На Netflix вышла «Рука бога» — новый фильм итальянца Паоло Соррентино, воспевающий Марадону, Неаполь середины 1980-х и молодость. «Лента.ру» рассказывает, какой получилась самая автобиографическая картина в карьере автора «Молодого Папы» и «Великой красоты».
Неаполь, лето 1984 года. Фабьетто Скиза (Филиппо Скотти) гоняет по ночному городу на мотороллере с мамой (Тереза Сапонанджело) и папой (Тони Сервилло). Брат (Марлон Юбер) поколачивает свою красивую жену — за то, что опять выходила на улицу в платье без лифчика. Жена (Луиза Раньери) ведет себя так потому, что отчаянно хочет забеременеть. Однажды, пока она ждет автобуса, рядом останавливается машина, из которой высовывается аккуратный пожилой господин. Он представляется святым Януарием и зовет ее с собой. Под укромными сводами заброшенного храма (а может быть, палаццо) он хватает спутницу за зад и обещает ей скорую беременность.
Кадр: фильм «Рука бога»
Эти и другие чудеса наполняют жизнь Фабьетто более-менее до краев. В городе, по слухам, снимает новый фильм Феллини, на пробах у которого толпятся живописные фрики. Футбольный «Наполи» вроде бы вот-вот купит главную футбольную звезду мира — Марадону. Во время загородных обедов можно подивиться удивительным родственникам, живущим эксцентричной жизнью типичных неаполитанцев. Одна из теток, например, завела ухажера вдвое старше — полицейского, говорящего с помощью трахеостомической трубки. Ну, а самое главное — у 16-летнего Фабьетто бушуют гормоны, и папа советует ему в смысле первого секса не быть слишком избирательным, а решить эту проблему, как получится. Вскоре Фабьетто станет, впрочем, не до эротики, поскольку в его жизнь войдет первая настоящая трагедия. Без секса, правда, все равно не обойдется.
Паоло Соррентино — редкий европейский режиссер, которому позволено почти все. В 90-е он начинал как подающий большие надежды автор из страны Феллини, сегодня же по его воле умирает и воскресает сам Джуд Лоу, а Джон Малкович по просьбе Соррентино красит глаза и мучается героиновой зависимостью. Можно вспомнить и тот факт, что именно Паоло заставил Майкла Кейна скорбеть по Харви Кейтелю и дирижировать коровами в «Молодости». Когда у тебя на руках такие козырные карты, в какой-то момент обязательно возникает соблазн снять маленький личный фильм. И самая очевидная здесь фабула — пресловутые «детство-отрочество-юность», или, как это называют в кинокомиксах, происхождение персонажа. Короче, после «Оскара» и сериала для HBO велик соблазн поговорить о себе напрямую, без экивоков. Именно реализацией этого соблазна и стала «Рука бога». Фильм собрал едва ли не самую восторженную критику в карьере Соррентино — и неслучайно.
Прошлым сопоставимым успехом была «Великая красота», и «Рука бога» — еще один пример того, как этот режиссер умеет «сделать красиво» абсолютно для всех желающих
Сам он, впрочем, говорит, что на сей раз снимал попроще, но все-таки веселый портовый Неаполь — это не какая-нибудь деревня, так что постановщику, тяготеющему к визуальной избыточности, было где развернуться. Синее-синее море, голубое небо, ватные облака, заброшенные дворцы. Есть и ожидаемые в итальянском кино, снятом о детстве собственного автора, аллюзии на «Амаркорд»: в кадре то живописно лежат, то восседают голые, часто толстые (в 1984-м это слово еще не запретили) женщины, а в иные моменты камера выхватывает в неаполитанском пейзаже тех или иных фриков и начинает неспешно по ним скользить. То есть сердца зазвенят не только у поклонников автобиографического шедевра Феллини, но и у тех, кто хотя бы краем глаза видел «Ночи Кабирии» или, скажем, «Клоунов». Соррентино при этом достаточно умен, чтобы демонстративно высмеять собственное эпигонство, имена не только Феллини, но и, допустим, Дзефирелли охотно склоняют сразу несколько персонажей.
Кадр: фильм «Рука бога»
Вся эта карнавальная сиеста убаюкивает зрителя в первый час, лишь изредка подначивая зрителя похохотать над очередным потешным стариком или старухой в шубе. Тревогу внушает лишь тот факт, что в фильме совсем нет музыки — и это при том, что Фабьетто все время ходит в наушниках. Разрядка этого напряжения случается во второй половине фильма, когда происходит трагедия (это не то чтобы спойлер — достаточно открыть любую посвященную Соррентино биографическую статью). Однако и после нее действие приобретает скорее сюрреалистический, нежели надрывный характер. Кульминацией так и вовсе становится сколь целомудренная, столь и дискомфортная (даже по нынешним временам) сцена потери героем девственности.
Расчет здесь сделан на то, что в какой-то момент разомлевший культурный зритель наконец-то расслабится и поддастся на одну из режиссерских приманок, чтобы потом до самых титров смахивать скупые слезы. Помешать такому раскладу может, пожалуй, лишь эта самая расчетливость. Соррентино можно любить или не любить, но в уме и безусловном таланте ему никак не откажешь. И для трепетной исповеди или фильма о возвращении домой «Рука бога» слишком старательно сконструирована. Вроде бы открывая сердце и рассказывая не вполне лицеприятные детали собственной биографии, автор при этом ни разу толком не рискует. Каждое откровение декорировано тщательно выверенными виньетками и продумано до последней запятой. Соррентино может открываться — но все равно как будто побаивается выглядеть глупо. Вместо собственно исповедальности здесь представлен каскад довольно разнообразных эмоциональных триггеров, которые должны увести зрителя от несколько куцей истории в край персональной ностальгии.
Кадр: фильм «Рука бога»
Впрочем, кое-что припас режиссер и для тех, кто не поддался сентиментальности и привык обращать внимание на то, что говорит и показывает ему автор. Почти в самом конце все раздражение, которое может накопиться во время просмотра, будет выплюнуто прямо в лицо протагонисту. Этот эмоциональный эпизод лишний раз указывает на то, что Соррентино режиссер умный, но все же почти не способный на спонтанность. И, видимо, сам это прекрасно понимает, не зря же он назвал фильм именем одного из самых известных в современной истории случаев проявления спонтанности и всепобеждающей наглости.
Фильм «Рука бога» (È stata la mano di Dio) вышел на Netflix