«Надеялись, его повесят» Как известный наркоторговец попал в самую страшную тюрьму мира, избежал казни и изменил жизнь

Австралиец Дэвид Макмиллан считается единственным иностранцем, которому удалось сбежать из таиландской тюрьмы Клонгпрем. И это далеко не единственный эпизод его криминальной карьеры, который заслуживает внимания. «Лента.ру» изучила бурную биографию контрабандиста, сидевшего в тюрьмах четырех стран.

Дэвиду Макмиллану было от рождения гарантировано безбедное будущее. Его отец входил в руководство британской телекомпании, среди знакомых матери преобладали миллионеры, а он сам с 12 лет вел передачу на телевидении и получал за это вполне взрослую плату. Вот только ему не хотелось безбедного будущего. «Я был упрямым малым, хотел все делать по-своему и мечтал о жизни с приключениями», — объяснял он много лет спустя.

И приключения его нашли. После первого курса колледжа Макмиллан устроился в кинотеатр, где работала девушка с криминальными связями. Та познакомила его со своим парнем — бывшим медвежатником, который когда-то ломал сейфы, а теперь торговал наркотиками. С их подачи Макмиллан занялся контрабандой гашиша из Индии. Первая поездка закончилась благополучно: он спрятал груз в старый радиоприемник и беспрепятственно преодолел границу.

С тех пор Макмиллан стал регулярно возить наркотики через границу. Вскоре он перешел с гашиша на более выгодный героин, раздобыл пачку поддельных паспортов и обзавелся знакомствами, которые необходимы при таком роде деятельности. Контрабанда казалась ему увлекательной головоломкой. Он обожал придумывать, как спрятать наркотики, провести всех и не попасться.

Как раз тогда Макмиллан познакомился с бароном Тони Мойнаханом. Это был удивительный персонаж: бывший член палаты лордов, плейбой и жулик, скрывавшийся от уголовного преследования на родине. В Токио упитанный барон устроил дуэль на ягодицах с американским журналистом Элом Риккетсом, который критиковал его вторую жену — малайзийскую танцовщицу Ширин Берри. Журналист, разумеется, проиграл. «Я был повержен превосходящим оружием», — цитировало новостное агентство Associated Press слова Риккетса.

В начале 1970-х Мойнахан обосновался на Филиппинах, открыл публичный дом и стал пробовать силы в наркобизнесе. Он убедил Макмиллана приехать к нему в Манилу, чтобы вместе зарабатывать на подтасованных петушиных боях. Барон предлагал выставлять на них петухов с крохотным зарядом взрывчатки, зашитым в шею, и за счет этого контролировать исход поединков. В этом случае для того, чтобы получить большой выигрыш, достаточно сделать ставку на птицу противника и в разгар боя незаметно активировать заряд.

Макмиллан сначала увлекся идеей, но потом узнал от друзей, что Мойнахан собирается обмануть и его. Он вернулся в Австралию с пустыми руками, а барон затаил обиду.

Денег, впрочем, хватало и без манильских петухов. Иногда Макмиллан бесцельно шатался по Мельбурну с полиэтиленовым пакетом, набитым купюрами, и покупал все подряд: от одежды и электроники до спортивных автомобилей. Одна из таких покупок его и погубила. Австралийские власти обратили внимание на необычно дешевый Bugatti 1930-х годов, который он привез из Калифорнии, заподозрили его в отмывании денег и стали за ним следить.

Макмиллан знал, что его телефон прослушивают, но ничего не предпринимал. Он считал себя неуязвимым, а слежку — частью игры. Но власти не играли. Через три года его арестовали, предъявили обвинения и отправили за решетку ждать приговора.

Во время суда Макмиллан пытался сбежать. Бывший спецназовец, которого он нашел на Филиппинах, должен был на угнанном вертолете вывезти его из тюрьмы, а затем доставить в Сидней в фургоне с потайным отделением. Там их ждала яхта, отправляющаяся в Манилу.

Макмиллан потратил на затею 250 тысяч фунтов стерлингов, но план сорвал Мойнахан: злопамятный барон пронюхал о побеге и предупредил полицию. Благодаря его помощи Макмиллана поймали и вернули в тюрьму. Молодого контрабандиста судили шесть месяцев и дали ему показательно суровый срок: 17 лет тюрьмы.

Клонгпрем

Макмиллан отсидел в Австралии десять лет и вышел на свободу лишь в 1993 году, когда ему было уже под сорок. От прежних богатств не осталось и следа — его миллионы, роскошные автомобили и недвижимость в Европе и Азии давно конфисковали. Но он не терял надежды, что сумеет наверстать упущенное.

После освобождения Макмиллан немедленно взялся за старое, не понимая, что многое изменилось, и уловки, срабатывавшие в 1970-е, уже никого не обманут. Правоохранительные органы с самого начала следили за его похождениями, но ничего не предпринимали.

Позднее один из участников расследования признался, что Макмиллану специально позволили выехать за границу с наркотиками. «Мы дали ему улететь в Таиланд, чтобы его поймали там, — рассказал он австралийскому изданию The Age. — Надеялись, его повесят».

В Бангкоке Макмиллана взяли с поличным и бросили в знаменитую тюрьму Клонгпрем. Его не повесили: тогда в Таиланде действовал мораторий на смертную казнь для иностранцев. Но лучшее, что ему светило, — это пожизненное заключение в условиях, на фоне которых австралийские застенки могли показаться курортом. Камеры были под завязку набиты заключенными с тяжелыми кандалами на ногах, туберкулез, СПИД и паразиты были обычным делом, спать приходилось на полу, а днем — работать с вредными химикатами на тюремной фабрике.

За все требовалось платить либо надзирателям, либо заключенным, которые были у них на хорошем счету. У Макмиллана все еще водились деньги, поэтому такой порядок был ему на руку. Он купил сначала право выключать свет по ночам, потом снял отдельную камеру, где вместо 25 человек сидели только пять, нанял уборщика и личного повара, который готовил ему еду из качественных продуктов. Вся эта роскошь обходилась ему всего в 700 долларов в месяц. «Я даже не считал это взяткой, — вспоминал он. — Сами охранники думали, что просто помогают нам, а мы таким образом выражаем им благодарность».

Но жить и умирать в Клонгпреме Макмиллану все равно не хотелось, тем более что мораторий вскоре отменили, и перспектива казни стала более чем реальной. Он поинтересовался у других заключенных, удавалось ли кому-то сбежать. Никто не вспомнил ни одной удачной попытки. Зато неудачных было хоть отбавляй. Макмиллан своими глазами видел пару калек — бывших израильских наркоторговцев, попавшихся в Чиангмае с двумя килограммами героина.

Эти двое ухитрились выбраться из тюрьмы и щедро заплатили владельцу хостела в Бангкоке, чтобы тот спрятал их после побега. Он выкачал из них 10 тысяч долларов, а потом сдал полиции. Когда израильтяне вернулись в Клонгпрем, надзиратели железными прутьями сломали им ноги в нескольких местах и позаботились, чтобы кости срослись неправильно. После этого им не только бегать, но даже ходить удавалось с большим трудом.

Но у Макмиллана не оставалось выбора. От адвоката он узнал, что его вот-вот переведут в Бангкванг — тюрьму, где держат приговоренных к расстрелу. Оттуда живым уже не выйти. Он решил, что нужно бежать.

Побег

Макмиллан тщательно готовился к побегу. Он заранее собрал необходимые вещи, а друзья, оставшиеся на воле, прислали ему то, чего не хватало больше всего: ножовку, чтобы распилить решетку на окне камеры. Она была спрятана в основании сувенирного свитка, лежавшего в посылке с порнографическими журналами. Как и рассчитывал Макмиллан, охранники отвлеклись на порно и не обратили внимания на сувенир с подвохом.

«Однажды вечером я вернулся в камеру, понял, что лучше уже не будет, и начал пилить верхние прутья решетки», — вспоминал Макмиллан. Ночью с помощью сокамерника он расширил отверстие, выбрался из окна на третьем этаже и по самодельной веревке спустился на землю. Оставалось добежать до тюремной фабрики, где у него были приготовлены складной зонтик, цивильная одежда, бутылки с водой, клейкая лента, перчатки из толстой резины, четыре бамбуковых шеста и восемь рам для портретов короля Таиланда, которые приходилось мастерить заключенным. У каждого из этих предметов была своя роль в его плане.

Макмиллан добрался до фабрики к трем часам ночи. Там он достал вещи и прикрутил картинные рамы к шестам при помощи изоленты. Получились две лестницы, которые потребуются ему, чтобы перебраться через многочисленные стены, окружающие Клонгпрем. Он шел в темноте, ориентируясь на запах лазарета у внешней стены, куда отправляли смертельно больных.

Когда Макмиллан добрался до цели, уже начинало светать. Он подпер одной из картинных рам ограду из колючей проволоки и прополз внизу. За оградой начинался ров шириной два с половиной метра, заполненный зловонной жижей из тюремной канализации. Позднее Макмиллан по-разному описывал, что он делал дальше. По одним рассказам, соорудил мостик из лестниц, по другим — нашел переправу, которую использовали охранники. Так или иначе, в итоге он оказался на другой стороне.

Там Макмиллан использовал остатки воды, чтобы привести себя в порядок, переоделся и натянул на руки резиновые перчатки. Внешнюю стену защищали оголенные провода, к которым было подведено электричество. Перчатки позволили ему перелезть через них, отделавшись парой легких ударов током.

Теперь Макмиллану нужно было проскользнуть мимо сторожевой вышки. Зонтик был припасен именно для этого. Он рассудил, что человек с зонтом вызовет у охраны меньше подозрений. Заключенные никогда не ходят с зонтами, поэтому его скорее примут за надзирателя или другого сотрудника тюрьмы, чем за беглеца. Удивительно, но маскарад сработал. Ничего не заподозрил даже охранник, который знал его в лицо.

Через пару минут Макмиллан был на свободе. Он оглянулся, посмотрел на Клонгпрем в последний раз и сел в такси. Чтобы запутать возможных преследователей, он проехал на нем только часть пути, а потом пересел в другую машину. В Чайнатауне Макмиллан забрал фальшивые документы, приготовленные его знакомым, и сразу же направился в аэропорт. Там его ждал неприятный сюрприз: кредитки, которыми он надеялся расплатиться, не сработали, а наличных хватало только на билет до Сингапура. Но выбирать не приходилось. Сингапур — значит, Сингапур.

После побега Макмиллан на несколько лет обосновался в Пакистане, снова занялся контрабандой наркотиков и в итоге еще раз попался — его выдал арестованный наркокурьер. В 1999 году после освобождения из пакистанской тюрьмы он уехал в Великобританию, но спустя несколько лет опять угодил за решетку. Пока сидел в британской тюрьме, таиландские власти отменили запрос на экстрадицию, поэтому смертная казнь ему больше не грозила.

После освобождения Макмиллан оставил криминал и теперь зарабатывает установкой камер видеонаблюдения и сочинением автобиографических книг. Ему 65 лет, и свои прежние злоключения он вспоминает с некоторым сожалением. «Такая жизнь не то чтобы стоит всех этих страданий, — говорит он теперь. — Большинство моих друзей той поры уже мертвы».