С 25 по 28 мая в Санкт-Петербурге на территории Михайловского манежа, Манежной площади, Итальянской, Караванной, Кленовой и Малой Садовой улиц проходит Международный книжный салон. В нем принимают участие представители более чем десяти регионов России и 16 стран мира, среди которых Великобритания, США, Китай, Япония, Иран, Сербия. Гостем фестиваля стала герцогиня Майкл Кентская. Она представила российской публике свою серию исторических романов «Анжуйская трилогия». «Лента.ру» публикует беседу герцогини с читателями.
До «Анжуйский трилогии» вы писали в основном документальные книги. «Анжуйская трилогия» — художественная проза. Что побудило вас сменить жанр?
Специально я не планировала оставлять документалистику и переходить к художественной литературе. Когда я была в середине сбора материала по истории Анжуйского королевства, я случайно встретила патологоанатома. Это было во Франции. Он спросил меня: «Чем вы занимаетесь?» Я ответила, что собираю материал для второй книги трилогии про Агнессу Сорель. Тогда он спросил: «Вы ведь знаете, что она была убита?» Я ответила: «Это невозможно, это какая-то чепуха. Она умерла при родах, а слухи о ее насильственной смерти распространялись специально, чтобы дискредитировать определенного человека». «Нет, — ответил патологоанатом. — Я взял на экспертизу прядь ее волос. В волосах был яд».
И мне пришлось принять это к сведению. Тогда открытие, связанное с Агнессой Сорель, было во всех французских газетах, и проигнорировать этот факт было невозможно. Моя подруга Филиппа Грегори, автор исторических романов, сказала мне: «Тебе придется писать роман, чтобы выбрать, кто мог совершить это убийство».
Таким образом, у меня в руках оказалась детективная загадка возрастом 550 лет. Я решила эту загадку, надеюсь, достаточно непредсказуемо. Мне пришлось написать роман, но все в этом романе, по сути, правда: история, события. Но, конечно, мне пришлось реконструировать диалоги, описывать костюмы. И это был довольно забавный опыт для человека, который до этого писал только нон-фикшн.
Как выбираете сюжеты?
Каждая моя книга ведет меня к следующей книге. Когда я писала свою первую книгу, которая не переведена на русский, но я надеюсь, что будет переведена, это было давно, в 1981 году. Это книга о жизни принцесс, которые родились в одной стране, но стали королевами в другой стране. Например, Мария-Антуанетта приехала во Францию из Австрии. Когда я писала об этих принцессах, я поняла, что временами королева — не самая важная персона в жизни короля. Часто это бывает фаворитка. Поэтому моя вторая книга была посвящена фавориткам.
Диана де Пуатье
Одной из героинь книги про фавориток стала Диана де Пуатье. В результате я получила много просьб написать биографию Дианы. Когда я начала работать, я, конечно, стала изучать жизнь ее мужа. И обнаружила, что свекровь Дианы была плодом незаконной любви Карла VII и Агнессы Сорель. Так Агнесса Сорель стала моим следующим предметом изысканий. А во время работы над биографией Агнессы Сорель, я вышла на сюжет об Иоланде Арагонской, королеве четырех королевств, которая приютила Агнессу и фактически сама сделала любовницей своего сына.
Героини двух первых книг — сильные женщины, которые влияли на политику в то время, когда политика считалась чисто мужским делом: Иоланда Арагонская, Агнесса Сорель. Как в это вписывается герой третьей книги, Жак Кер, мужчина?
Героем третьей книги «Ртуть» стал Жак Кер. Это был предприниматель и, как говорят, изобретатель французского капитализма. У Иоланды Арагонской был дар открывать великих людей. Жак Кер — человек, поднявшийся из низов. Он был торговцем. А в результате стал богаче короля. Это было его фатальной ошибкой. И так как его жизнь полностью вплетена в жизнь Иоланды Арагонской и Агнессы Сорель, то его присутствие обеспечивает другой взгляд на те же самые события.
Вы занимаетесь благотворительностью, журналистикой, дизайном интерьеров, пишете книги. Как вы все успеваете?
Агнесса Сорель
Я очень организована (герцогиня выдерживает многозначительную паузу, в зале слышится смех). Я разделила свою жизнь на три части: благотворительность, культура и животные. В январе-феврале я уезжаю на Багамы, где пишу книги. Я не сижу на солнце, потому что не люблю. Вода для купания еще холодная. Мои дети уже выросли. А мой дорогой муж очень занят. Поэтому я могу полностью посвятить себя литературному труду.
Меня зовут Николай Иванович. Несмотря на мой возраст, я впервые вижу живую принцессу. Хотя я и был в Англии. Вы очень красивая.
О, я уже очень пожилая, я уже бабушка!
Скажите, хотелось ли вам стать королевой?
Нет, нет, нет — это слишком много работы!
Знаете ли вы, что у вас есть конкурент по теме — французский писатель Жан-Кристоф Руфен, который посвятил Жаку Керу свой роман? В нем приведена любопытная версия смерти Агнессы Сорель.
Нет, не знаю.
Я читала книги об истории Англии другой писательницы, Элисон Уэйр. Например, роман «Французская волчица — королева Англии. Изабелла». Вы ее знаете?
Да, конечно. Она моя подруга, чуть-чуть меня старше. Сейчас она вынуждена ухаживать за больной матерью. Она прекрасный писатель и человек.
Вы открыли в Петербурге фестиваль «Императорские сады России». Прошло уже восемь таких фестивалей. Собираетесь ли открыть девятый? И не собираетесь ли вы написать о нем?
Я была бы рада сделать это еще раз, если меня об этом попросят. Пока не попросили. В Лондоне об этом фестивале тоже многие знают.
Я уже писала о Петербурге в своей первой книге «Корона далекой страны». В своей второй книге я, среди прочего, писала о Петре Первом и о том, какое влияние на него оказал английский главный садовник, который заменил традиционный французский сад на английский. Я очень люблю сады и часто пишу о них в разных книгах. Так же, как люблю гепардов.
Помогает ли вам ваше происхождение в вашем творчестве?
Жак Кёр
Моя мать была историком. Когда она работала, чтобы дети сидели тихо, она просила нас тоже что-то писать. Так что мы начали писать очень рано. И вместо сказок она пересказывала нам исторические сюжеты. Поэтому я очень рано познакомилась и заинтересовалась мировой историей. Что же касается истории, то поскольку мы можем учиться на ошибках прошлого, то очень жаль, что многие политики сейчас не знают истории. Тогда они могли бы избежать ошибок, потому что события повторяются.