Судья в законе Он решал споры между ворами по всей стране и спасал авторитетов от смерти

«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о ворах в законе — генералах преступного мира. Появившись в начале XX века, они очень скоро встали во главе организованной преступности СССР, а затем России. В предыдущей статье мы рассказывали о законнике Аслане Усояне по кличке Дед Хасан — хитром, жестоком и расчетливом. Он стоял за большинством воровских войн, которые прокатились по России и ее окрестностям на рубеже веков. Но пока Хасан плел интриги и развязывал конфликты, другой признанный авторитет преступного мира, вор Датико Цихелашвили (Дато Ташкентский), делал все возможное, чтобы примирить враждующих и не допустить бессмысленного кровопролития. Многие годы он решал споры в криминальном мире по всей стране, заслужив звание судьи в законе. Его запомнили как справедливого арбитра, который при своей строгости и принципиальности старался не доводить разбирательства до смертных приговоров. К слову, среди тех, кого Дато однажды спас от смерти, был и будущий криминальный король России Хасан...

По кривой дорожке

Детство Датико Цихелашвили, родившегося 12 января 1951 года, прошло в городе Нукус, столице Каракалпакской АССР на северо-западе Узбекистана. Эта местность была родиной его матери, узбечки по национальности. Отец будущего вора был грузином, среди его предков были даже князья. Грузином считал себя и сам Дато.

Материалы по теме:

Страх и ненависть в Брайтон-БичОн возглавил русскую мафию в США. Итальянцы сделали его королем рэкета

17 июня 2018

Дон ХасанГлавный мафиози России стоял за всеми воровскими войнами и не щадил никого

24 июня 2018

Дань роду матери, которую законник очень любил, он отдал своей криминальной кличкой, которой он обзавелся уже на первой ходке, — Дато Ташкентский. В столицу Узбекистана семья Датико перебралась в поисках лучшей доли — и оттуда же он отправился за решетку. У 16-летнего преступника доля оказалась воровской: он был задержан за хищение государственной собственности.

Суд учел возраст Дато и то, что на совести подростка это было первое преступление, и вынес вердикт — три года лишения свободы с отбыванием в колонии для несовершеннолетних. Оказавшись «на малолетке», Цихелашвили в полной мере проявил свой неуступчивый и бунтарский по отношению к властям характер, вступая в нескончаемые стычки с тюремщиками. За это он получил еще один год к своему сроку — но уже во взрослой колонии в узбекском городе Зарафшан, куда его перевели в 18 лет.

На свободу Дато должен был выйти в канун нового 1971 года, но к праздничному семейному столу добраться не успевал — а потому отправил матери свое фото с подписью «Дорогой мамочке в новогодний день 1971 года. Пусть этот год принесет нам радость встречи. Твой сын Датико».

Правда, пробыл на воле молодой Дато недолго: меньше года спустя он вновь загремел на зону — на этот раз за умышленное нанесение тяжких телесных повреждений. Ему назначили шесть лет лишения свободы, но позже суд заменил их тремя годами — и в 1975 году Дато вышел на свободу. Причина для сокращения срока, очевидно, была уважительной (согласно воровскому кодексу вор не должен освобождаться по УДО — ему следует полностью отбыть срок «от звонка до звонка»), так как спустя несколько месяцев после освобождения авторитета короновали в Ташкенте пять именитых воров в законе, в том числе Александр Слюсаренко (Дубина).

Тогда же Дато задумал покорение Москвы. Для этого он использовал очередную воровскую сходку, назначенную в столице. Прибыл законник туда не с пустыми руками — привез килограмм золота в воровской общак — и за щедрость был принят в московскую «семью». Пробыв в Белокаменной несколько месяцев, он отправился в Ташкент, где в 1976 году был осужден на 13 лет за изнасилование (обстоятельства этого дела доподлинно не известны) и вновь отправился скитаться по зонам.

Главный процесс

В историю воровского мира Дато Ташкентский вошел как его главный третейский судья. Достичь высокого положения он сумел за счет взвешенных и всегда правильных решений в самых острых и неоднозначных вопросах. При этом законник никогда не лицемерил, а напротив, старался быть прямолинейным, говоря людям в глаза все, что о них думает. В конце 1984 года Дато оказался в тобольской тюрьме, где ему пришлось разбираться в, пожалуй, самой сложной и спорной истории — конфликте вокруг коронации дальневосточного авторитета Евгения Васина (Джем). Спустя годы тот возглавил организованное преступное сообщество «Общак» — одно из крупнейших в истории России.

Конфликт между Васиным и миром законников обострился в конце 1984 года, в момент, когда Джем оказался в Тобольской тюрьме. Авторитетных арестантов не на шутку возмутили некоторые детали биографии Джема — особенно тот факт, что он самовольно объявил себя вором в законе. О чем Васин думал в момент принятия такого решения, непонятно, ведь согласно воровскому кодексу, за такой проступок полагалась смертная казнь. Судя по всему, Джем очень хотел примкнуть к законникам, а найти на Дальнем Востоке тех, кто был бы готов его короновать, не мог.

Это, впрочем, объяснялось просто: Джем в одну из своих ходок (в 1976-1979 годах) занимался изготовлением колючей проволоки, а любая работа в воровском мире считалась категорически неприемлемой. Более того: Васин после этого трудился еще и слесарем-бесконвойником, а это означало, что у него были хорошие отношения с тюремным руководством. Да и вором он не был: за всю жизнь ничего так и не украл, попадая в колонии за «хулиганку».

Ну, а «вишенкой на торте» стало создание Джемом «Союза истинных арестантов», который он сам же и возглавил. Целью СИА стало развенчание культа воровской романтики. За это Васин в свое время был жестоко бит сокамерниками, которых на «оппозиционера» натравили возмущенные законники. И после всего этого Джем посмел сам себя провозгласить вором в законе... В итоге семеро действующих законников, находящихся в тобольской тюрьме, среди которых был и Дато, предъявили Васину серьезную претензию, ответить на которую по делу тот не смог.

Судьба самозванца

Тучи над Джемом продолжали сгущаться до тех пор, пока Дато не решил пристальнее приглядеться к диссиденту. Имея от природы очень рассудительную натуру, воровской судья стал узнавать, что думают о Васине его бывшие сокамерники. На удивление, в своем большинстве отзывы о самопровозглашенном законнике были положительными: сидельцы отмечали, что Джем обладает очень хватким характером. О том, стоит ли признавать Васина вором, Дато поинтересовался и у хабаровского авторитета по кличке Пудель. «Почему бы и нет? Джем, несмотря на ряд серьезных упущений, обладает многими необходимыми для этого качествами», — был ответ.

После долгих раздумий Дато решил вступиться за Джема. Этому решению помимо прочего способствовала сложившаяся в криминальной среде обстановка: среди воров славянского происхождения начался ропот из-за засилья кавказских законников. А потому санкции в отношении Васина, пусть даже и заслуженные, могли существенно обострить ситуацию и даже привести к войне между кавказскими и славянскими воровскими кланами.

Свои доводы Дато озвучил другим ворам из тобольской тюрьмы — Николаю Зыкову (Коля Якутенок) и Вахтангу Надареишвили (Кикиня), и нашел у них поддержку. Так с «благословения» Дато Васин вместо смертного приговора получил воровской подход и 2 октября 1985 года уже официально вступил в ряды законников. После долгожданного посвящения Джем, Дато, Пудель и Якутенок жили в одной камере и, пользуясь своими связями, успешно наладили поставку со свободы наркотиков, превратив свое наказание в «каникулы строгого режима». Прознав про это, тюремное руководство не поскупилось на наказания: все четверо отправились в карцеры, после чего были разведены по разным камерам.

Любопытно, что много позже Джем умудрился поссориться с Дато, которому был обязан всем. На сходке в Комсомольске-на-Амуре Васин крайне нелицеприятно высказался о грузинских законниках, чем навлек на себя гнев воровского судьи. Итогом словесной перепалки стала ссора: Дато спешно покинул город и отправился в столицу. Правда, поостыв, он сам устроил встречу с оппонентом, которая закончилась их примирением.

Сибирский переплет

Судьба раз за разом сводила Дато с самыми яркими представителями преступного мира страны. Однажды ему довелось спасать доброе имя знаменитого вора, будущего патриарха воровского мира Аслана Усояна (Дед Хасан). У того из-за его бурной деятельности разгорелся конфликт с некоторыми законниками, которые постоянно пытались развенчать оппонента. В 1986 году Хасан встретился с Дато в Тобольской тюрьме. Последний не побоялся выступить против влиятельных врагов Усояна и признал того вором: судейский авторитет Дато к этому времени уже был настолько высок, что с ним никто не решился спорить.

Хасан высоко оценил поступок Дато и даже считал его братом. На память об их дружбе Усоян отправил товарищу свое фото с подписью «На память Брату Дато Ташкентскому от Хасана, 1990 год».

Особенно суровым временем для воровского судьи стало его пребывание в тюрьме города Тулун Иркутской области, куда Дато был этапирован из тобольской колонии в 1987 году. К этому времени руководство тулунской тюрьмы СТ-2 уже задалось целью устроить там некий аналог зоны «Белый лебедь», где ломали даже самых стойких криминальных авторитетов. Под строптивых сидельцев в СТ-2 был полностью выделен четвертый этаж.

Помимо стандартного комплекса мероприятий, связанных с усилением режима — минимум еды, света и встреч с родственниками — тулунские тюремщики практиковали изощренный «аттракцион»: коридор заполнялся бойцами с резиновыми дубинками наготове. И через этот строй пускался арестант, которого подгонял специально выделенный для этих целей «пастух». Били куда придется: порой окровавленный зек не добегал до конца коридора, падая без сил. Некоторые после одной такой пытки сразу отрекались от своей преступной жизни. Но на Дато никакие меры не действовали: он продолжал сыпать ругательствами в адрес тюремщиков и подчиняться им не планировал.

В конце концов от законника отстали. Еще одним столь же стойким арестантом оказался знаменитый Вячеслав Иваньков (Япончик), с которым Дато сдружился во время пребывания на штрафном этаже. Тулунские мытарства вора закончились в 1988 году, когда он был переведен в Тюмень, а оттуда — в Вильнюс.

Рефери от криминала

На свободу Дато вышел в 1991 году, достигнув в воровском мире беспрекословного авторитета: главный судья криминальной России не боялся никого и ничего. К примеру, предпочитающий аскетизм в одежде законник не побоялся прилюдно высмеять за вычурность вкусов видного вора Рамаза Дзнеладзе (Рамаз Кутаисский). Это случилось в феврале 1993 года, когда только что освободившийся Рамаз созвал всю воровскую братию в столичный ресторан Центрального дома туриста отметить радостное событие.

В зале уже собрались несколько именитых законников — Дато, Валерий Длугач (Глобус), Александр Захаров (Шурик Захар) и Андрей Исаев (Роспись), когда в помещение вошел сам виновник торжества, на котором красовалась шикарная норковая шуба. Первым из присутствующих не выдержал Дато — рассмеявшись, он вогнал Рамаза в краску своим заявлением: мол, такие наряды только женщинам к лицу. Больше Дзнеладзе в этой обновке никто не видел.

Впрочем, и с другими ворами отношения у Дато отнюдь не всегда складывались гладко: конфликты случались, но рассудительный и отходчивый законник обычно сам же и гасил их. В воровском мире было всего два человека, с которыми он не смог найти общий язык — Тариэл Ониани (Таро) и известный своим непростым характером Юрий Тевринчиди (Юра Грек). Ходили слухи, что Дато лично раскороновал Юру Грека, после чего тот сгинул в одном из воровских конфликтов.

В лихие 90-е воровской судья постоянно мотался по всей стране, решая криминальные споры от Москвы до Нефтеюганска. При этом самым любимым регионом южанина была, как ни странно, холодная Сибирь.

Вот и в январе 1998 года Дато вызвали в Екатеринбург для разрешения конфликта между местными и столичными группировками, возникшего на фоне борьбы за контроль над предприятиями по добыче драгоценных камней. По случаю своего приезда, а также того, что буквально на днях у него был день рождения, Дато закатил шикарное застолье в местном ресторане «Гурман». Но не успели его участники приступить к обсуждению насущных вопросов, как в ресторан нагрянули стражи порядка, которые задержали всех собравшихся авторитетов.

Как только все задержанные, у которых, на их счастье, не оказалось при себе никакой «запрещенки», вышли на свободу, они тайно собрались снова и все-таки уладили конфликт. К этому времени Дато считался не только главным судьей, но и самым авторитетным законником Грузии.

Дамский угодник

Женщины были настоящей страстью Дато. По некоторым данным, он, подобно султану из знаменитой песни, в какой-то момент обзавелся аж тремя женами, две из которых, правда, значились как неофициальные. А главной спутницей жизни Дато была его супруга Лидия (Лиданя), которая поддерживала мужа на всех этапах его криминальной жизни. И не только морально: когда тот отправлялся за колючую проволоку, жена полностью брала на себя ведение его дел. При этом Лидия даже умудрялась умножать его благосостояние. Хотя сам Дато деньги не особо ценил и слыл бессребреником, оседлого зажиточного существования он не признавал, предпочитая, согласно воровскому кодексу, вести кочевой образ жизни.

С железной супругой Дато считалось все окружение законника — даже та его часть, которая женщин за людей не держала. Одного не могла простить супругу Лидия — его связей на стороне. В своих мемуарах вор в законе Леонид Семиколенов вспоминает, как ему в 1992 году довелось гостить у Япончика в его шестикомнатной квартире в доме на Котельнической набережной. Там же в это время обитал еще один законник, Дато с Лидией и водитель воровского «судьи» со своей спутницей жизни модельной внешности.

Дама постоянно одевалась в элитные вещи и носила дорогие украшения, чем вызывала у обитателей квартиры неподдельный интерес: неужели водитель Дато получает такие деньги, что ему хватает на такие расходы? Правда вскрылась неожиданно, когда на глазах у изумленных воров Лидия отходила своего благоверного чугунной сковородкой: оказалось, что Дато успел закрутить с девушкой роман и дарил ей драгоценности. Завидев, что за семейной сценой наблюдают его «коллеги», Дато попытался было возмутиться: «Ты кого ударила? Ты на вора руку подняла!» Впрочем, его жена из-за этого лишь еще больше разъярилась. Решив больше не смущать Дато, законники разошлись по комнатам, а супруги помирились после того, как любовница из квартиры Япончика исчезла.

Смертельное зелье

Единственным, что Дато ценил больше красивых женщин, были наркотики, именно пристрастие к ним со временем и сгубило авторитета. По одним данным, вредной привычкой законник обзавелся еще во время своего первого срока. Согласно другим источникам страсть к опию появилась у Дато лишь к концу 80-х и возникла благодаря знакомству с вором Вячеславом Крыловым (Славка Крыл), с которым Дато отбывал срок в одной камере в тулунской тюрьме. Впрочем, законник Александр Егоров (Кошелек), которого короновал воровской судья, говорил, что до поры до времени Дато не был связан с наркотиками. По словам Кошелька, до 1987 года единственной вредной привычкой Дато был чифирь: его вор делал из маленьких чайных шариков, которые ему передавали родственники. Но как только в его жизни появились наркотики, законник стремительно покатился по наклонной вниз.

Любовью Дато к зелью пользовались и стражи порядка, которые обычно не знали, с какой стороны в плане правонарушений подступиться к ворам: те даже оружия с собой, как правило, не носили. Зато по части Дато оперативники были спокойны: его при желании всегда можно задержать с «дурью на кармане», как обычно и случалось. Особенно скандальным оказался арест законника в 1994 году (по другим данным — в 1995-м), когда его повязали в гостинице «Москва» вместе со спутницей, 19-летней бывшей гимнасткой. В личных вещах парочки оперативники обнаружили 11 граммов опия и 50 граммов марихуаны. Вор сразу же заявил: все наркотики принадлежат ему, и даже те, что лежат в женской косметичке. После этого девушку отпустили, а дамский угодник отправился прямиком в Бутырку.

В первый же день на помощь Дато в СИЗО примчался адвокат, после встречи с которым тюремщики обнаружили своего узника в состоянии наркотического опьянения. На следующую встречу стражи порядка оснастили камеру устройствами видеозаписи. А чуть позже в прямом эфире наблюдали занятную картину: правозащитник достал из своего кейса бутылку рома, который Дато сразу же начал хлебать из горла, и маленький кисет — позже в нем обнаружили наркотики. Всю «запрещенку» тут же изъяли, адвоката задержали и возбудили в отношении него уголовное дело, которое закончилось ... ничем.

При странном стечении обстоятельств были утрачены все улики против юриста. И, несмотря на то, что суд назначил ославившемуся адвокату реальный срок — четыре года лишения свободы — тот сумел оспорить это решение, не зря ведь до начала своей юридической карьеры много лет трудился в органах и досконально изучил эту «кухню» изнутри. В итоге все обвинения с адвоката были сняты. Не долго пробыл в заключении и сам Дато: он вышел на свободу после двухлетнего срока с обязательством пройти курс лечения от наркозависимости. Но обращаться к наркологам законник даже и не думал.

Это был последний срок знаменитого воровского судьи. После отсидки он продолжил заниматься привычным делом: мирил враждующие стороны, смягчал конфликты и, конечно, судил провинившихся воров. В последний раз в руки правоохранительных органов Дато угодил в апреле 2000 года в Сочи. При нем опять обнаружили наркотики, но в малой дозе, поэтому задерживать не стали. Да и не пережил бы вор нового заключения: из-за своего пагубного увлечения он сильно сдал и получил многочисленные проблемы со здоровьем. Например, в 1998 году, во время пребывания в Екатеринбурге, вор пережил микроинфаркт.

Летом 2000 года друзья привезли полуживого Дато в Красногорскую больницу. Законник находился в плачевном состоянии, у него даже начала лопаться кожа на теле. Усилия врачей оказались тщетны, и 9 октября 2000 года Дато Ташкентский умер от остановки сердца. Последнее пристанище главный вор Грузии нашел на Вакийском кладбище в Тбилиси. В день его похорон собравшиеся у гроба вспоминали, что Дато в своих суждениях всегда старался находить хорошее в любом обвиняемом и избегать вынесения смертных приговоров. Таким он и остался в коллективной памяти криминального мира.