Дэвид Ковердейл и его группа Whitesnake приезжают в Россию, выпустив пластинку перепевок классических песен Deep Purple — The Purple Album. Ковердейл может позволить себе подобное, поскольку он был вокалистом Deep Purple в середине 1970-х. 8 ноября Whitesnake выступят в Москве, 9 ноября — в Санкт-Петербурге. Накануне концертов Ковердейл рассказал «Ленте.ру» о переговорах с Ричи Блэкмором, перспективах воссоединения Deep Purple и их несостоявшихся гастролях в СССР.
«Лента.ру»: Когда вы принимали решение записать альбом новых версий старых песен Deep Purple, то наверняка понимали, что подобная затея неизбежно вызовет волну критики?
Дэвид Ковердейл: Знаете, не то чтобы я носился с идеей этого альбома. Все получилось как-то постепенно и естественно. История связана с печальным событием — смертью Джона Лорда. Незадолго до кончины Джон спросил, интересно ли мне воссоединение Deep Purple. Я ответил: «Да, черт возьми, ради тебя готов!» После смерти Джона я связался с Ричи Блэкмором, чтобы выразить ему свои искренние соболезнования. Мы поговорили, и все переросло в обсуждение совместного проекта: Блэкмор и Ковердейл. Он не состоялся — я понял, что не готов участвовать в проекте на их условиях.
Но после разговоров с Ричи я решил переслушать Deep Purple и обнаружил, что помню все старые песни. У меня не было никаких планов по поводу трибьют-альбома. Но вы должны учесть, что я имею отношение ко многим песням Deep Purple. Так что у меня не возникло никаких трудностей. Если у кого-то проблемы с тем, что я исполняю композиции Deep Purple, которые написал 40 лет назад, — это их дело.
Фото: Ethan Miller / Getty Images
Наверное, не нужно объяснять, как популярна у нас эта группа.
Конечно! Кстати, в 1974 году советский чиновник из посольства в Лондоне пригласил Deep Purple выступить на фестивале в Москве. Но затем они вдруг передумали, как-то струсили. И вместо этого мы выступили в Югославии, дружественной СССР стране. У нас было два концерта — один в Белграде, другой в Загребе. Это было похоже на битломанию, совершенно безумные гастроли. Москва отозвала свое приглашение, а представлять западный рок на том фестивале поехала, кажется, АВВА. Так что очень хочется наконец приехать и спеть в России Mistreated, Gypsy и другие вещи тех времен. Плюс Whitesnake, конечно же! Скажу вам, очень сильные ощущения — играть эти песни снова. Кстати, как там в Москве с погодой?
Холодновато.
О'кей, захвачу с собой виски!
Хотелось бы услышать от вас что-нибудь о Томми Болине, гитаристе, игравшем в Deep Purple после Блэкмора и погибшем так рано. Ведь вы были приятелями?
Томми был человеком с прекрасной, но неспокойной душой. Знаете, занявшись The Purple Album, я неожиданно осознал, что помню столько всяких событий тех лет — и с такой отчетливостью! Вот, например, мы с Томми накуриваемся в компании Боба Марли и его группы The Wailers, а затем пишем песню Love Child. Она же изначально задумывалась как регги. Я сидел рядом с Ричи Блэкмором, когда он записывал большинство своих соло для альбома Burn, а затем я вижу себя возле Реба Бича или Джоэла Хоэкстры — 40 лет спустя. Просто удивительно. И ни единого отрицательного момента не связано у меня с этим проектом, просто нет места для негатива. Я могу позволить себе обходить негативно мыслящих людей стороной. И без них, знаешь, очень хорошо. Так что давай будем позитивными, Александр!
Если вы так хорошо помните события 40-летней давности, что бы вы сказали себе тогдашнему с высоты своего нынешнего опыта?
Ха, когда мне исполнилось 30 лет, я думал, что моя карьера закончена. И это было 34 года назад. А я сказал бы себе так: «Никогда не верь тому, что тебе говорят. Держи ум и сердце открытыми».
Deep Purple, 1973 год. Слева направо: Гленн Хьюз, Ричи Блэкмор, Ян Пейс, Джон Лорд, Дэвид Ковердейл (Photo by Chris Walter/WireImage). Фото: Chris Walter / WireImage / ТАСС
Вы имеете в виду, что люди обычно говорят «у тебя это не получится», «это невозможно» и так далее?
Именно так. Если бы я слушал советчиков, особенно некоторых британских журналистов, я бы давно сдулся. Вместо того чтобы продать 100 миллионов долбаных альбомов. Есть другие вещи, более достойные того, чтобы думать о них. Например, музыка, которая влияет на твое тело, душу, сердце, дух. А если кто-то хочет распространять негатив, как яд, через интернет — их дело. Я сказал однажды: «Даже если бы кто-нибудь изобрел лекарство от рака, все равно нашелся бы кто-то, кому бы это не понравилось».
В одном из недавних интервью, вы заметили, что, сделав этот альбом, вы словно замкнули некий круг длиной в 40 лет. А какие ощущения теперь, за пределами этого круга?
Знаете, это, наверное, одно из тех интервью, что я дал накануне нашего тура по США, которое было очень успешным — видимо, самым успешным с тех пор, как я реформировал Whitesnake 12 лет назад. В этом туре я понял, как мне хотелось бы распространить благую весть Whitesnake и проповедовать Deep Purple, потому что большинство людей не знают ничего, кроме «Дыма над долбаной водой». Этот тур был наслаждением для меня и всех чуваков.
Когда мы завершили альбом, у меня возникло ощущение законченного цикла. И я подумал: может, пора остановиться? Но если люди хотят видеть Whitesnake и Дэвида Ковердейла, то какого фига мне останавливаться? Каждый день приносит нам новое послание, Александр! Главное быть готовым услышать это послание. Но обещаю: я определенно уйду со сцены прежде, чем популярность закончится. Не буду мельтешить, когда я уже буду непопулярен. Черт, у меня получилось высказывание в стиле Дональда Трампа. Приношу извинения!
Прошлая неделя — это уже другая эпоха для меня. А то, что было сказано шесть месяцев назад, — тем более. Сегодняшняя глава в жизни Whitesnake меня очень вдохновляет. Поверьте, я много чего делал в своей жизни, и то, что сейчас у меня такой энтузиазм, — это кое-что значит.
По вашему мнению, после смерти Джона Лорда возможно ли все-таки воссоединение Deep Purple в каком-нибудь из классических составов?
Думаю, что это будет очень хорошая возможность для всех, кто играл в Deep Purple, выразить свою благодарность нашим фанам, которые поддерживали группу во все времена. Тем, что они поддерживали Deep Purple, они помогали и другим группам, произошедшим от Purple: Whitesnake, Ian Gillan Band и другим. Я с радостью разделю микрофон с Яном Гилланом — у меня нет по этому поводу никаких комплексов. И я с удовольствием приму участие в воссоединении оставшихся в живых участников ранних составов. Только подумайте об этом: 45 лет невероятной поддержки от наших поклонников! Воссоединение было бы настоящим «спасибо» от группы. У меня нет никакого долбаного эгоизма, когда речь заходит об этом. Но это зависит и от других людей. А что касается меня — то я первый «за»!