация и агрессивное навязывание своих подходов, основанных на ультралиберальной идеологии
Как само собой разумеющееся преподносятся все новые гигантские траты на поставки Украине оружия, да еще и по линии так называемого Европейского фонда мира (ЕФМ). Цинично, не правда ли? На эти цели за три месяца выделено в общей сложности уже два миллиарда евро — то есть более трети того, что ЕС планировал использовать в рамках ЕФМ в глобальном масштабе за семь лет.
Резонный вопрос: где всплывет это смертоносное оружие? Как западные политические элиты поведут себя, когда оно начнет использоваться террористами и экстремистами против самих же европейцев? Неужели будут замалчивать, а правду, как всегда, объявлять «российской дезинформацией»?
Противотанковые ракетные комплексы Javelin, доставленные в Киев в рамках военной поддержки США
Фото: Валентин Огиренко / Reuters
В любом случае ясно, что вовсе не благополучие граждан, а рост оборонных расходов и увеличение собственных (наднациональных) полномочий — вот что сейчас на самом деле заботит европейскую бюрократию. Навязывается «старшим братом» из-за океана. Мол, потуже затяните пояса, экономьте воду, выключите тепло назло русским и покупайте американское вооружение. Кому от этого хуже? Неужели нам? Нет, конечно.
По каким направлениям партнерство с Евросоюзом все же возможно в нынешних реалиях?
Существует ряд вопросов глобальной повестки дня, которые объективно невозможно решить без объединения усилий всего международного сообщества, в том числе без таких ведущих игроков, как Россия и Евросоюз. Имею в виду, в частности, борьбу с изменением климата, содействие устойчивому развитию, противодействие распространению различных инфекционных заболеваний.
Серьезность этих задач диктует необходимость взаимодействия с ЕС, прежде всего на профильных международных площадках — вне зависимости от состояния наших отношений и накопившихся взаимных претензий. К сожалению, готовность Евросоюза к ведению дел сообразно его претензиям на роль ответственного глобального игрока пока неочевидна.
На данный момент Брюссель с энергией, достойной лучшего применения, сосредоточился преимущественно на ограничении участия нашей страны в целом ряде многосторонних форматов. А там, где это не удается, — на блокировании эффективной деятельности таких форматов в целом
Но как бы в Брюсселе и других столицах ЕС ни упирались, Россия не намерена снижать темпы взаимодействия с нашими надежными партнерами и союзниками на указанных треках.
Понятно, что о сохранении того уровня партнерства России с ЕС, которое некогда оптимисты называли стратегическим, с нынешним, уже неузнаваемым Евросоюзом речи идти не может. Пользуясь западной же лексикой, бизнеса «как обычно» не будет: фанатичным наращиванием санкций и оказанием военной поддержки киевскому режиму Евросоюз окончательно подтвердил свой антироссийский и, судя по всему, долгосрочный настрой.
Что это значит для России?
Несмотря ни на что мы остаемся прагматиками. Как бы ни старались западные партнеры решать глобальные проблемы в рамках узких идеологизированных форматов и по надуманным «правилам», очевидно, что ничего путного из этого не выйдет. В нынешнем взаимозависимом полицентричном мире не получится заглушить или изолировать неудобные голоса или цензурировать интернет-пространство, лишая свое население альтернативной точки зрения. Придется рано или поздно смотреть правде в глаза: без доверия и равноправия добрососедское сосуществование не наладишь.
Так или иначе, мяч на стороне Евросоюза. Только от него зависит, когда будет пересмотрена иррациональная и тупиковая политика «сдерживания» России. Уверен, это неизбежно. Но пока этого не случилось, о позитивных подвижках в наших отношениях говорить преждевременно.
До недавнего времени Евросоюз был ключевым торговым партнером России. Есть ли смысл рассматривать возможность возвращения экономического сотрудничества с ЕС на прежний уровень или стоит сфокусироваться на альтернативных партнерах и рынках?
На протяжении многих лет Россия выстраивала отношения с ЕС в духе равноправного партнерства и исходила из того, что расширение торгово-экономического сотрудничества по определению является взаимовыгодным и служит укреплению наших экономик. После расширения ЕС в 2004 и 2007 годах на страны Евросоюза приходилось более половины внешнеторгового оборота Российской Федерации. Европейское направление было приоритетным для экспорта не только энергоносителей, но и многих других конкурентоспособных российских товаров.
составлял ежедневный товарооборот России и ЕС в 2012-2013 годах
При этом мы никогда не рассматривали ЕС как эксклюзивного торгово-экономического партнера. Параллельно укреплялись наши связи с другими динамично развивающимися экономиками мира. Это постепенно привело к уменьшению доли стран ЕС в нашем товарообороте до уровня чуть более трети (35,9 процента по итогам 2021 года).
Самый большой контейнеровоз в мире CSCL Globe
Фото: Toby Melville / Reuters
Однако причина отнюдь не только в нашей работе по географической диверсификации российского внешнеэкономического сотрудничества (а то, что решать эту задачу было необходимо, теперь понимают все). Сокращение объемов двусторонней торговли — это еще и следствие пересмотра Евросоюзом приоритетов своей торговой политики, в которой под давлением разных факторов собственно политики становилось все больше, а экономического прагматизма — все меньше.
Принципы взаимной выгоды и либерализации торговли, на которых изначально был построен Евросоюз, отодвинули в сторону в пользу откровенного протекционизма
Росло число ограничений, направленных против российских экономических интересов и принятых зачастую вразрез с нормами ВТО. Уже не говорю о многочисленных незаконных с точки зрения международного права односторонних антироссийских санкциях, которые Брюссель начал вводить с 2014 года.
Сейчас страны Евросоюза вместе с США и их единомышленниками взяли курс на последовательный демонтаж экономического взаимодействия с Россией. Раньше мы часто говорили, что экономика в наших отношениях с ЕС играет функцию страховочной сетки, гарантируя их стабильность и поступательное развитие. В настоящий момент на Западе, как мы видим, руководствуются прямо противоположными задачами.
Какими?
За два месяца с начала нашей специальной военной операции на Украине Евросоюз принял рекордное число финансовых, экономических и отраслевых антироссийских ограничений. На бумаге их цель — изменить политику России на украинском направлении. Для этого ставится задача свести к абсолютному минимуму торгово-экономическое и инвестиционное взаимодействие с нашей страной, полностью освободиться от импорта российских энергоносителей.
введено против России после начала спецоперации на Украине (по данным на 8 мая)
На европейский бизнес, не желающий себе в ущерб отказываться от выгод и преимуществ присутствия на российском рынке, оказывается беспрецедентное давление. В антироссийском раже чиновники ЕС своими руками наносят существенный урон экономике и собственных государств-членов, и развивающихся стран.
Как это отразится на подходах России?
При любых вариантах выстраивания каких-либо дальнейших отношений с ЕС в экономической и смежных областях (а взаимодействовать так или иначе придется, хотя бы по вопросам глобальной повестки) мы будем впредь действовать с удвоенной осмотрительностью, исходя из сугубо прагматичных задач реализации выгодных для нас проектов и инициатив.
Считаем, что цивилизованный диалог с ЕС по вопросам двусторонней и многосторонней торгово-экономической повестки по-прежнему возможен, но только при одном условии: для этого Евросоюзу следует перестать политизировать торгово-экономическую сферу и вновь превратиться в договороспособного партнера. Для начала — перестать воровать наши активы и резервы.
Международная торговля должна осуществляться по собственным законам. Они эффективнее любых политдиректив. В подтверждение приведу интересный факт: вопреки всем действиям Брюсселя Россия в первом квартале текущего года в списке основных торговых контрагентов ЕС переместилась с пятого на четвертое место, обогнав Швейцарию. А положительное для нас сальдо в торговле с ЕС за этот период превысило 45 миллиардов евро.
Еврокомиссия готовит заключение по вопросу членства Украины в ЕС. Как в Москве отреагируют на возможное вступление Киева в Евросоюз?
Жизнь все расставляет по своим местам. Ни у кого в мире не осталось иллюзий о «миролюбивости» Евросоюза. Он опережающими темпами перерождается в идеологизированное объединение с экспансионистскими планами. По накалу конфронтационной риторики его первых лиц Евросоюз уже сложно отличить от НАТО. В чем-то он уже даже переплюнул альянс.
Председатель Евросовета Шарль Мишель и президент Украины Владимир Зеленский в Киеве, 20 апреля
Фото: Валентин Огиренко / Reuters
ЕС и США отказывают другим странам в праве на внешнеполитический нейтралитет. Навязывают искусственный выбор между Россией и Западом. Требуют неукоснительно соблюдать неправомерные санкции, неприкрыто шантажируя в противном случае изоляцией и снижением политической и финансовой поддержки. Выиграет от этого безопасность в Европе? Разумеется, нет.
В этих условиях очевидно, что существенной разницы между тем, куда будут пытаться затянуть соседнюю с нами Украину — в НАТО или в ЕС, — по большому счету нет. Это уже по сути две стороны одной и той же антироссийской медали
Последствия для национальной безопасности нашей страны будут сопоставимыми, а мы будем обеспечивать ее всеми доступными средствами.
В апреле глава МИД Великобритании предлагала переосмыслить «поддержку» НАТО не только Финляндии и Швеции, но и Грузии с Молдавией. Существуют ли риски, что эти две страны тоже в ускоренном режиме начнут оформлять членство в НАТО? Как Москва планирует этому противодействовать?
Расширенческая повестка имеет широкую поддержку в НАТО, хотя на данный момент не единодушную. В Брюсселе рассчитывают, что за счет приема новых стран увеличится суммарный военный потенциал блока и возможности уже упоминавшегося «сдерживания» нашей страны. Очевидный факт, что «прифронтовые» государства могут оказаться первыми жертвами крайне жесткой конфронтации с нашей страной и понести серьезные политико-военные и экономические издержки, Вашингтону, который дирижирует процессом, безразличен.
Заявка Финляндии и Швеции на присоединение к альянсу — это расписка в вассальной зависимости от США. В Хельсинки и Стокгольме сказали окончательное «прощай» своему суверенитету и самостоятельности. Теперь и им придется «ходить строем»
НАТО давно присматривалась к Швеции и Финляндии, активно обрабатывала руководство этих стран, запугивала население якобы исходящей от России угрозой. Такой же подход применяется и в отношении Грузии и Молдавии. Альянс и их намерен поставить под контроль в политическом и военном плане, превратить в передовые точки в противостоянии с Россией.
Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг
Фото: Johanna Geron / AP
Относительно Молдавии — ее постоянный нейтралитет закреплен в конституции. Более того, она даже официально не значится в списке претендующих на вступление в альянс.
Россия не собирается как-то влиять на характер отношений этих государств с НАТО. Но если в результате будет возникать угроза безопасности нашего государства, ответные меры последуют.
Согласны ли вы с мнением, что Основополагающий акт Россия — НАТО по большому счету мертв? Или его все же можно реанимировать?
Вспоминается цитата из известной сказки и мультика о Буратино: «Пациент скорее жив, чем мертв». Кстати, на этой неделе — 27 мая — Основополагающему акту об отношениях Россия — НАТО исполняется 25 лет. Он принимался в совершенно других военно-политических условиях, в том числе до бомбардировок Югославии. Тогда еще была надежда, что европейская система безопасности будет выстроена на справедливой, равноправной основе, с учетом интересов всех стран, на принципе неделимости безопасности.
Президент США Билл Клинтон, президент России Борис Ельцин, президент Франции Жак Ширак и генсек НАТО Хавьер Солана, саммит Россия — НАТО в Париже, 1997 год
Фото: Francois Mori / AP
Основополагающий акт многие годы оставался основой для практического взаимодействия России и НАТО. В документе были и пока сохраняются полезные положения — в частности, о неразмещении альянсом ядерного оружия на территории новых стран-членов. Мы совместно работали над проектами в различных областях. Обсуждали актуальные вопросы безопасности.
После поддержанного коллективным Западом в 2014 году государственного переворота на Украине все изменилось. Не по нашей инициативе. Североатлантический блок прекратил все сотрудничество как по военной, так и по гражданской линии. Нивелировал роль Совета Россия — НАТО как всепогодного механизма для консультаций в условиях кризисов. Игнорировал наши инициативы о взаимной военной сдержанности. Отказывался рассматривать озабоченность России в связи с расширением альянса, военным освоением соседних с нашей страной государств. К чему это привело — мы видим. Россия такого сценария не хотела.
На какой основе Москва планирует повторно выстраивать отношения с альянсом? Какую-то роль в этом процессе может сыграть Совет Россия — НАТО, или потребуется новый орган на новых началах?
О повторном выстраивании отношений с НАТО речь пока не идет и вряд ли пойдет в ближайшем будущем. Нужно переосмыслить как наши подходы к альянсу, так и всю складывающуюся ситуацию. Что касается перспективы, то мы предлагали блоку договориться о гарантиях безопасности.
Наши предложения на этот счет актуальны и сегодня. Для совместной работы возможности теоретически имеются. Только теоретически, поскольку отсутствует политическая воля стран коллективного Запада отказаться от конфронтационного курса в отношении нашей страны, всерьез задуматься о создании прочной и справедливой системы европейской безопасности. Рано или поздно им придется принять очевидное: без России такая система невозможна.
Два месяца назад Россия прекратила свое участие в Совете Европы, но формально ее членство в организации закончится только в конце года. Есть ли сценарий, при котором Россия будет готова пересмотреть свое решение до истечения этого срока, или оно носит необратимый характер?
Давайте внесем ясность в произошедшее два месяца назад. Напомню: после начала специальной военной операции на Украине комитет министров Совета Европы приостановил представительство России в этой организации. Проще говоря, нас лишили прав, но сохранили обязательства. Работать в таких условиях мы, конечно, не собирались. 15 марта уведомили генерального секретаря о намерении выйти из Совета Европы. Согласно уставу, наше пребывание в организации, как вы и говорите, должно было завершиться в конце года.
Однако антироссийское большинство в Совете Европы не смогло смириться с тем, что Россия уходит сама. На следующее же утро комитет министров впопыхах принял резолюцию о прекращении нашего членства с 16 марта, при этом беспрецедентно грубо нарушил устав. Дело в том, что комитет министров не может просто взять и исключить ту или иную страну. Сначала он обязан предложить ей выйти самостоятельно, и только в случае отказа вправе прекратить ее членство с даты, с которой сочтет нужным.
Как бы там ни было, с 16 марта мы в Совете Европы не состоим, никакими обязательствами в его отношении не связаны. Правовой произвол комитета министров ничего для нас не изменил: мы ушли по собственному решению.
Здание Совета Европы в Страсбурге, Франция
Фото: Arnd Wiegmann / Reuters
Вы спрашиваете, носит ли это решение необратимый характер. Несомненно. Оно вызревало давно, это не реакция на злобу дня. Совет Европы кардинально изменился. Когда мы вступали в него в 1996 году, то рассчитывали, что он сможет стать гуманитарно-правовой опорой «Большой Европы» — от Лиссабона до Владивостока. В итоге же он превратился в придаток Евросоюза и НАТО, их идеологическо-правовой инструмент, во многом нацеленный на Россию. Наш разрыв с таким Советом Европы был предопределен, вопрос был в сроках. Западники сами ускорили дело.
Прошедшие два месяца укрепили нас в правильности сделанного выбора. Комитет министров, Парламентская ассамблея, другие структуры Совета Европы всеми имеющимися у них средствами воюют на стороне украинского режима: потворствуют его преступлениям против мирного населения, соучаствуют в распространении фейков о российской армии, грозят нам разными трибуналами.
По вашему мнению, какое будущее ждет Совет Европы без России?
Его можно предвидеть в общих чертах. Организация утратила общеевропейскую идентичность. Она продолжит растворяться в Европейском союзе. Возможно, ее даже постигнет судьба Западноевропейского союза, который, став ненужным Евросоюзу, канул в лету.
Произойдет это не завтра и не единомоментно. Бюрократическая инерция позволит Совету Европу еще долго подавать признаки жизни. Следует ожидать, что в ближайшие годы его механизмы будут задействоваться для обработки постсоветского пространства и всей географической периферии Евросоюза, для подавления инакомыслия внутри самого ЕС. Страсбург продолжит «искать себя» на антироссийской стезе. Но нас этим уже не удивишь и не огорчишь.
Для полноты картины замечу, что у России сохраняются каналы взаимодействия с Советом Европы. Наша страна остается участником нескольких десятков конвенций, открытых для государств, не являющимися его членами. В принципе, мы готовы работать в этих рамках, но только на равноправной и деполитизированной основе. Достаточно скоро увидим, готовы ли к этому западные коллеги.
Отношения России с ЕС, НАТО и Советом Европы сейчас находятся в низшей точке. Какой вы видите дипломатическую работу на европейском направлении в этих новых условиях? Осталось ли в отношениях с евроинститутами место для полноценной конструктивной дипломатии?
Безусловно, российским дипломатам на западном направлении сейчас приходится непросто, но они достойно реагируют на безобразные проявления русофобии, донося правду о происходящем на Украине.
Со странами Европы мы были и останемся соседями. «Отменить» географию, историю, культуру невозможно. Здравомыслящие европейцы (полагаю, такие еще остались, хотя среди политиков их все меньше) это понимают, как понимают и неизбежность выстраивания уважительных отношений с нашей страной. В конце концов, только таким образом можно обеспечить безопасность и стабильность европейского пространства, не допуская его дальнейшей фрагментации.