Референдум о независимости Иракского Курдистана — знаковое во всех отношениях событие для Ближнего Востока. И дело не только в том, что не имевшие собственного государства курды приблизились к его созданию как никогда близко, но и в том, что Ирак, пошатнувшийся под натиском «Исламского государства», еще больше приближается к распаду. Что касается курдов, то полученный ими после падения режима Саддама Хусейна статус автономии уже давно позволил создать свое квазигосударство, существующее отдельно от остальной страны. Корреспондент «Ленты.ру» отправился на курдские территории и понаблюдал, как проходило юридическое закрепление независимости.
Столичные страсти
Прилетев в столицу Курдистана Эрбиль (или как называют его местные — Хаулер), мгновенно ощущаешь на себе атмосферу референдума. Еще на паспортном контроле буквально попадаешь под агитационную машину — повсюду развешаны плакаты, призывающие голосовать за независимость.
Весь город превратился в один сплошной транспарант: большинство машин, не перестающих сигналить, увешаны флагами Курдистана, стены обклеены призывающими прийти на референдум и сделать единственно верный выбор листовками, порой в гигантские плакаты трансформируются целые здания.
У подобных масштабов агитации есть своя логика — плакаты развешаны далеко не случайным образом. В разных концах города можно встретить одно и то же изображение с надписями на разных языках. Так, в кварталах с относительно большим количеством христиан с большей вероятностью увидишь плакаты с лозунгами на ассирийском языке. Помимо транспарантов с прямыми призывами к голосованию за независимость, весь Эрбиль обклеен портретами президента Курдистана — Масуда Барзани. Его портреты прикрепляют даже на лобовые стекла машин: смотрится это довольно странно.
Эрбиль
Фото: Сергей Малыженков
На протяжении последней недели столица одновременно восторгалась и настораживалась. На улицах было куда больше вооруженных людей, чем обычно. На подъезде к штаб-квартире комиссии по проведению референдума людей и автомобили проверяли особо тщательно.
А местные всего этого словно не замечали: они пребывали в эйфории еще до того, как стали очевидны итоги референдума. Корреспонденту «Ленты.ру» удалось пообщаться со многими — местными, приехавшими на ПМЖ из Сирии и Ирана, курдами, арабами, туркоманами. И никто из них не высказал никакой критики в адрес референдума. На вопрос о возможной военной интервенции со стороны Турции, Ирана или Багдада кто-то с улыбкой отвечал «Иншаллах», а другие и вовсе говорили, что «соседи два месяца побуянят и угомонятся».
Один из жителей Эрбиля — сирийский курд, эмигрировавший в Иракский Курдистан, — на вопрос о том, как курды Ирака планируют обрести независимость, если почти все мировое сообщество считает референдум ошибкой, ответил: «Правление [сирийского президента] Башара Асада мировое сообщество тоже считало ошибкой, однако потом пришли русские и всех нагнули». И возразить ему было сложно.
Эрбиль
Фото: Сергей Малыженков
Корреспондент «Ленты.ру» побеседовал с главой отдела международных отношений «Демократической партии Курдистана» (ДПК) Хошъяром Сивайли. Он категорически отверг возможность как военной интервенции на курдские территории, так и введения экономических санкций со стороны региональных игроков. Особенно интересна позиция ДПК по международной политике: Курдистан, заявил Сивайли, будет выстраивать свои отношения с другими странами, а также с курдскими регионами Сирии исключительно с учетом интересов Турции и Ирана. Россия для ДПК — один из ключевых союзников: не только благодаря налаженным экономическим связям с отдельными компаниями, но и потому, что Россия не высказалась ни за, ни против референдума.
Последние месяцы часто приходилось слышать о том, что нынешний глава Иракского Курдистана Масуд Барзани не станет выдвигать себя на пост президента, однако Сивайли сделал важное уточнение: действительно, Барзани больше не будет президентом курдской автономии Ирака, но независимый Курдистан — совсем другое дело.
Одними дорогами
Хотя Иракский Курдистан позиционирует себя как единое государство, сильные внутренние противоречия ощущаются даже в мелочах. Так, поймав машину, узнаешь, что таксист из Эрбиля не может заезжать на территорию Сулеймании, иначе у него возникнут проблемы. Поэтому на подъезде к городу пассажиров высаживают и заботливо передают местным коллегам.
Сулеймания, второй по значимости город Иракского Курдистана, тоже украшен символикой референдума, но в гораздо меньшей степени. В глаза сразу бросается, что портретов Барзани на стенах почти нет. Вместо них — пусть и не так часто как изображения президента в Эрбиле — портреты Джаляля Талабани, лидера второй по значимости партии Иракского Курдистана «Патриотического союза Курдистана» (ПСК).
Сулеймания
Фото: Сергей Малыженков
Это объясняется просто: еще в 1990-е годы Иракский Курдистан фактически получил независимость, над его территорией были введены бесполетные зоны, и потому Багдад потерял возможность его контролировать. Сразу после этого курды принялись делить власть: склоки переросли в гражданскую войну. По ее итогам сформировались два правительства со столицами в Эрбиле и Сулеймании. В 2006 году они все-таки объединились в единое образование со столицей в Эрбиле, однако Сулеймания сохранила свою политическую значимость.
Корреспондент «Ленты.ру» встретил референдум уже в Сулеймании и немедленно отправился на один из избирательных участков, располагавшийся в здании одной из школ. К слову, учебное заведение находилось буквально в пяти минутах ходьбы от здания бывшей тюрьмы, где в годы правления Хусейна массово пытали и казнили курдов. Теперь здесь судьбы курдов вершил не жестокий ближневосточный деспот, а сам народ. Члены избирательной комиссии, кстати, с охотой рассказывали об убитых Саддамом родственниках — диктатор уничтожил их в рамках антикурдской программы «Анфаль».
В Сулеймании корреспондент «Ленты.ру» пообщался с представителем оппозиционной курдской партии «Горран» Шоршем Хаджи. Тот был уверен: вся идея с референдумом — лишь ширма, чтобы отвлечь людей от настоящих проблем. «Референдум для населения Курдистана не стоит на первом месте. Все меняется, люди уже не те, что были 20-30 лет назад. Им нужен хороший уровень жизни. Молодые, вроде вас, оканчивая университет, хотят найти хорошую работу, купить жилье, жениться», — пояснил оппозиционер.
На избирательном участке
Фото: Сергей Малыженков
В некоторой степени его мнение подтвердил разговор с одним из членов организационного комитета на избирательном участке. В ходе беседы о будущем Курдистана молодой парень 23-25 лет поинтересовался, получится ли у него приехать в Россию, чтобы затем перебраться через границу в Европу (Латвию). По его словам, раньше молодые курды попадали в Европу через Украину, но сейчас с этим маршрутом возникли известные проблемы...
На референдум был вынесен вопрос: «Хотите ли вы, чтобы Курдистан и курдские территории вне Курдистана стали независимым государством?». После голосования избиратель должен опустить палец в банку с медленно выводимыми чернилами, чтобы исключить повторное голосование.
Само голосование в Сулеймании проходило довольно вяло, вопреки масштабам и важности события — к моменту закрытия участка явка едва достигла 50 процентов (всего на участке должны были проголосовать порядка 500 человек).
Тем не менее было очевидно, что референдум для местных — из ряда вон выходящее событие. Те, кто все-таки добирался до избирательных участков, приходили целыми семьями, держа в руках сразу по несколько флагов Курдистана. Девушки фотографировались напротив избирательных урн, а суровые курдские мужчины горланили песни.
Голосование должно было завершиться в 17:00 по местному времени, однако из-за наплыва избирателей ближе к вечеру было решено продлить время работы участков еще на час. После подведения итогов выяснилось: за независимость проголосовало свыше 80 процентов местных жителей. Учитывая, что Сулеймания — наиболее оппозиционный регион Курдистана, результат можно назвать впечатляющим.
Фото: Сергей Малыженков
Вскоре после закрытия избирательных участков улицы Сулеймании преобразились. Воцарилась праздничная атмосфера. Ночное небо расцвечивали фейерверки, взрывались петарды, народ распевал песни, автомобили непрерывно сигналили.
Пройти по улицам было невозможно — казалось, что на тебя скачет бешеный табун дотракийцев. Проезжая мимо очередной толпы, водители специально били по тормозам, чтобы визг шин вытеснил любые другие звуки, а пассажиры высовывались по пояс из окон и, размахивая флагами, кричали о свободе, независимости и о том, что они думают об Ираке.
Все это вызывало чувство эйфории. Даже если ты не курд, в Курдистане в день обретения независимости волей-неволей чувствуешь себя немного курдом. Под конец вечера голос Бориса Моисеева в голове начинает петь: «Я уехал в северный Ирак, а приехал в Курдистан». И становится понятно, что произошло что-то очень знаменательное.
Ночная Сулеймания
Фото: Сергей Малыженков
Трезвый взгляд
Последовавший за референдумом день прошел на удивление спокойно, словно и не было всей этой суматохи. В воздухе витало чувство настороженности: было тревожно, вдруг одно из государств-соседей все-таки решит угомонить непокорный Курдистан. Но довольно быстро вспоминался ответ курда из Эрбиля, ограничившегося скромным «Иншаллах». И все вставало на свои места.
Салюты стихли, водители перестали шалить на дорогах, хотя, к слову, ездить по правилам по-прежнему не научились. Даже флагов Курдистана на улице, кажется, поубавилось. Все вернулось к привычной жизни: в торговом центре под Lady in Red снова под ручку гуляли парень с девушкой, точильщик ножей крутил свой круг у входа на базар, а торговец сигаретами все так же предлагал встречным дешевое турецкое курево. Продавцы магазинов, увидев на чехле моего телефона флаг Курдистана, непременно спрашивали про референдум, а потом с гордостью заявляли, что вчера проголосовали за независимость.
Сулеймания
Фото: Сергей Малыженков
В романе Платонова «Чевенгур» один из героев возмущался, что не чувствует прихода коммунизма, хотя всех буржуев уже расстреляли. Нечто подобное происходит и здесь: вроде бы проголосовали за независимость, а земля все не содрогается. И даже Турция с Ираком не посягают на независимость Курдистана своими обстрелами.
Курдистан — сложный регион. И дело тут не в региональных противоречиях, и даже не в этнических и экономических конфликтах. В Курдистане невероятно пестрая идейная мозаика. У всех своя правда, и зачастую прямо противоположная.
На улицах Сулеймании
Фото: Сергей Малыженков
С одной стороны, курды выстрадали свое право на независимость и натерпелись многих ужасов в период зверской политики Саддама. С другой стороны, членов партии «Горран» в уже практически вольном Эрбиле избивают за их партийную принадлежность. А если так, то нужно ли такое независимое государство курдам? Чем дольше пребываешь в Курдистане, тем туманнее становится истина.
Референдум проведен: по предварительным результатам, за независимость проголосовало свыше 93 процентов избирателей. Но голосование и подсчет бюллетеней — лишь первый этап большого пути. Даже если независимый Курдистан будет создан, даже если он окрепнет и поднимется на ноги вопреки воле, кажется, почти всего мира, ему придется существовать на Ближнем Востоке, в самом нестабильном регионе мира. Но как бы ни случилось, какие бы испытания молодому государству ни готовила судьба — дату 25 сентября 2017 года всегда будет помнить, пожалуй, каждый живущий на планете курд.
