Слева тянем, справа травим Черноморская регата больших парусников пришла в Новороссийск

В пятницу, 16 сентября, завершился первый этап «СКФ Черноморской регаты больших парусников 2016». На дистанции в 391 морскую милю от румынской Констанцы до Новороссийска соревновались 10 парусников. В классе А победил фрегат «Мир» из Санкт-Петербурга, одним из членов команды которого был корреспондент «Ленты.ру».

Официально Черноморская регата больших парусников началась еще 8 сентября. По правилам гонки в каждом из принимающих городов суда стоят три дня, в течение которых любой желающий может подняться на борт, все как следует рассмотреть и потрогать, пообщаться с экипажами, обменяться сувенирами, сфотографироваться на память... В это время сами моряки с удовольствием гуляют по городу, рассматривая местные красоты и достопримечательности. Таковы правила, и от них отходить нельзя.

Констанца

10 сентября. Констанца — огромный морской порт на Черном море с 30 километрами причалов, сотнями портовых сооружений и неожиданно скромным и тихим приморским городком.

От порта до городской набережной идти минут 15 вдоль мола. В самом его начале на выдающемся в море мысу — дивной красоты здание, напоминающее голливудскую декорацию из фильмов Сесиля де Милля 1930-х годов. Однако стоит подойти ближе, и оказывается, что здание давно заброшено: грязные стекла окон частично выбиты, а лепнина местами отвалилась...

— Это бывшее казино, — объясняет поджидающий клиентов таксист, — нужно всего два миллиона долларов, чтобы его отремонтировать и снова открыть. У вас, случайно, нет двух миллионов?

Улыбается хитро, по-цыгански.

Двумя миллионами здесь вряд ли обойдется, однако бывшее казино столь красиво и так удачно расположено, что воображение само дорисовывает роскошную гостиницу. Но, видимо, уже не в этой жизни.

Рядом с казино марина. Лодок относительно немного, да и те достаточно скромные.

Выше, на небольшой площади, раскопки античного поселения: хорошо сохранились стены римских каменных построек. Сразу же за раскопом — румынская православная церковь с ярко расписанными стенами и богатым иконостасом. Неизвестному живописцу особенно удались страсти геенны огненной с языками пламени, чертями и грешниками.

Сегодня суббота, и в храме венчаются нескольких пар. Фотограф устанавливает молодоженов на ступеньках, поправляет им руки, передвигает ноги в соответствии с художественным замыслом, затем валится на красную ковровую дорожку и снимает композицию. Издали кажется, что он на коленях умоляет невесту не выходить замуж. Невеста тем временем делает селфи. В храме поют, перед молодоженами выпускают голубей, которых тут же у церкви и продают.

Метрах в ста дальше по улице мечеть, построенная в 1912 году румынским королем Каролем Первым в подарок мусульманской общине города Констанца. За 5 лей (чуть больше 1 евро) можно войти внутрь и подняться на минарет. В мечети молится одинокая женщина в парандже. Вверх на минарет ведут 148 ступенек, с башенки открывается вид на весь город.

Город живой, симпатичный, но в то же время какой-то неухоженный (или запущенный?). Многие дома, даже на набережной и в центре города, выглядят не то полуразрушенными, не то недостроенными. Ближе к окраинам микрорайоны высоких блочных домов еще советской постройки, и тогда же покрашенные.

В Музее Национальной истории и археологии Констанцы обнаружил чудесную выставку рисунков Рембрандта. Не менее 150 работ, из которых около 30 автопортретов художника, отличающихся поворотом головы, выражением лица, головным убором, прической. Чем не селфи?

Там же в постоянной экспозиции богатая коллекция античного стекла и отлично сохранившиеся артефакты Римской империи. Ничего больше посмотреть я уже не успел, музей закрывался.

Вечерняя жизнь Констанцы, кроме порта, где третий день продолжался парусный фестиваль, сосредоточилась на одной единственной длинной улице с множеством маленьких кафе, ресторанчиков, баров и пиццерий. И пока на экране телевизора уютного паба «Ливерпуль» уничтожал «Лестер» (4:1), я успел попробовать три сорта сделанного в Болгарии сидра Somersby: яблочный, грушевый и черничный — по 10 лей (около 2 евро) за бутылку.

Венчание в Констанце

Фото: Петр Каменченко

На небольшом блошином рынке напротив музея продавались сувениры и всякая давно вышедшая из употребления всячина. Особой любовью у туристов пользовалась тема трансильванского кровопийцы: кружки, брелоки, магниты, открытки, пластмассовые клыки и резиновые маски графа Дракулы. И среди всего этого инфернального великолепия на столе торговца лежала старинная иконка Богоматери с младенцем, за которую просили 40 лей. Поторговался — продавец не уступал. Пошел дальше, но мысли продолжали крутиться вокруг иконки: вот ведь, лет 100 на нее молились, целовали, а теперь какой-нибудь турист заберет ее на сувениры. Вернулся. Завидев меня, продавец замахал руками: «Берите за 30, в хорошие руки отдать не жалко». На обратном пути зашел в церковь на набережной — там шла уборка — и попросил батюшку благословить иконку, что тот и сделал.

Поздним вечером в порту был салют и лазерное шоу. На следующее утро большие парусники покидали Констанцу.

Бом-брам стакселя ставим…

11 сентября. С утра команду «Мира» на берег уже не отпустили, но отход начался лишь в 12:30. Первым от причала отошел румынский военный фрегат «Мирча», в дальнейших мероприятиях регаты он не участвует.

Питерская яхта «Акела», фаворит общего зачета гонки, прошла мимо борта «Мира».

«Лучше мира нам не надо, чем наш "Мир" из Ленинграда!» — прокричала команда яхты. Причина симпатий очевидна: в экипажах обоих судов курсанты Государственного университета морского и речного флота (ГУМРФ) имени С.О. Макарова.

Безусловно, братство моряков парусного флота существует, но есть между судами и конкуренция, и ревность. Пока «Мир» оттягивали от пирса два буксира, один из парусных боцманов с удовольствием рассказал о том, как в одном иностранном порту «Крузенштерн» сначала протаранил бушпритом причал, а затем навалился на буксир и потопил его.

«Мир» отдает швартовые концы

Фото: Петр Каменченко

Вслед за «Миром» последовали болгарские баркентины «Калиакра», «Ройал Хелена» и польская «Погория». Последним Констанцу покинул «Крузенштерн».

Из порта вышли на двигателе. Море спокойное, слабый боковой ветерок. По судну объявили парусный аврал. Поставили стакселя, затем кливера и прямые паруса.

— Слева тянем, справа травим…
— Слева в тугую!
— Бом-брам-стакселя ставим…
— Нижний — стоп, грот берем…
— Держим грот, ставим стопор…

Курсанты, а их на «Мире» 135, работают с парусами бойко — не первый месяц уже в море, хотя и не без запинок. Тянут фал вшестером, а со стопора его не сняли…

«Надежда» ставит паруса споро и на старте «Мир» обходит. На «Крузенштерне», который на других судах называют просто «Крузер», видимо, забыли снять сизневку с фор-бом-брамселя (верхнего прямого паруса) на фоке, и парус не раскрылся.

«Мир» быстро обходит обе болгарские баркентины, польскую «Погорию» и пускается вдогонку за «Надеждой». Это главный и единственный конкурент нашего фрегата не только в гонке, но и вообще. Между систершипами существует жесткая конкуренция, и от «Мира» требуют победы в обязательном порядке.

Начинается самое интересное. Парусники совсем близко друг к другу, но «Мир», идущий более острым курсом, постепенно догоняет «Надежду» и за счет ловкого маневра прикрывает ее от ветра. Вот «Мир» уже на полкорпуса впереди, на корпус… И вскоре «Надежда» остается справа по корме. Макаровцы свистят, улюлюкают.

Скорость около восьми узлов. Дистанция между фрегатами увеличивается, вот уже она составляет милю, затем пять миль. Остальные отстают все дальше. «Крузер» — безнадежно. Барк по своей конструкции не в состоянии идти острым курсом, как фрегат, и отходит все южнее и южнее. Да и не для острых курсов винджаммеры строились. Впрочем, по условиям гонки у «Крузера» есть существенный гандикап перед обоими фрегатам — порядка 3,5 часа в сутки.

К 23 часам ветер начал скисать, и скорость упала до 1,5-2 узлов. Ночь теплая. Вокруг видны огни танкеров и сухогрузов, проходим район оживленного судоходства.

Парус, порвали парус…

12 сентября. К утру ветер усиливается и достигает 20 метров в секунду, поднимается волна, скорость увеличивается до 10 узлов. Тем не менее утром нас ждет разочарование, ночью «Надежде» удалось держать более острый курс, и теперь она идет ближе к берегу в девяти милях слева от нас, видимо, поймав утренний бриз.

В 11:00 следует объявление по гонке. От старта пройдено 102 морские мили, в классе А первая «Надежда», мы пока вторые.

С 08:00 до 12:00 на вахте капитан «Мира» — Андрей Орлов. Фрегат ложится на курс 105 градусов и уходит еще южнее. Скорость увеличивается, и уже в заочном споре «Мир» отыгрывает отставание и вновь выходит вперед.

Под всеми парусами, с креном, достигающим 20 градусов, фрегат несется в сторону Турции. Около 12:00 на брамселе (второй прямой парус) грота появляется разрыв. На грот уходит парусная команда, но заделать разрыв не удается, и час спустя он доходит уже до половины реи. Капитан решает заменить парус. Двенадцать курсантов вахты поднимаются на высоту 40 метров, где при 16 градусах крена и постоянных ударах волн в корпус начинают убирать поврежденный брамсель. В это время с носа судна раздается громкий хлопок — это топсель (верхний косой парус) рвется со шкотового угла буквально в клочья. Ленты полощутся на ветру, объявляется парусный аврал, и свободные от вахты курсанты под началом боцмана фок-мачты Владимира Сороки уходят на бушприт.

Сваливают разорванный парус быстро, но снять его со скобы никак не удается.

Там, наверху, — это не то, что здесь, внизу

Все это время курсанты, находящиеся на гроте, продолжают работать с брамселем: найтуют парус, спускают вниз при помощи фалов, поднимают на мачту запасной, крепят его к рее…

Некоторые проводят на высоте при сильном ветре и постоянной качке больше четырех часов. Наконец парус поставлен и герои спускаются на палубу.

— Сильно замерз? — обращаюсь к одному из курсантов.
— Да не до этого было. Спина и ноги совсем затекли.
— Последние минут 10 очень замерз, спасибо, ребята куртку подняли, — подходит к нам Олег.
— Ноги затекли и укачало сильно, — присоединяется к разговору Егор Дряженков.
— Стошнило?
— Да… Хорошо, что не на палубу, спасибо крену. Раньше мы паруса в таких сложных условиях ни разу не меняли, но, видите, справились…
— А откуда сам?
— Из Рыбинска.

— А я из Мариуполя, с Украины… — это уже опять Олег (имя изменено).
— Как же тебе удалось в Макаровку поступить?
— Нормально поступил, на бюджет, еще до событий этих. Нас тут несколько человек с Украины учатся, из Белоруссии есть ребята, из Казахстана… Два раза в год домой езжу к маме. Форму и документы оставляю здесь и еду.
— А если поймают и в армию заберут?
— Не поймают. Жалко, что мы уйти не успели. Донецк и Луганск успел, а мы нет… У нас в Мариуполе как демонстрации начались, войска сразу ввели. Танк к отделению полиции подъехал и как из пушки шарахнет —так всех и убил. Дядька мой там рядом живет, говорил, только двое полицейских успели в окно выпрыгнуть. А потом на 9 Мая народ постреляли. Но сейчас уже все вроде успокоилось.
— Когда закончишь, останешься в России?
— Нет, домой вернусь. Хотя там видно будет, мне еще три года учиться.

Моряк тот, кто может потрогать воду рукой

13 сентября. За сутки прошли 129 морских миль. «Мир» снова первый в своем классе, но из-за направления ветра гонка сильно уклонилась к югу. Сейчас мы всего в 45 километрах от побережья Турции.

Вместе с курсантами на «Мире» идет и ректор ГУМРФ Сергей Олегович Барышников. Он греется на солнышке на корме и выглядит расслабленным и счастливым. Воспользовавшись случаем, подсаживаюсь к нему.

— А зачем вообще сегодня нужна парусная практика?

Материалы по теме:

«На суше такому не научишься»Капитан Михаил Новиков о правде жизни на барке «Крузенштерн»

24 февраля 2016

— Практика на парусном судне не сравнится с практикой, к примеру, на сухогрузе. Во всем мире она считается особо престижной. В первую очередь она формирует личность будущего моряка, учит его работать в команде. Тут невозможно сачкануть — скажем, тянуть веревку вполсилы. Товарищи это сразу заметят. Кто-то не выдерживает и уходит. И слава богу, пусть вместо плохого моряка он станет хорошим врачом или инженером. Море нужно прочувствовать, потрогать воду рукой, а не смотреть на нее с высоты пятиэтажного дома. Знаете, как я им говорю? Вы пришли на парусник салажатами, а сойдете морскими волками и останетесь такими уже навсегда.

— А кто они, ваши курсанты?

— В основном это ребята из небогатых семей. Многие занимались в клубах юных моряков. Приходят они к нам из разных областей России, из Белоруссии, с Украины… Вот только жаль, что питерских курсантов сейчас не так много — в последнее время профессия моряка в Санкт-Петербурге не столь престижна. 85 процентов — это бюджетники, 15 — платники (120 тысяч рублей в год — прим. «Ленты.ру»). Средний конкурс — восемь человек на место. Диплом наш очень ценится во всем мире. Выпускников расхватывают мгновенно, потому что голод на профессию большой…

Мы сидим на корме, оранжевое солнце тонет в море, рельефно очерчивая далекий танкер. К вечеру ветер совсем скис, скорость упала и к ночи парусники окончательно оштилели.

Продолжение последует.