В «Скромном герое» — новом романе выдающегося перуанского прозаика, лауреата Нобелевской премии по литературе Марио Варгаса Льосы — две параллельные сюжетные линии. Главный герой первой — трудяга Фелисито Янаке, порядочный и доверчивый, который становится жертвой странных шантажистов; герой второй — успешный бизнесмен Исмаэль Каррера, который на закате жизни стремится отомстить двум сыновьям-бездельникам, ждущим его смерти. Там, где другие малодушно соглашаются, эти двое устраивают настоящий бунт. Роман выходит в издательстве «Азбука». «Лента.ру» публикует фрагмент книги.
— У меня к тебе просьба, — еле слышно прошептал Исмаэль, не глядя на управляющего. А когда он наконец поднял глаза, Ригоберто увидел в них лихорадочный блеск. — Нет, не просьба. Огромная просьба, Ригоберто.
— Конечно, я помогу, если это в моих силах. — В Ригоберто уже проснулось любопытство. — Что стряслось, Исмаэль? На тебе же лица нет.
— Будь моим свидетелем, — произнес Исмаэль, пряча взгляд в тарелке с ракушками. — Я собираюсь жениться.
Вилка с кусочком горбыля на мгновение застыла в воздухе на полпути ко рту; потом Ригоберто положил ее обратно на тарелку. «Сколько ему лет? — подумал управляющий. — Не меньше семидесяти пяти, может, семьдесят восемь, а то и все восемьдесят». От изумления он лишился дара речи.
— Мне нужны два свидетеля, — добавил Исмаэль чуть более уверенным тоном, теперь уже глядя в глаза Ригоберто. — Я перебрал в уме всех своих друзей и знакомых. И пришел к выводу, что самые надежные люди, те, кому я больше всех доверяю, — это Нарсисо и ты. Мой шофер дал согласие. А ты согласишься?
Ригоберто, все еще неспособный не то что пошутить в ответ, но и вообще выговорить хоть слово, выразил свое согласие кивком головы.
— Ну конечно, Исмаэль, — пробормотал он в конце концов. — Только дай мне слово, что это всерьез, что это не первый симптом старческого слабоумия.
Теперь уже — хотя и без намека на веселье — улыбнулся Исмаэль: он широко раскрыл рот, демонстрируя идеальную белизну своих вставных зубов. Ну да, бывает, что мужчины и в семьдесят, и в восемьдесят лет сохраняют прекрасную форму, размышлял Ригоберто, однако, определенно, его шеф к таковым не относится. Его продолговатый череп под прядками волос был покрыт пятнами старческой пигментации, по лбу и по шее проходили борозды морщин, да и вообще он выглядел как человек, смирившийся с поражением.
Одет начальник был с ритуальной элегантностью: синий костюм-тройка, идеально выглаженная рубашка, туго затянутый галстук с золотой булавкой, платочек в нагрудном кармане.
— Исмаэль, ты что, рехнулся? — запоздало отреагировал Ригоберто. — Ты действительно хочешь жениться? В твоем возрасте?
— Мое решение окончательно продумано, — твердо заявил Исмаэль. — Я его принял, прекрасно сознавая, какие меня ждут последствия. И я могу тебе не объяснять, что, поскольку ты — мой свидетель, у тебя тоже будут проблемы. В общем, тут нечего рассказывать, тебе и самому все ясно.
— А они знают?
— Пожалуйста, не задавай идиотских вопросов. — Исмаэль помрачнел. — Близнецы поднимут крик до небес, они перевернут и землю, и преисподнюю, только бы не допустить этого брака, объявить меня недееспособным, запереть в сумасшедший дом и все такое прочее. Если смогут, они подыщут для меня и наемного убийцу. И разумеется, вы с Нарсисо тоже получите свою долю ненависти. Все это тебе известно, но ты все-таки ответил мне согласием. Значит, я не ошибся. Ты — человек чистый, великодушный и благородный, как я всегда и думал. Спасибо, старина. Исмаэль протянул руку, схватил Ригоберто за плечо и крепко, но ласково сжал.
— Скажи мне, по крайней мере, кто она, твоя счастливая избранница, — попросил Ригоберто, пытаясь проглотить кусок рыбы. Аппетит пропал напрочь.
На сей раз Исмаэль улыбнулся по-настоящему и насмешливо посмотрел на управляющего. В глазах его загорелся хитрый огонек, он предложил:
— Сначала выпей, Ригоберто. Если ты так побледнел, услышав про мою свадьбу, то, когда я скажу тебе с кем, тебя сразу удар хватит.
— Что же, эта охотница за состояниями так безобразна? — предположил Ригоберто. После такого предисловия любопытство его возросло неимоверно.
— Я женюсь на Армиде, — произнес Исмаэль, наслаждаясь звуками этого имени. Он ждал реакции Ригоберто, словно энтомолог, ставящий опыт на насекомом. Армида, Армида... Ригоберто перебрал всех своих знакомых, но это имя никому не подходило.
— Я ее знаю? — спросил он наконец.
— Армида, — повторил Исмаэль, с усмешкой изучая своего собеседника. — Ты очень хорошо ее знаешь. Тысячу раз ты видел ее в моем доме. Просто ты никогда не обращал на нее внимания. Потому что никто никогда не обращает внимания на домашнюю прислугу.
Вилка с новым кусочком рыбы выскользнула из пальцев Ригоберто и упала на пол. Наклонившись, чтобы ее подобрать, он почувствовал, как колотится его сердце. Из-под стола он услышал смех своего начальника. Да разве это возможно? Он собирается жениться на своей служанке? Неужели такое случается не только в мыльных операх? Всерьез ли говорит Исмаэль или просто его дурачит? Ригоберто представил себе слухи, предположения, домыслы и шуточки, которые воспламенят всю болтливую Лиму: поводов для веселья хватит надолго.
— Кто-то здесь сошел с ума, — сквозь зубы процедил управляющий. — Либо ты, либо я. Или мы оба спятили, Исмаэль?
— Армида — хорошая женщина, и мы любим друг друга, — объявил Исмаэль, на этот раз без тени сомнения в голосе. — Я знаю ее уже давно. Она будет прекрасной подругой в годы моей старости, вот увидишь.
И теперь Ригоберто наконец-то ее увидел, представил, придумал. Смугляночка с черными-пречерными волосами, с живым взглядом. Креолка с побережья, раскованная в общении, стройная, выше среднего роста. Вполне симпатичная бабенка. «А ведь он старше ее лет на сорок, может, и больше, — подумал Ригоберто. — Исмаэль сошел с ума».
— Если ты задался целью на старости лет оказаться в центре самого громкого скандала в истории Лимы, ты своего добьешься. — Ригоберто вздохнул. — Ты станешь добычей здешних острословов бог знает на сколько лет. Или даже веков.
Исмаэль рассмеялся, на этот раз от всей души, и кивнул в ответ.
— Наконец-то я все тебе рассказал, Ригоберто! — воскликнул он с облегчением. — По правде сказать, это стоило мне немалых усилий. Признаюсь, меня терзала тысяча сомнений. Я умирал со стыда. Когда я сказал об этом деле Нарсисо, глаза у бедного негра стали как тарелки, он чуть язык себе не откусил. Так вот, теперь и ты все знаешь. Разразится чудовищный скандал, а мне на это ровным счетом наплевать. Ты и сейчас согласен быть моим свидетелем?
Ригоберто энергично закивал: да-да, Исмаэль, раз ты об этом просишь, как же я могу не согласиться. Однако... Вот чертовщина, он не знал, что тут еще можно сказать.
— Так ли необходим этот брак? — наконец решился Ригоберто. — Я имею в виду, стоит ли рисковать, учитывая неминуемые последствия? Я думаю не только о скандале. Исмаэль, ты понимаешь, к чему я клоню. Стоит ли затевать великую свару с твоими сыновьями? А именно так и случится! Ведь брак включает в себя и юридическую, и экономическую составляющие. А в общем я подозреваю, что ты обо всем этом размышлял достаточно и мои замечания звучат по-идиотски. Верно, Исмаэль?
Его начальник одним глотком выпил полбокала белого вина. А потом пожал плечами и кивнул.
— Они попытаются объявить меня недееспособным, — пояснил он саркастическим тоном, с гримасой презрения на лице. — Конечно, им придется смазать немало ладошек в шайке судей и адвокатов. Но у меня денег больше, поэтому, если они затеют тяжбу, им ее не выиграть.
Исмаэль говорил, не глядя на Ригоберто, не повышая голоса, чтобы его не могли услышать за соседними столиками. Взгляд его был обращен к морю. Но определенно, он не видел ни серфингистов, ни чаек, ни волн, набегавших на берег в клочьях белой пены, ни двойной ленты машин, мчавшихся в обе стороны по Коста-Верде. Теперь его тихий голос наполнился яростью.
— Стоит ли поднимать эту бучу? — не отступал Ригоберто. — Адвокаты, нотариусы, судьи, приставы, мерзкие журналисты, которые будут рыться в твоей частной жизни, пока их самих не затошнит. Представь себе весь этот ужас, да и деньги, которые придется выложить за твой каприз. Головную боль и косые взгляды. Так ли это нужно?
Вместо ответа Исмаэль задал неожиданный вопрос:
— Помнишь, в сентябре у меня был инфаркт?
Конечно, Ригоберто помнил. Все тогда решили, что владелец компании умирает. Удар настиг Исмаэля в машине, когда он возвращался в Лиму после обеда в Анконе. Старик потерял сознание, Нарсисо доставил его в клинику Сан-Фелипе. Исмаэль несколько дней пролежал в реанимации с дыхательным аппаратом, так ослабел, что даже говорить не мог.
— Мы уж думали, ты этот экзамен не сдашь, ты страшно всех напугал тогда. А при чем здесь твой инфаркт?
— Именно тогда я решил жениться на Армиде. — Лицо Исмаэля сморщилось, голос наполнился горечью. Он как будто постарел в один миг. — Я был на грани смерти, это точно. Смерть была совсем рядышком, я коснулся ее, почувствовал ее запах. От слабости я не мог говорить, понимаешь? Но слышать-то я все слышал. Я расскажу тебе то, о чем не знает эта пара мерзавцев, моих сыновей. Это только для тебя, Ригоберто. Никогда никому не пересказывай, даже Лукреции. Поклянись, прошу тебя.
Перевод К. Корконосенко