Море, горы, великолепные ландшафты, знаменитая на весь мир еда и превосходные вина, модные магазины и красивые автомобили — казалось бы, в этой европейской стране есть все, чтобы назвать ее раем на земле. Продолжая серию материалов о жизни бывших соотечественников за рубежом, «Лента.ру» побеседовала с представителями русскоязычной диаспоры в Италии.
Любопытный факт, но вплоть до 1970-х годов Италия сама была страной эмигрантов: итальянцы перемещались с юга на север, а также по миру — во Францию, Швейцарию, Англию, США и другие страны — в поисках лучшей жизни. Ситуация изменилась примерно в середине 1950-х годов, когда страна стала превращаться в одну из самых индустриально развитых.
Сегодня Италия примерно десятая в Европе по привлекательности для иммиграции, и среди людей, решивших переехать жить на Апеннинский полуостров, немало выходцев из России и стран бывшего соцлагеря.
Верона как «место лишения свободы»
Верона с легкой руки Шекспира навсегда стала городом влюбленных. Туристы со всего мира приезжают сюда, чтобы написать письмо Джульетте. Но, как говорится, не путайте туризм с эмиграцией.
Марина Бакай, которая живет в Вероне уже 11 лет, считает себя человеком мира. Родилась на Дальнем Востоке, в Хабаровске, школу окончила в Монголии, а университет — в Лисичанске. По образованию она экономист.
История переезда Марины тоже вполне созвучна с сентиментальной репутацией города, потому как случилось все из-за любви. «Моя история переезда в Италию началась со знакомства с будущим мужем, украинцем из Лисичанска, что в Луганской области, — объясняет Марина, — он уехал в Италию устраиваться, а я осталась его ждать и писать письма. Так продолжалось около двух лет. В 2003 году он вернулся за мной: мы сыграли свадьбу, и через восемь месяцев, которые понадобились на оформление документов о "воссоединении семьи", муж увез меня в Верону».
Фото предоставлено Мариной Бакай
Поначалу жили у родственницы мужа, которая и вдохновила его когда-то на переезд. «Сначала я все воспринимала как некую игру, — вспоминает Марина. — Другая страна, город красивый и уютный, климат замечательный, кухня превосходная, новые люди с интересным для меня менталитетом. Мне все нравилось, но были и моменты отчаяния, когда хотелось вернуться домой». Впрочем, отступать Марина не собиралась. Несмотря на трудности первого времени и внутреннюю борьбу, она понимала, что качество жизни в Италии не повысить без знания языка, и это стало ее первой целью после переезда: довести итальянский, который она начала учить еще на Украине, до продвинутого уровня.
Так получилось, что работу Марина нашла уже через две недели после переезда в Верону. «Работала у одной пожилой бабушки сиделкой: следила за тем, чтобы она вовремя принимала лекарства, помогала ей по дому, ходила за продуктами. На другую работу сначала и рассчитывать нельзя было. Самым тяжелым было то, что приходилось понимать диалект, на котором она говорила (в разных регионах и даже городах Италии есть свои диалекты: иногда итальянцы, живущие в сорока километрах друг от друга, с трудом понимают соседей). Большой проблемой для меня стало и "лишение свободы", так как работа предполагала круглосуточное пребывание с бабушкой. С ней я провела семь месяцев в ожидании получения вида на жительство — permesso di soggiorno. Бабушку звали Джанна, она ко мне очень хорошо относилась и даже полюбила: наверное, она больше заботилась обо мне, чем я о ней».
Через полгода Марина уже неплохо говорила и понимала по-итальянски, вид на жительство был готов, и пришло время искать другую работу. Она устроилась на швейную фабрику. «Постепенно из простой разнорабочей я стала швеей, и меня частенько приглашали в проектный отдел для выполнения работ особой сложности. Потом я узнала, что скоро стану мамой, и мне пришлось покинуть фабрику досрочно из-за вредности производства», — продолжает рассказ Марина. Когда малыш подрос, молодая мама вновь разослала резюме, и ее пригласили на фабрику Santo Passaia, производящую эксклюзивную встраиваемую мебель.
«На этой фабрике я работаю уже четыре с половиной года и очень довольна всем. В коллективе я единственная иностранка, ко мне все замечательно относятся, включая владельца фабрики, за что я безмерно благодарна. Работа очень разносторонняя — и с заказчиками нужно общаться, вести сложные проекты по оформлению интерьеров и производству нашей мебели, и на выставки мебельные ездить, и переводы контрактов делать, а также технические переводы, решать вопросы с нашими дизайнерами — они часто дают мне возможность проявить себя».
На вопрос о том, какой Марина видит свою жизнь в будущем, она отвечает: «По прошествии 11 лет, проведенных в Италии, жизнь наладилась, ко многим вещам мы привыкли, обзавелись жильем, наш сын окончил второй класс, и все, казалось бы, хорошо. Но по дому, родным и близким мы все равно скучаем, видимся нечасто. На достигнутом не хочу останавливаться! У меня есть поддержка со стороны мужа, который по возможности помогает мне в моем хобби — дизайне аксессуаров из кожи, и я надеюсь, что в скором будущем мы организуем собственный бизнес».
Родину лучше любить на расстоянии — например, из Катании
Надо отметить, что сами итальянцы в поисках лучшей жизни мигрируют с юга на север. Сказочно красивые южные города с их живописными морскими побережьями, тысячелетними памятниками архитектуры, заливными лугами, плодовыми и оливковыми садами и виноградниками не очень благополучны с экономической точки зрения. Как это часто бывает, в стране вечного лета трудно найти работу. Но это не значит, что не стоит пытаться. История Ирины Крот — как раз об этом: пять лет назад она переехала жить в портовый город Катанию на острове Сицилия.
Фото предоставлено Ириной Крот
«Я родилась на Урале, а последние десять лет жила в Москве. Люблю этот город, но вся эта поначалу такая приятная суета в один прекрасный день стала просто разъедать изнутри. Пробки, бегом на работу, вечная наша осень-зима, стремительное жаркое лето в мегаполисе... Конечно, на контрасте жизнь в курортном местечке кажется раем». Примерно через полгода после переезда Ирина осознала и минусы повседневной жизни в Катании, но возвращаться в Москву ей не хочется.
Она считает справедливым выражение, что родину проще любить на расстоянии, хотя и признает, что по сравнению с неспешной итальянской жизнью Москва во многом выигрывает: «В Москве отлично организовано буквально все. Нужен интернет — через день-два проведут кабель. Нужно к врачу — хоть в пять утра в любой день недели. В магазин-ресторан — пожалуйста, в любое время дня и ночи. Точная информация по концертам-мероприятиям — на сайтах по досугу есть все и даже больше. И так можно продолжать бесконечно. Здесь, в Италии, все это часто работает криво и не для людей, а бюрократия еще суровее и бесполезнее, чем в России».
Катания по местным меркам — большой город, второй по величине на Сицилии. Где-то шумный, грязный и запущенный, где-то красивый и завораживающий. «После пяти лет жизни здесь я все еще нахожу немало поводов восхищаться и одновременно возмущаться моим новым местом жительства. Вообще, на Сицилии есть все: мы живем рядом с вулканом Этна и одновременно на море, тут прекрасные заповедники, зеленые леса и луга, как в фильмах фэнтези, горы, куда можно съездить за прохладной погодой и снегом, пляжи на любой вкус, памятники древних цивилизаций, вкусная еда, возможность пожить в тесном контакте с природой и прикоснуться к истории».
В Москве Ирина работала журналистом в крупном медиахолдинге, а в Италию приехала учиться в университет Катании. У нее студенческий вид на жительство, который нужно продлевать на месте каждый год. В Москве она в свое время бросила факультет иностранных языков, теперь наверстывает упущенное в Италии.
«Итальянский я начала учить сама еще в России. Искала в интернете друзей из Италии, накупила самоучителей и разговорников — и потом чуть ли не каждый месяц летала в Италию за какой-то свободой и радостью, что ли. Друзья, концерты, путешествия, новые города, вкус новой жизни — все было так интенсивно и значимо, что в 2008 году я развелась с мужем, а в 2010-м вместе с сыном переехала в Катанию. Он тут закончил пятый класс, по-русски говорит все хуже, еще и поэтому возвращаться в Россию теперь было бы проблематично».
По мнению Ирины, единственная причина, по которой можно было бы задуматься о возвращении на родину, это работа: «Я не скажу, что ее нет совсем, я лично знаю двух девушек, приехавших учиться и нашедших работу. Но в целом на юге страны устроиться на работу — куда угодно — сродни чуду. Первое время неплохо выручали прежние связи и опыт, работала удаленно на российские издательства и газеты. Со временем эта опция почти отпала по многим причинам. Теряется связь со страной, через несколько лет банально не знаешь каких-то очевидных реалий, да и желание пропадает писать о чем-то уже таком далеком».
Как жизнь сложится дальше, Ирина пока не загадывает. «Сейчас перебиваюсь в основном переводами всего на свете: от каталогов пищевой продукции до контента сайтов для взрослых, а также редкими подработками переводчиком. Спасибо друзьям, что помнят обо мне и временами очень выручают интересными проектами. И, конечно, заскучать не дает университет, — в этом году решила серьезнее взяться за учебу и ничуть об этом не жалею!»
Милан — самый дисциплинированный город Италии
«Милан — это самый дисциплинированный город Италии. Здесь существует расписание, люди почти не опаздывают и много работают. Это деловая столица страны, которая больше других городов напоминает Москву по ритму жизни», — рассказывает Евгений Уткин. В 1990-е годы он, аспирант, младший научный сотрудник мехмата МГУ, приехал в Милан из российской столицы на учебу, а также за новыми знаниями и впечатлениями.
«Думал, выучу язык, подучусь и вернусь, — вспоминает он. — Сначала было непросто. Осваивать итальянский мне помогли учительница Франческа и книги Умберто Эко. «Имя розы» я прочитал еще в России, а потом вышел его роман «Маятник Фуко», который не был еще переведен. Я купил его и стал читать со словарем. Это было трудно и интересно, Эко стал моей первой книгой на итальянском языке. После этого оказалось, что итальянский — совсем несложный язык. А итальянцы — радушный и веселый народ».
Фото предоставлено Евгением Уткиным
В Милане Евгений познакомился с будущей женой, здесь работал большую часть времени. Был менеджером в телекоммуникационной компании, придумывал разные полезные вещи — например, разрабатывал систему европейской навигации Galileo. Потом попробовал писать в газеты и журналы — «Эксперт», Repubblica, La Stampa, Il Fatto Quotidiano; фотографировал и публиковал снимки, устраивал персональные выставки. Со временем втянулся в журналистскую работу, был даже главным редактором журнала «Сапог», издающегося в Италии на русском языке. В итоге основной темой журналистской работы стала политика.
«Сейчас в Европе наблюдаются те же тенденции, что были в СССР в конце 1980-х. Очень бы не хотелось после распада Советского Союза пережить еще и распад Европы, — говорит Евгений. — Я по мере сил стараюсь помогать развитию бизнеса и культуры, для чего создал международное агентство стратегических инициатив Partner N1. За долгие годы в Италии я научился понимать европейцев, но не разучился чувствовать россиян. В этом мое преимущество, которое помогает в работе».
На вопрос, какой он видит свою дальнейшую жизнь, Евгений ответил: «Хочу написать книгу, уже есть наработки, но потребуется еще какое-то время. Пока написал предисловие к учебнику по энергоэффективности, который недавно вышел в одном итальянском издательстве. Хотелось бы иметь больше совместных проектов с Россией, чаще там бывать. Где жить — в общем-то неважно. Лучше там, где есть интересная работа, но, вероятно, привлекательнее всего жить на две страны».
