«У нас была фантастическая история, но она подошла к концу» Индийский режиссер С.С. Раджамули о болливудской «Игре престолов»

На открытии 39-го Московского международного кинофестиваля зрителям показали болливудскую эпическую картину «Бахубали: Завершение». На просмотрах присутствовал ее автор, индийский режиссер С.С. Раджамули. Кинематографист рассказал корреспонденту «Ленты.ру» о русско-индийских отношениях в культурной сфере и особенностях болливудского кино.

«Лента.ру»: В вашем фильме «Бахубали: Завершение» есть элементы комедии и драмы, эпические сцены сражений и традиционные индийские песни и танцы. Вы хотели уместить все жанры в одну картину?

Раджамули: Это классический способ повествования в эпическом индийском фильме. У него свой язык: есть девять видов эмоций, мы называем это Navarasa. Чтобы создать полноценную историю, нужно смешать их все, а значит — смешать разные жанры. И сделать это необходимо определенным способом. Нельзя просто демонстрировать эмоции одну за другой — они все должны гармонировать. Можно сказать, что точный жанр моего фильма — индийская эпическая лента.

Сценарии для ваших фильмов пишет ваш отец. Вы вместе работаете над сюжетом?

Да. Это очень интересный процесс — работать с отцом. Обычно мы начинаем с того, что он рассказывает мне о персонажах, которых выдумал. Они становятся основой истории. Меня его герои всегда интриговали — они такие сильные, драматичные. После этого мы придумываем для них сюжет. Я называю ему главные сюжетные линии, он делает из них законченную историю, а я пишу по ней сценарий фильма. Каждый раз так работаем.

Чем вы вдохновлялись при создании «Бахубали»?

Еще в детстве на меня сильно повлияли итихасы — древнеиндийские эпические произведения «Махабхарата» и «Рамаяна». Из режиссеров большое влияние на меня оказали Мел Гибсон, особенно его фильмы «Храброе сердце» и «Апокалипто», и Ридли Скотт.

А из европейских режиссеров кто вам нравится?

К сожалению, я видел мало картин европейских режиссеров. В Индию чаще всего привозят голливудские фильмы. А произведения из Европы, из России, Японии и других стран нам не представляют. Но благодаря глобализации мы получили доступ ко всему многообразию мирового кинематографа. Так что я обязательно посмотрю столько фильмов, сколько успею.

В начале июня премьер-министр России Дмитрий Медведев одобрил проект Министерства культуры о создании кинокартин совместно с Индией. Теперь лентам коллективного производства будет присваиваться статус «национального фильма». Что вы об этом думаете?

То, что две страны в чем-то сходятся, — это замечательно. У Индии с Россией давняя история тесных отношений. И раньше индийские фильмы показывали здесь, а к нам привозили ваши. Но в Индии российское кино показывали только студентам кинематографических институтов, простые граждане его не видели. Надеюсь, в будущем ситуация изменится. Индия тесно дружила еще с СССР, и традиционные семейные ценности у нас с вами одинаковые. Так что основания для сближения и дружбы, безусловно, есть.

Вы хотели бы снять фильм в России?

Мне кажется, что люди, решающие создать фильм в коллаборации с представителями киноиндустрии из других стран, думают так: «Мы сможем увеличить прибыль, потому что у нас будет несколько рынков сбыта». Однако это не работает. Фильмы создаются не для рынка. У вас должна быть история, в которой вам действительно нужны российские и индийские актеры, где действительно требуется локация в Индии или в России. Они нужны для истории, а не наоборот. Можно подумать, что если вы просто возьмете индийских и российских актеров, то картина понравится кинолюбителям обеих стран. На самом деле оказывается, что ее не принимают ни те, ни другие. Так происходило уже много раз. Многие фильмы, созданные совместно кинематографистами разных стран, не стали успешными именно потому, что авторы думали только о рынках сбыта. Кино должен продвигать сюжет.

Как зрители на ММКФ встретили вашу ленту «Бахубали: Завершение»?

Мне показалось, что они были глубоко погружены в происходящее на экране. Это не то фэнтези, к которому привык европейский зритель, где битвы, персонажи, реакции гиперболизированы. И это не обычный болливудский фильм — он не о песнях, музыке и танцах (хотя они там присутствуют). Я чувствовал, что цвета, масштабные локации и эпичные сцены в «Бахубали: Завершение» для российской аудитории в новинку, что им это нравится. И они хорошо поняли персонажей, их желания и амбиции.

То есть «Бахубали» в России ждет успех?

Очень на это надеюсь. «Бахубали: Завершение» вышел в 30 странах и везде был успешен, потому что основной сюжет — это человеческие отношения: между матерью и сыном, мужем и женой. Конечно, есть и сцены масштабных сражений — есть все, что понравится разным категориям зрителей. Но основа фильма — в человеческих эмоциях, а они везде одинаковы, в любой стране, на каком бы языке зритель ни говорил. Отношения между родственниками, супругами везде похожи. Поэтому, я думаю, «Бахубали: Завершение» и в России хорошо примут.

ММКФ отличается от лондонского BAFTA и других подобных мероприятий?

Я посещал не очень много фестивалей, но особой разницы не увидел. На мой взгляд, успех кинофестиваля по большей части зависит от выбора фильмов: они должны подходить местным зрителям. Фестиваль только открылся, но я думаю, что он будет успешным. Пока мне все нравится.

Как вам Москва?

Великолепная. Размеры, правда, пугающие. В Россию я приехал впервые.

Фильм, который вы представили на фестивале, называется «Завершение». Значит, сиквела можно не ждать?

Меня об этом часто спрашивают. Все ждут продолжения из-за грандиозного успеха обеих частей. Когда мы снимали первую ленту, у нас был весьма маленький рынок сбыта. Мы потратили на него гораздо больше денег, чем следовало при такой аудитории. Но из-за того, что бюджет был большим, мы позволили себе экспериментировать, и это окупило себя: фильм вышел в мир, а мы смогли увеличить бюджет второй картины. Идея сделать продолжение весьма соблазнительна, учитывая, что у нас для этого достаточно денег. Но это будет неверным ходом, потому что у нас нет истории, которую можно рассказать. Мы сделали «Бахубали» потому, что у нас была фантастическая история, но она подошла к концу. Мы закончили. Если появится новая идея — сделаем продолжение.

Хотели бы снять что-нибудь помимо фэнтези?

Я не вижу себя в другом жанре. Я рассказываю истории, которые в первую очередь привлекают меня. Мне с детства нравились фильмы в жанре фэнтези и ленты о войне, поэтому я снимаю такие картины.

Когда вы решили стать режиссером?

Довольно поздно. В детстве и в подростковом возрасте такая мысль мне в голову вообще не приходила. Мне нравилось смотреть фильмы, читать книги, но я не знал, что это приведет меня в кинематографию. Вся моя семья работает в индустрии: отец и дядя — сценаристы, двоюродный брат — звукорежиссер, поэтому у меня много связей в этой сфере. В позднем подростковом возрасте я ничего не делал, и отец меня из-за этого постоянно распекал. И просто для того, чтобы он перестал меня ругать, я решил поработать помощником редактора на съемочной площадке. И мне понравился процесс создания фильма. Позже я начал работать с отцом. Тогда я понял, что у меня есть видение: пишешь сцену, сюжетную линию, затем отдаешь режиссеру, а он делает ее совсем иначе, чем ты представлял. Человек с амбициями такого терпеть не станет. В какой-то момент я осознал, что хочу делать сцены по-своему, и стал режиссером.

Насколько важно кинообразование для желающих попасть в эту индустрию?

Вовсе не важно, но это помогает. Только необходимо выбрать хороший институт и правильного учителя. Студенту должны объяснить основы, а затем полностью развязать руки. Не надо говорить ему, что правильно, а что неправильно, потому что тут нельзя ошибиться — это его видение. Но я уверен, что образование получать не обязательно. Самое главное, что нужно для того, чтобы стать режиссером или актером, — наблюдательность. Нужно уметь замечать все, развить в себе пристрастие к наблюдению за людьми, ситуациями, состояниями. Ведь в человеческом поведении множество интересных аспектов. Такое качество поможет гораздо больше, чем учеба в университете.