Завершивший официальную программу Берлинале блокбастер об угасании Росомахи «Логан» неожиданно стал чуть ли не самым расхваленным фильмом фестиваля. Не меньшего внимания заслуживают и последние фильмы основного конкурса — китайская криминальная анимация «Хорошего дня» и жизненная драма из Румынии «Ана, моя любовь».
На 67-м Берлинском фестивале только что объявили победителей — а вчера программу показов конкурсных фильмов завершила новая работа режиссера, несколько лет назад «Золотого медведя» здесь уже выигрывавшего. «Ана, моя любовь» румына Калина Петера Нецера начинается с пространного диалога Аны (Диана Каваллиоти) и Томы (Мирча Постельничу) о Ницше и антисемитизме. Понятно, впрочем, что интересует двух студентов литературного факультета в первую очередь вовсе не образ сверхчеловека — соседи по общаге уже стонут за стенкой, но чтобы ее собеседник перешел к более активным действиям, Ане придется пережить (или изобразить) нервный припадок. Дальше, впрочем, стремительнее. Секс и разговоры о жизни у изголовья кровати. Знакомства с родителями. Ее панические атаки — все более частые. Его проблемы с работой. Беременность. Ребенок. Безработица. Смена ролей, ревность и ссоры. Разрыв.
Кадр: фильм «Ана, моя любовь»
Нецер показывает этапы романа Аны и Томы в произвольном, хронологически не последовательном порядке — но вовсе не для того, чтобы тем самым прибавить истории их любви поэтичности или романтизма. Более того, наибольшую ценность в его фильме и вовсе представляют сцены, в которых одного из двух любовников нет. Речь об иногда разбивающих повествование и выдающих совсем другие задачи картины, чем просто демонстрация создания и распада пары, визитах Томы к психоаналитику. Они происходят уже спустя полгода после расставания, и в их свете все остальные эпизоды фильма оказываются воспоминаниями героя о шести годах, проведенных с Аной, а в некоторых случаях и вовсе снами, трактовки которых от врача ждет Тома, пытаясь понять, во-первых, что держало его рядом с нестабильной, простоватой на его фоне девушкой и что затем оттолкнуло, а во-вторых, почему и после развода он не может отделаться от мыслей о ней.
Нецер хорошо разбирается в тонкостях человеческой коммуникации и чуток в том, что касается деталей отношений и быта — что уже могло бы выгодно выделять его фильм на фоне многих других, пытающихся вести серьезный разговор о любви. Но вообще-то «Ана, моя любовь» амбициознее — как раз благодаря тому измерению, которое добавляют сцены у психоаналитика (а еще одна очень неловкая исповедь уже у священника). Эти преисполненные иронии вставки сбивают с остального фильма пафос — проще говоря, показывают, насколько потеряны, а порой и смехотворны его бесконечно серьезно относящиеся к себе персонажи. Тома и Ана могут гадать, настоящая любовь их связывает или неестественная привязанность, размышлять, как проблемы и комплексы одного человека передаются его близкому, а также, как долго симпатичные и не глупые вроде бы люди способны изводить друг друга (тут ясно и по примерам родителей героев — бесконечно). Сам фильм, впрочем, метит выше — он предоставляет зрителю возможность остранения от персонажей, критического на них взгляда и тем самым формулирует вопрос иначе: насколько романтическая любовь в принципе является конструкцией сознания и не получается ли так, что занимаясь любовью с другим человеком, каждый из нас в сущности работает лишь над собственными фантазмами и проекциями? Нецер, к счастью, не делает вид, что знает ответ — предпочитая вместо него немного подтрунить над своими героями и показать: поиски себя не закончатся, даже когда человек, по всем ощущениям этому самоискательству препятствующий, устранится.
Кадр: мультфильм «Хорошего дня»
Крах межчеловеческой коммуникации — в том числе между желаниями и реальностью — составляет основу и другого примечательного конкурсного фильма из программы последних дней Берлинале. Формально в картине китайца Лю Цзяня «Хорошего дня» разворачивается сюжет из типичной посттарантиновской криминальной комедии — занимательные приключения спортивной сумки с пачками юаней, в которых принимают участие большие боссы и простые шестерки, амбициозные дамочки и профессиональные киллеры, олухи и мечтатели, а также один предприимчивый изобретатель.
Фокус в том, что «Хорошего дня» — вообще-то, мультфильм, а Лю Цзянь время от времени отвлекается от сюжета, чтобы проиллюстрировать фантазии своих персонажей о том, что они сделают со злосчастными деньгами (есть, например, абсолютно феерический музыкальный номер о переезде в Шангри-ла), или подбавить происходящему абсурда замечаниями о современном искусстве или пластической хирургии. Грошовый сюжет от этого не становится дороже — но наполняющие его типажи все же оживают, превращаются, как бы странно это ни звучало применительно к анимации, в людей. О чаяниях современных китайцев Лю Цзянь не самого высокого мнения, но это не мешает ему иронизировать над ними с редкой для жанра криминального фарса теплотой. Открывается «Хорошего дня» и вовсе цитатой из Толстого («Весна была весною даже и в городе») — намекая на то, что именно сносит голову алчущим большого куша обитателям китайского дна.
Кадр: фильм «Логан»
Главная же неожиданность фестиваля в том, что, кажется, ни один конкурсный фильм этого Берлинале не удостоился такой восторженной прессы, как закрывший официальную программу голливудский блокбастер (такие обычно зовут на топовые киносмотры, только чтобы повысить концентрацию звезд на красной дорожке). Но «Логан» Джеймса Мэнголда, финальная глава эпопеи Хью Джекмана в роли Росомахи, после премьеры немедленно заслужил эпитеты «новое слово в экранизациях комиксов» или «первый комикс действительно для взрослых». На фоне гаснущего в последние годы жанра «Логан» и правда смотрится свежо — например, первым словом, произнесенным Росомахой в кадре становится отчаянный возглас «Fuck!» Радоваться супергерою решительно нечему: идет 2029-й, старость и вредные привычки подточили его когти и сверхспособности, мутантов на планете почти не осталось, а профессор Ксавьер (Патрик Стюарт) стремительно сходит с ума и уже не покидает огромного ржавого резервуара для воды — так безопаснее не столько для него, сколько для окружающих. Перспектива некоторого ренессанса Людей Икс замаячит, только когда в сюжет войдет молчаливая малолетняя девочка по имени Лора (Дафни Кин), чьи сверхспособности подозрительно похожи на таланты самого Росомахи.
Каким бы ни был реальный повод для завершения франшизы о Росомахе в ее нынешнем виде (понятно, что Хью Джекман изображать хмурого аутсайдера с адамантиевыми клыками в костяшках кулаков отчаянно устал), с задачей Джеймс Мэнголд справляется эффектно. Экзистенциальным мраком после фильмов Нолана о Бэтмене в жанре комикса не удивить, но «Логан» берет более тонкую интонацию — его герой не только жутко разочарован в жизни, но и съедаем ностальгией, в сущности, даже жалок. Сюжет, конечно, предоставит Росомахе возможность для искупления — но при этом удержится от соблазна довести это искупление до не вполне логичного полного хэппи-энда, а самых впечатлительных зрителей несколько раз за фильм даже удивит безжалостностью. Экшен при этом если не скуп, то эргономичен — это кино явно пытается избавиться от чрезмерности, характерной для кинокомиксов в принципе. Впрочем, при всех заслугах «Логана», стоит все же сказать, что ремонт, который он проделывает с жанром, на деле все равно лишь косметический. Его оказывается достаточно, чтобы освежить, приободрить канон, но не поменять его — в сердце этого блокбастера все равно лежат элементарные, простые идеи об ответственности за близких и за собственное прошлое, и как и большинство комиксов, он все равно не находит способа озвучить их лучше, чем утомительные, быстро скатывающиеся в самоповтор противостояния с почти оперетточным злом. Вот «Логан», ограничившийся бы мелодрамой и персональными кризисами героев, был бы действительно прорывом.