Алину Орлову и Алену Савченко — фигуранток резонансного дела «хабаровских живодерок» — за истязания и жестокие убийства животных суд приговорил к 150 часам обязательных работ. Столь мягкое наказание объясняется тем, что закон «Об ответственном обращении с животными», предполагающий более строгие санкции, Госдума в очередной раз отложила на потом. Документ лежит в парламенте уже не первый созыв, второе чтение депутаты переносили пять раз и в итоге отложили на сентябрь — начало осенней сессии. Даже вмешательство президента не ускорило процесс. Что помешало парламентариям принять документ и кому на руку эта задержка, разбиралась «Лента.ру».
Президентский пинок
Необходимость закона, защищающего животных, назрела очень давно. Зоозащитники добиваются этого более 15 лет. Одна из попыток была предпринята еще в 2011 году, но законопроект прошел только первое чтение в Госдуме и утонул в недрах кабинета министров. О документе вспомнили только после резонансных случаев: весной 2016 года в московском приюте «Эко Вешняки» массово гибли животные, волонтеры на руках выносили оттуда обессилевших от голода собак и кошек; осенью все СМИ облетели новости о живодерках из Хабаровска, снимавших издевательства над животными на камеру.
В ноябре 2016-го на ситуацию наконец обратил внимание Владимир Путин. «Отсутствие норм и правил в этой сфере чревато ухудшением санитарной ситуации, а в отдельных вопиющих случаях выливается и в жестокое, бесчеловечное отношение к животным», — сказал он на заседании Совета по стратегическому развитию. Путин напомнил, что парламент давным-давно должен был проработать соответствующий законопроект, и предложил «продвинуть инициативу».
После напутствия президента, как водится, в кабинетах началась активная деятельность. Стряхнув с документа пыль, законопроект дорабатывали всем миром: в работе принимали участие 28 министерств и ведомств, представители общественных организаций, зоозащитники.
Законопроект курировал спецпредставитель президента по вопросам природоохранной деятельности, экологии и транспорта Сергей Иванов. За несколько недель до ухода депутатов на каникулы он с уверенностью заявлял, что закон будет принят до конца весенней сессии, ведь «учли все, что только можно».
Однако рассмотрение несколько раз переносилось, и в итоге депутаты объявили, что законопроект отложен до осенней сессии. Главные нерешенные вопросы связаны с процедурой регистрации животных, а также с регулированием работы притравочных станций, комментировал тогда ситуацию спикер нижней палаты парламента Вячеслав Володин.
Правовые дыры
Принятию закона помешал целый клубок проблем, объяснила в разговоре с «Лентой.ру» председатель комитета Госдумы по экологии и охране окружающей среды Ольга Тимофеева. Именно этот комитет занимался документом в нижней палате парламента. «Шесть лет законопроект пролежал на полке, потому что правительство не работало над подзаконными актами. Там принялись за дело только после "пинка" Путина», — рассказывает Тимофеева.
Депутат Ольга Тимофеева признается, что работа над законопроектом ведется очень тяжело
Фото: Дмитрий Духанин / «Коммерсантъ»
На ее взгляд, законопроект «захлебнулся» еще в 2011 году, потому что в документе пытались прописать все и сразу. Новая редакция сужала круг вопросов: он не распространялся на отношения людей с дикими животными, обитающими в естественной среде, сельскохозяйственными, племенными и лабораторными. Но даже в таком усеченном варианте документ вновь начал «тонуть» уже в 2017 году.
В этой сфере зияет правовая дыра, многие нормы обращения с животными в России не регламентировались никогда — к примеру, вопрос о проживании экзотических животных в квартирах. Но тигры, обитающие на балконах, все-таки редкость. В законе не прописаны и куда более привычные ситуации. Работая над документом, депутаты с удивлением осознали, что нигде не зафиксировано, как, например, нужно содержать животных в цирках. Есть Гражданский кодекс, где животное приравнивается к вещи в гражданско-правовых сделках, и Уголовный кодекс, который устанавливает наказание за жестокое обращение с животными. И все.
Три лобби и бардак
Помимо правового вакуума, весной 2017 года принятию закона противодействовали и совершенно определенные силы. «Нам противостоит очень жесткое лобби», — не скрывает Тимофеева. В первую очередь — охотничье. Многие охотники выступают категорически против запрета на контактную притравку (тренировка охотничьей собаки, во время которой она может напасть на привязанного зверя), прописанного в законопроекте. «Они пишут письма нам, обращаются к вышестоящим руководителям. Среди охотников есть очень высокопоставленные люди, которые заходят во все кабинеты страны», — рассказывает Тимофеева.
Против запрета контактной притравки выступили, в частности, юристы государственно-правового управления (ГПУ) президентской администрации, сообщала газета «Коммерсантъ». По сведениям издания, это было единственное замечание, которое ГПУ прислало в своем заключении 10 июля. По данным газеты «Ведомости», среди лоббистов, выступающих против запрета контактной притравки, оказались губернаторы Свердловской и Астраханской областей — Евгений Куйвашев и Александр Жилкин. Примечательно, что в пользу запрета контактной притравки выступает спикер Госдумы Вячеслав Володин.
Второе лобби, пытающееся влиять на работу депутатов, — производители кормов. Они продавливали пункт об обязательном полнорационном корме для питомцев. Эта норма обеспечила бы им стабильный и емкий рынок сбыта. И третье — производители лекарств для эвтаназии животных: им невыгоден новый законопроект из-за ключевого новшества, которое вводит ОСВВ (методика «отлов — стерилизация — вакцинация — возврат») с запретом умерщвлять животных в приюте.
Законопроект запрещает контактную притравку охотничьих собак и натравливание одних животных на других. Исключение сделано только для служебных животных
Кадр: WalkService / YouTube
Но если людям еще можно противостоять, то вечному бардаку — куда сложнее. Ключевой сложностью для принятия закона стало отсутствие единой информационной базы или реестра домашних, приютских и сельскохозяйственных животных. Без этого многие нормы действовать не будут. В ходе подготовки документа — а с конца марта депутаты провели более 30 совещаний — «вдруг» выяснилось, что нормы учета и идентификации были приняты еще в законе «О ветеринарии» 2,5 года назад.
В Госдуме кивают в сторону правительства: для того чтобы новый закон заработал, нужны проработанные кабмином нормативно-правовые акты (НПА). Закрывая весеннюю сессию, спикер Госдумы обратился к премьер-министру Дмитрию Медведеву с двумя просьбами: создать рабочую группу по доработке законопроекта и определить единого куратора этой темы в правительстве. Выполнены ли эти просьбы — станет ясно в ближайшее время.
До того ли теперь...
Новость о переносе рассмотрения закона на осень зоозащитники приняли с огромным разочарованием. Весенняя сессия завершилась многодневным пикетом у стен Госдумы: люди стояли дни и ночи напролет, сменяя друг друга. С требованием немедленно принять закон в режиме одиночных пикетов выступили активисты в 40 городах.
Депутаты уговаривали их разойтись, а 18 июля даже пригласили пикетчиков на чаепитие в Госдуму. Рассказывали, что работали по 20 часов в сутки, сделали все, что могли, и сами «оставили нервные клетки», отстаивая законопроект. Зоозащитники, в свою очередь, обещали, что не позволят «заволокитить закон и по-тихому его слить».
Зоозащитники объявили бессрочную акцию в поддержку принятия закона и запустили всероссийский флешмоб в соцсетях под хештегом «#законнуженсейчас»
Фото: Яна Кроилова / РИА Новости
Тем временем на просьбу «Ленты.ру» прокомментировать ситуацию в Минприроды (разрабатывали от имени правительства поправки к законопроекту) сообщили, что «документ резонансный, но не единственный, перенесенный в целях дополнительной проработки». «Это уже депутатский закон», — подчеркнули в министерстве.
Пессимизм зоозащитников понятен. Депутаты обещают, что приступят ко второму чтению сразу же — в начале сентября. Но вскоре начнется президентская кампания, а в этот период, как отмечал Путин, «все работать перестают, все начинают только носиться как ошпаренные по всяким редакциям». А еще 31 декабря закончится Год экологии, и даже формальный интерес властей к зоозащитной теме заметно поутихнет. После президентских выборов предстоит неизбежная перетряска правительства, и ответственные за закон чиновники могут потерять должности, а вместе с ними может «потеряться» и законопроект.
В интересах живодеров
В конце августа завершилось судебное разбирательство по резонансному делу «живодерок из Хабаровска». Фигуранток приговорили к реальным срокам, однако за истязание и убийство животных они получили только по 150 часов обязательных работ. Потому что один из главных вопросов — об ужесточении наказания для живодеров — подвис вместе с законопроектом.
На сегодняшний день законодательное определение понятия жестокого обращения с животными содержится лишь в статье 245 Уголовного кодекса РФ — это деяние, повлекшее гибель или увечье животного. Указанный состав преступления предусматривает широкий спектр наказаний: штраф, обязательные либо исправительные работы, ограничение свободы либо арест. То же деяние, совершенное группой лиц, чревато также лишением свободы до двух лет, напоминает юрист Артур Ургалкин.
Однако практика применения данной статьи в общем объеме преступлений минимальна. «Анализ конкретных судебных приговоров указывает на то, что порой немотивированное издевательство над животными имеет настолько изощренные формы, что возникают обоснованные сомнения в том, что предельная санкция статьи действительно соответствует общественной опасности подобного рода преступлений», — подчеркивает юрист.
Расширенный перечень видов жестокого обращения с животными, представленный в проекте федерального закона, может стать основой для внесения соответствующих изменений и в Кодекс об административных правонарушениях, и в Уголовный кодекс. Однако все это произойдет лишь в том случае, если документ будет принят. В чем многие сомневаются.