В ноябре 2019 года российский фрегат «Паллада» ушел в кругосветное плавание. Вместе с двумя другими крупнейшими учебными парусными судами — «Седовым» и «Крузенштерном» — «Паллада» стала участницей экспедиции в честь 200-летия открытия Антарктиды русской экспедицией под командованием Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева. Один из самых сложных и интересных этапов кругосветки — от чилийского порта Вальпараисо до аргентинской Ушуайи — с экипажем «Паллады» прошел корреспондент «Ленты.ру» Петр Каменченко. О самой южной тюрьме мира, влиянии топора и железных зубов на навигацию, первом нигерийском полярнике, Фолклендской войне и других паранормальных явлениях читайте в заключительной части репортажа из южных широт и Аргентины.
Начало рассказа о морских приключениях российского парусника в «ревущих сороковых» и «неистовых пятидесятых» широтах можно прочесть здесь и здесь.
Обойдя мыс Горн, российский парусный фрегат «Паллада» вошел в Южную Атлантику. До Антарктиды оставалось всего два суточных перехода. К сожалению, класс судна не позволял хождение в полярных водах, и, повернув на северо-запад, мы направились к проливу Бигль и дальше — в аргентинский порт Ушуайя.
Пролив Бигль
Фото: Петр Каменченко
Ночной таран, железные зубы, топор и кит
Днем на солнце моментально обгорает лицо. Распухший нос можно рассмотреть, даже не особенно скашивая глаз. А ночью холодно. Ледяной ветер с Антарктиды быстро выдувает остатки сна. Перчатки промокли, и руки стынут. Мостик со штурвалом открыт ветру и дождю. Вахта с двенадцати ночи до четырех утра.
— Курс 215 градусов.
— Есть курс 215 градусов.
Штурвал делает три оборота «врукопашную» вправо. Рулевой сверяет курс по светящемуся кружку компаса.
— Компасы врут, даже если у штурмана железные зубы, — ворчит старпом. По случаю вспоминаем, как негодяй Негоро (тот, который «Я не Негоро, я капитан Себастьян Перейра!») подсунул под компас топор, и шхуна-бриг «Пилигрим» вместо Южной Америки оказалась у берегов Африки. Нам это вряд ли угрожает, но курсанты слушают историю с любопытством. Жюля Верна они не читали. Другое поколение!
В закрытой ходовой рубке тепло и тихо. Один из курсантов уже минут десять пытается решить задачу: если корабль идет со скоростью двенадцать узлов, на каком расстоянии от берега он будет через пять минут. Другой следит за показаниями гидролокатора. Море пустынно, нигде ни огонька, глубины — около километра. Но расслабляться нельзя. В воде по курсу судна могут плавать посторонние предметы. В море всякое случается:
Шел впереди караван дров. Ну и потеряли они несколько бревен на качке. А мы среди ночи в одно из них влетели. Вышибло иллюминатор. Тут же хлынула вода. Пришлось срочно накладывать заплатку впотьмах
Капитан «Паллады» Николай Кузьмич Зорченко рассказывает, а я вспоминаю недавние учения экипажа по накладыванию «пластыря» на условную пробоину. Значит, не зря тренировались.
Неожиданно пищит эхолот. Какой-то крупный предмет прошел всего в шести метрах под килем. Через пару минут еще раз, и еще…
— Китенок любопытный! — делает предположение капитан.
— Или вражеская подводная лодка, — старпом дразнит курсанта, которому все-таки удалось справиться с задачей по определению местоположения судна. Правда, за этот время фрегат уже успел сделать поворот оверштаг и лег на противоположный галс. Курсант получает новую задачу и пыхтит над картой с циркулем и линейкой.
С расизмом Артур в России не сталкивался. Возможно, кому-то повезло...
Фото: Петр Каменченко
Самый знаменитый полярник Нигерии
В кругосветке на «Палладе» проходят практику 96 курсантов четырех учебных заведений Росрыболовства из Владивостока и Петропавловска-Камчатского: судоводители, судомеханики, электромеханики, штурманы. Пацанам от 17 до 20 лет. Чтобы получить рабочий диплом, выпускник мореходки должен пройти обязательную 12-месячную морскую подготовку на судах. Одного дня не хватает — еще могут зачесть, двух дней — уже нет. Все очень серьезно. На этот раз в море они пробудут 222 дня, с 1 ноября прошлого года по 9 июня нынешнего. Если, конечно, не произойдет ничего нештатного — в море заранее загадывать нельзя.
Самый необычный курсант — нигериец Артур Нвабуфо. Родился в США, учился в Морской академии Сингапура, затем по студенческому обмену перешел во владивостокскую мореходку. Женился на русской девушке, с удовольствием показывает свадебные фотографии.
Веселый, общительный парень. Ведет для курсантов «Паллады» факультатив по разговорному английскому, играет в пинг-понг, боксирует, участвует в самодеятельности. Читает рэп собственного сочинения — мальчишкам нравится.
— Ты единственный чернокожий на корабле. С проявлениями расизма или ксенофобии доводилось сталкиваться? — спрашиваю Артура.
— Я толстокожий, меня такие вещи не беспокоят. Но нет, с расизмом в России не сталкивался. А знаешь, что я первый нигериец, который прошел под парусом мыс Горн?
Артур листает на гаджете публикации в нигерийских газетах.
— Мой брат — журналист, работает в Нигерии, это он обо мне написал. Представляешь, я теперь национальный герой!
Юнга Ковалев — победитель бюрократов
Кроме курсантов на «Палладе» проходят практику юнги, но идут они не всю кругосветку, а отдельные этапы — нужно же и в школе учиться. За время похода на фрегате поочередно побывают 14 юнг. Все ребята — из Клубов юных моряков, входящих в Молодежную морскую лигу России, и далеко не из самых приморских регионов: из Ярославля, республики Марий Эл, Ханты-Мансийского автономного округа… Опыт для них уникальный.
Юнги «Паллады»
Фото: Петр Каменченко
Чтобы попасть на «Палладу», Коля Ковалев из Ярославля только что горы с пути не свернул. Десятикласснику нужно было получить разрешение от родителей, освобождение из школы на три месяца в середине учебного года, оформить медицинскую справку, свидетельство о первичной морской подготовке, получить удостоверение личности моряка и мореходную книжку.
Родители не возражали. Со школой договорились — парень отличник. А вот дать мальчику медсправку нужной формы ни одно медицинское учреждение Ярославля не согласилось: «мало ли что, потом за него отвечай!». Нужную справку Коля добывал в Костроме. Свидетельство о первичной морской подготовке — в Нижнем Новгороде, остальные необходимые документы — во Владивостоке. Представляете, какой у этого парня опыт борьбы с бюрократической системой и какая должна быть сила воли!
— У меня дед служил на флоте, — рассказывает юнга. — Сейчас ему восемьдесят, так он те четыре года, которые во флоте провел, всю жизнь вспоминает. А мама — биолог, занимается водными экосистемами рек, брала меня с собой в экспедиции, когда я еще совсем маленьким был. Я уже тогда хотел путешествовать, уходить далеко от дома, в дальние походы, жить в палатке, увидеть мир.
В одиннадцать лет Коля записался в Ярославский турклуб. У клуба был свой пароход с настоящим машинным отделением, каютами и камбузом. Летом ребята ходили на нем по Волге, жили в кубриках и на берегу в палатках.
— Какие у тебя обязанности на «Палладе»?
— Я приписан к грот-мачте, работаю на нижнем марселе. Выше более опытные ребята поднимаются. Они и посильнее, и побыстрее. Быстро поднялись, быстро укатали паруса… Все-таки на самый верх подниматься пока и физически, и морально еще тяжеловато. Там сильно качает.
— И как тебе работа на мачте?
— Когда в первый раз на рее, кажется, что все неудобно, постоянно за все хватаешься, за сизневки, за леера, за парус… А потом вдруг понимаешь, что стоишь крепко, застрахован карабином — значит, уже не свалишься, и как-то сразу успокаиваешься.
Дедка за репку, бабка за дедку — тянут-потянут и...
Фото: Петр Каменченко
— Он немножко скромничает, — вступает в разговор руководитель практики юнг Андрей Желудкин. В 1989 году Андрей Владимирович был одним из тех, кто принимал «Палладу» в Польше и вышел на ней в первый рейс. — Коля не просто марсовый, он ноковый! Ноковый правого нижнего марса-рея. На нок самых лучших ставят.
—У юнг есть какие-то ограничения по сравнению с курсантами?
— Ограничения по нагрузке. Юнги не стоят ночные вахты, только вечерние.
— А школа, десятый класс? Они же много пропустят, а им через год ЕГЭ сдавать.
— Все три месяца они занимаются на судне по школьной программе. Сдают зачеты по предметам. Давайте я вам сейчас ведомость принесу... Там у них одни пятерки!
Впечатлений у парня теперь на всю жизнь. Когда «Паллада» переходила в Западное полушарие, день 1 декабря экипаж прожил дважды. «Было два воскресенья подряд, только кормили по-разному», — смеется юнга. Пересекли экватор. 37 дней провели в море, а потом почувствовали ногами твердую землю, и она качалась, как палуба. Побывали на Самоа в доме-музее автора «Острова сокровищ».
— После первого перехода сошли на берег, и вот я смотрю на «Палладу» с горы, а вокруг мачт — сплошная паутина из веревочек, и я название каждой веревочки знаю, и зачем они там привязаны. Вокруг разные корабли стоят, а наша «Паллада» такая гордая! И такая красивая… Первый день в Апиа (столица Самоа — прим. «Ленты.ру») был колоссальный. Мы поднялись в гору, где дом и могила Стивенсона. Я «Остров сокровищ» прочитал, когда мне лет десять было. И вот я тут… Разве такое можно забыть!
Вид на Ушуайю (Аргентина) со стороны входа в залив
Фото: Петр Каменченко
Fin del Mundo, amigo!
В Ушуайе «Паллада» стояла не на внешнем рейде, как это было в Вальпараисо, а в порту у причала, в окружении огромных океанских лайнеров, и пользовалась заслуженным вниманием. Специально из Буэнос-Айреса прилетел российский посол в Аргентине, по поводу чего и без того чистый корабль вымыли и подкрасили с особой тщательностью. Курсанты принарядились и построились на шкафуте. Посол сказал речь и пошел в сопровождении капитана осматривать фрегат.
На следующий день пришел и встал на внешнем рейде «Крузенштерн» — ему у причала места уже не хватило. Пока курсанты и матросы «Паллады» гуляли по городу и осматривали местные достопримечательности, крузенштерновцы по большей части разглядывали берег с борта судна. Не повезло.
Аргентинская Ушуайя — самый южный город мира. И хотя некоторые чилийские населенные пункты пытаются этот факт оспорить, ничего путного у них из этого не выходит. Отношения двух соседних стран вообще далеки от идеала, а их соперничество нередко балансирует на грани конфликта.
Уникальное местоположение стало основой процветания Ушуайи и главной фишкой для привлечения туристов. Девиз города — «Это конец света, братан!». В буквальном смысле.
До Москвы — 15 996 километров, это если по прямой.
В Ушуайе утыкается в тупик знаменитая трасса № 40, пересекающая аргентинскую часть Южной Америки по вертикали. Отсюда проще всего попасть на мыс Горн и в Антарктиду. За этим сюда и едут туристы. Круто же сказать знакомым при случае: «Я был на самом-самом конце света. Дальше только океан и льды Антарктиды».
Буксир «Св.Христофор» почти 70 лет честно трудился в заливе Ушуайя
Фото: Петр Каменченко
Тюрьма строгого режима как градообразующее предприятие
Не только нынешним процветанием и стремительным ростом населения, но и своим возникновением город обязан удаленному и труднодоступному расположению.
В конце XIX века Аргентина и Чили мучительно устанавливали границы. Не раз доходило до военных конфликтов. Территории, на которые претендовали оба государства, представляли собой почти необитаемые острова Огненной Земли, пустоши Патагонии и горные районы Анд. Чтобы застолбить за собой южную оконечность континента с наиболее удобным для судоходства проливом Бигль, Аргентине нужно было создать здесь постоянное поселение. Но добровольно селиться в этих пустынных и трудных землях никто не хотел. Выход нашли вполне русскому человеку понятный — организовали тюрьму для самых опасных уголовников и самых вредных врагов государства.
Государственная тюрьма стала градообразующим предприятием Ушуайи.
Тюрьма действовала до 1947 года, пока ее не распорядился закрыть кровавый диктатор Хуан Доминго Перон. Сейчас в ней музей. Желающие, которых немало, могут не только осмотреть одну из самых знаменитых тюрем мира, но и посидеть в камере, а также приобрести различные сувениры. Например, полосатую распашонку для грудничка с клеймом и номером заключенного.
120 лет назад зэки проложили 20-километровую узкоколейку, по которой возили дерево и камень для строительства домов будущего города. Семь километров этой дороги с маленькими паровозами и вагонами — один из главных развлекательных аттракционов города. Состав ползет со скоростью опытного пешехода, делает остановки для фотосъемок. За час-полтора и 550 песо желающие могут вволю полюбоваться чудесными видами Огненной Земли и сделать множество селфи.
Виды действительно красивые, однако у тех, кто бывал раньше на Камчатке, Курилах и Кольском полуострове, обязательно возникнет ощущение дежавю: морские заливы, осушка во время отлива, небольшие неглубокие озера, бурные ручьи, сопки со снежными языками… Этим нас не удивишь!
Город расположен вокруг порта, уходя вверх от воды в окрестные сопки. Вся весьма оживленная жизнь проходит на одной улице. Двухкилометровая Avenida San Martin очень живописна и состоит сплошь из магазинов и ресторанов на любой вкус и достаток. Есть даже самое южное Hard Rock Cafe с развешанными по стенам реликвиями ушедшей эпохи: гитары Хендрикса, Эдди ван Халена, U2 и Metallica, балахон Элвиса, лифчик Мадонны.
Национальный парк «Огненная Земля»
Фото: Петр Каменченко
В лавках можно приобрести самые разнообразные сувениры — от пончо из шерсти ламы до пингвинов любого размера и материала.
Так как город приморский, королевского краба, гребешка или мидию съесть тут много проще, чем традиционный аргентинский стейк. В качестве бонуса — бесплатный Wi-Fi.
Все остальное, что находится за пределами набережной и главной улицы, очень напоминает небогатый дачный поселок советских времен. Маленькие, но ухоженные каркасные домики, сколоченные из чего попало, обнесенные верандами вагончики разных цветов, крохотные участки, усаженные цветами. Заброшенных или разрушенных домов в городе нет совсем, как и бомжей на улицах. Полицейские ленивы и доброжелательны, английского языка никто не знает, в гостинице (110 долларов за ночь) клопы.
Елизавета Вторая вам заплатит!
В Ушуайе около 75 тысяч постоянных жителей. Большинство — потомки европейских переселенцев XX века. Много немцев и хорватов. Так что наткнувшись на немецкую пивную Frankfurt, где вам предложат баварское пиво (местного производства), братвурст и зауэркраут (колбаски-гриль с кислой капустой), не удивляйтесь. Немецкий язык тут пользуется даже большим уважением, чем английский.
Рядом с этими «морскими слонами» стометровая «Паллада» кажется малышкой
Фото: Петр Каменченко
Англичан, а вместе с ними и американцев аргентинцы недолюбливают. На набережной — памятник Эвите (Еве Перон) и мемориал погибшим в войне за Мальвинские (Фолклендские) острова. «Мальвины — наши!» — еще одна тема сувениров, на этот раз патриотическая.
Во время Фолклендской войны 1982 года, аргентинцы держали в Ушуайе пленных английских морпехов. Жили англичане в гостинице три звезды плюс. Кормили их по морской раскладке, а вот спиртное военнопленные должны были оплачивать самостоятельно. Деньги у сидельцев быстро закончились, и кто-то из них, самый находчивый, написал на принесенном барменом чеке:
Оплата расходов гарантирована английской короной!
Ее величество Елизавета II. (Королева Англии).
Бармен посчитал королевскую гарантию заслуживающей доверия и дальше поил пленных без ограничений. К моменту возвращения их на родину накопилась внушительная пачка счетов. Любопытно то, что все они были действительно оплачены, о чем позаботилась лично тогдашний премьер министр Великобритании Маргарет Тэтчер. Как тут не вспомнить крылатую фразу нашего недавнего премьера: «Денег нет, но вы держитесь».