Инструмент гибридной войны На что способны совместные силы НАТО

Смешанные соединения, включающие в себя части и подразделения армий разных стран, постепенно превращаются в основной военно-политический инструмент НАТО и средство организации стратегического взаимодействия как в рамках западных структур, так и с партнерами из других регионов. «Лента.ру» попыталась разобраться в этом процессе.

Мечты о евроармии

Первой ласточкой стала идея формирования достаточно самостоятельных сил Европейского оборонительного сообщества, European Defence Community (EDC), высказанная в 1950-х Рене Плевеном, премьер-министром Франции, поскольку США, укрепляя НАТО, заговорили о ремилитаризации Германии (западной), и Франция опасалась возрождения германской угрозы на фоне только-только складывающихся дружественных отношений недавних врагов. В середине 1950-х, во времена Римского соглашения, из которого и вырос современный ЕС, западное сообщество в военном и политическом плане было весьма неоднородным. Взгляды руководителей стран Западной Европы не всегда совпадали с оценкой ситуации в объединенных командных структурах НАТО, а потому предложение о самостоятельном евроконтингенте в то время не встретило поддержки в Вашингтоне и Лондоне, хотя НАТО и выросло из послевоенного западного оборонительного союза под английским командованием. Вопрос был отложен.

Опыт локальных и региональных войн средней интенсивности 1960-х и 1970-х годов свидетельствовал в пользу концепции сил быстрого развертывания и оптимизированных для решения этой задачи соединений и командных структур. Последующее резкое снижение уровня глобального противостояния, и в особенности гибель СССР, тоже тому способствовал.

Запад получил возможность, не поступаясь относительным превосходством военного потенциала, высвободить значительные ресурсы, сокращая численность армий постоянной готовности. С отказом от планов большой «конвенционной» (неядерной) войны в Европе как основы военной доктрины НАТО, вопрос об особых европейских субструктурах единственного оставшегося и очень могущественного военного блока обрел вторую жизнь. Вскоре после этого вопрос был решен посредством особых организационных мер под общим руководством Североатлантического блока.

Как и в пятидесятые, первопроходцами выступили Франция и ФРГ. Еще в 1987 году канцлер ФРГ Гельмут Коль и президент Франции Франсуа Миттеран заключили соглашение о формировании смешанной бригады, в которой впервые для НАТО в рамках одного небольшого соединения сочетались подразделения и отдельные группы пусть и дружественных, но разных армий. Это соединение существует и сегодня. Нынешняя франко-германская бригада (ФГБ) представляет собой, по сути, отдельное мотопехотное подразделение.

Считается, что бригада достигла оперативной готовности в 1989 году. Она участвовала в боевых действиях в составе международных сил в Афганистане, использовалась в 1996-1997 годах в SFOR на Балканах. В настоящее время ее планируется применить в Мали. Эта бригада и стала ядром Еврокорпуса. Помимо корпуса, имеются и так называемые боевые группы.

На середину 2000-х предполагалось, что боевые группы (EU Battlegroup — EUBG) бригадного формата сформируют основу европейских сил постоянной готовности. В настоящий момент, помимо ФГБ и штабов, есть 18 «мини-бригад»: 14 — по 1,5 тысяч и 4 — по 2,5 тысячи военнослужащих. Это эквивалент батальонных боевых групп, и в каждый момент времени к немедленному участию в боевых действиях по решению руководящих органов ЕС или Совета Безопасности ООН готовы, как можно понять, не менее двух таких групп.

Одна из крупных боевых групп — «Нордик». Судя по ее составу, у нее ограниченные боевые возможности даже при столкновении с силами, вооруженными хотя бы на уровне ополчения Донбасса. Но в состав более мощной ФГБ включены и самоходные гаубицы PzH 2000, и РСЗО MLRS. Также могут быть усилены и относительно легкие боевые группы.

Любопытно, что «Нордик» состоит преимущественно из подразделений нейтральных стран, в НАТО не входящих. Представление о нейтралитете в нынешней Европе все более размывается и теряет смысл. Учитывая близкие штабные структуры, унифицированное оборудование и практику совместных учений и штабных игр, подобная боевая группа может без труда интегрироваться в войсковое соединение или объединение НАТО.

Штаб евроармии, European Union Military Staff (EUMS), непосредственно включен в аппарат верховного представителя Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности (сейчас это Федерика Могерини), главного координатора внешней и военной политики ЕС.

Кроме указанного, в штаб Еврокорпуса включены группы офицеров так называемых «ассоциированных членов», обеспечивающие в необходимых случаях подключение к операциям армий стран, либо не входящих в НАТО или ЕС, либо задействованных в других структурах ЕС, НАТО или иных военно-политических объединений. В настоящее время к ассоциированным членам Еврокорпуса относятся Греция, Италия, Польша и Турция.

Единые структуры

Структуру Еврокорпуса можно считать эталонной с точки зрения используемых в ЕС решений и подходов. Ключевые элементы — создание в мирное время объединенных штабных структур и формирование «базовых» соединений, позволяющих при необходимости включать в их состав разнообразные части и подразделения. Сходным образом организованы и восемь имеющихся европейских войсковых объединений НАТО (девятым принято считать Еврокорпус как структуру двойной подчиненности: с одной стороны, это аппарат ЕС, с другой — все его члены входят в НАТО).

Во-первых, это объединенный армейский корпус (OAK) быстрого реагирования НАТО, командные структуры которого созданы на основе британского штаба. При развертывании корпус может включать в себя до пяти общевойсковых соединений дивизионного и/или бригадного уровня, в мирное время выделенных для передачи в оперативное подчинение штаба корпуса. Затем германо-голландский армейский корпус, но судьба его под вопросом, в связи с намерением Голландии выйти из этой структуры. Имеются также испанский, итальянский, французский, турецкий, греческий и объединенный германо-датско-польский армейские корпуса.

Все международные корпуса с национальными названиями подчинены командованию НАТО и устроены так же, как и ОАК быстрого реагирования НАТО, — боевые подразделения придаются соответствующему командованию корпуса, созданному на базе одного из национальных штабов армий стран НАТО, давших корпусу наименование. При этом в состав штаба постоянно включены офицеры тех стран, которые могут быть задействованы при полномасштабном развертывании корпуса. Например, в штабе турецкого АК постоянно работают представители 11 государств НАТО.

Все эти корпуса — ядро многонациональных сил НАТО с темпом развертывания от 20 суток. Соединения постоянной готовности или быстрого развертывания могут переподчиняться любому из штабов, организованных по такой схеме, если в него включена соответствующая группа управления. Таким образом в условиях ограниченности общей численности армий достигается достаточная гибкость военного инструмента в руках командования.

Исключение — германо-датско-польский корпус (он же — многонациональный армейский корпус «Северо-Восток», штаб которого дислоцирован в Шецине). Исходно в его состав включены 12-я механизированная польская, 14-я мотопехотная германская и 1-я ютландская мотопехотная датская дивизии.

Можно выделить две основные функции этого соединения: Во-первых, корпус позволяет уже не условно, а вполне конкретно обеспечить готовность Войска Польского (а также подразделений Литвы, Латвии и Эстонии) действовать в составе сил НАТО. В частности, из Германии для переоснащения 12-й механизированной дивизии Войска Польского даже были поставлены танки «Леопард-2»). Во-вторых, корпус выполняет функцию психологической поддержки, прежде всего польского и трех прибалтийских руководителей, которые в последние годы периодически испытывают чувство страха и неуверенности перед «российской угрозой», и способствует ускорению интеграции стран-участниц в военно-политическую систему Запада.

Помимо указанных стран, в эти структуры с 2005-го по 2009 год вошли Словакия, Чехия, Словения и Румыния, напоминая составом участников печальной памяти «санитарный кордон», призванный «остановить» СССР в межвоенные десятилетия.

Тени Антанты

В ноябре 2010 года Франция и Британия подписали соглашения об укреплении взаимодействия в оборонной сфере и обеспечения ядерного сдерживания, предусматривающие дополнительные возможности сотрудничества, помимо существующих в ЕС и НАТО.

Французы и англичане договорились о координации в использовании авианосцев (так, чтобы на боевом дежурстве все время находился хотя бы один британский или французский корабль), о создании совместных экспедиционных сил, о совместных разработках и испытаниях ядерного оружия в исследовательских центрах в британском Олдермастоне и французском Вальдюке. При этом было оговорено, что две страны и впредь будут полностью самостоятельно контролировать свои ядерные силы.

На основе этих соглашений вооруженные силы двух стран взаимодействовали в ходе операции в Ливии весной 2011 года. Кроме того, была создана новая многонациональная структура — совместные экспедиционные силы, Combined Joint Expeditionary Force (CJEF). Определенности с этими межнациональными силами пока нет, предполагается только, что они могут быть морскими, воздушными и наземными. Отмечается, что формирование и действия CJEF не противоречит ни политике НАТО, ни основополагающим документам ЕС в области обороны и безопасности.

Дверь для Украины

Возможно, и эта военная коалиция не последняя из тех, что возникнут под эгидой Европейского Союза и НАТО. Все сказанное выше заставляет задуматься о будущем в связи с планами создания и развертывания польско-литовско-украинской бригады, о чем впервые заговорили еще в 2000-х годах. Какими установочными документами будет руководствоваться командование этой бригады, в какой подчиненности действовать, если практически любые европейские многонациональные формирования (даже самых нейтральных государств Европы), по сути, автоматически становятся частью военного потенциала Североатлантического блока?

Возможно, мы наблюдаем начало процесса фактического включения Украины в НАТО, который может обойтись и без традиционных формальностей Североатлантического блока и уж тем более без учета очередных каких бы то ни было заявлений российского руководства по этому поводу.

В любом случае, названные структуры, прошедшие проверку в малых войнах и миротворческих операциях, — это реальный военно-политический инструмент, доказывающий работоспособность гибких механизмов формирования многонациональных объединений сухопутных войск вплоть до оперативно-стратегического. Модульный подход позволяет комплектовать боевой состав таких корпусов с учетом формата предстоящих действий.

Сама же «многонациональность» обеспечивает в ходе боевого применения и выполнения иных задач сплачивание государств-участников в отстаивании коалиционных интересов, постепенное вовлечение в единую военно-политическую систему тех стран, которые ранее не принадлежали ни одному из западных политических или военно-политических союзов. В начале этого пути в настоящий момент находится и Украина.