Хмельное довольствие войны Часы продажи алкоголя, танки на кальвадосе и сухое шампанское как вкус победы — этим мы тоже обязаны Первой мировой

Забавно, но факт: из всех участников Первой мировой, самыми непьющими были финны. Остальные так или иначе употребляли. Легально, как французы и австрийцы, которым была положена «винная порция». Или стихийно, как русские, немцы или англичане. «Мы сражаемся с немцами, австрийцами и пьянством, и, насколько я понимаю, самый смертельный враг среди них — пьянство», — заявил в 1914 году министр финансов Великобритании Дэвид Ллойд Джордж. А премьер-министр Франции Филипп Петен писал: «Из всех поставок в армию вино, без сомнения, было наиболее желанным. Чтобы получить свою порцию, французские солдаты пренебрегали опасностью, не боялись артиллерийских обстрелов, нападали на военную полицию. Поэтому можно смело сказать, что вино было главным союзником победы».

Так или иначе, но благодаря Первой мировой в мире алкогольных напитков произошло много любопытных событий. Впервые был введен режим продажи алкоголя, кальвадос перестал быть напитком простолюдинов, а шампанское стало… шампанским.

Папаша Пино

В сентябре 1914 года виноделы французской провинции Лангедок-Руссильон подарили французской армии 20 миллионов литров вина. В предыдущие годы они собрали хороший урожай и могли позволить себе патриотичный жест. Во французской армии, правда, к тому времени винный паек был отменен уже как несколько лет. Но военный министр Франции Массими не смог отказаться от столь щедрого дара и приказал распределить вино среди солдат. Той же осенью военнослужащие в дополнение к пайку стали получать по четверти литра вина в день. Солдатам-мусульманам из колониальных войск вино заменяла увеличенная порция кофе и сахара.

Французы пили на фронте пино, которое в просторечии называлось пинар (pinard). Иногда об этом вине говорили уважительно и ласково — «Папаша Пино» или «Святое Пино». Оно представляло собой смесь легких французских вин из Макона, Божоле и Шаранта с более крепкими — из Лангедока, Марокко, Туниса. Вина смешивались так, чтобы в результате получился напиток крепостью 9 градусов, причем часто из экономии вино попросту разбавляли водой. В большинстве случаев, пино было красным.

Французские военачальники всерьез полагали, что красные вина более мужественные, лучше вдохновляют солдат на подвиги, и что пьющие пиво немцы никогда не победят французов, обожающих свое пино.

Виноделы разливали пино в большие дубовые бочки и поначалу доставляли прямо на передовую. Раздачей вина солдатам ведал капрал. Именно он во время ужина разливал его по солдатским флягам, следя за тем, чтобы всем достались равные порции. Однако огни костров и громадные бочки с вином были прекрасной мишенью для германцев, часто устраивавших обстрелы французских позиций как раз во время трапез. Поэтому уже в 1915 году французы организовали походные кухни, которые располагались в 2-4 километрах от передовой. Французский писатель Анри Барбюс, ушедший на Первую мировую добровольцем, вспоминал, что на эти кухни бегали с котелками дежурные солдаты, которых прозвали «супники». «Крысить» еду на обратном пути считалось делом непростительным, а вот вылакать полкотелка вина, объяснив товарищам-комбатантам, что, мол, расплескалось по пути — в этом супники видели находчивость и особую доблесть.

Вино, надо сказать, очень выручало солдат. Чистую питьевую воду на фронтах Первой мировой было не достать, поля были завалены убитыми. Среди солдат свирепствовали сыпной тиф и дизентерия. Вино в этой ситуации защищало от болезней. С другой стороны, с течением времени доля спиртного в солдатском пайке постепенно увеличивалась: в 1915 году она уже составляла пол-литра в день, к 1916 году — три четверти литра. К тому же военнослужащим не возбранялось покупать спиртное у местных. Неудивительно, что во французских частях к вечеру большинство солдат уже не вязали лыка.

Вот как описывал солдатские нравы Савва Тебеньков, сражавшийся во Французском иностранном легионе под Верденом: «К обеду принесли коньяк — полную флягу. Черпай, сколько душа требует, и бери в свою флягу сколько хочешь, хоть в запасные бутылки лей. Мои друзья полные кружки и фляги набрали. Во время обеда стали пить. Я им говорю: «Не пейте, не пейте коньяк, наверное, будем наступать...» Но напились вдрызг. Я ни одной капли не выпил. Выпивать перед наступлением — хуже нет…»

Венгерское — восемь марок, бордо — шесть…

Французская армия была одной из немногих, где алкоголь раздавали на регулярной основе. В русской армии, например, «винные порции» были отменены еще в 1908 году. Но, как писал немецкий публицист Арнольд Цвейг: «На войне можно обойтись без амуниции и без женщин, но невозможно без выпивки и табака».

Солдаты и офицеры вынуждены были выходить из положения самостоятельно. Немцы чаще всего доставали выпивку в борделях прифронтовой полосы. Шампанское обычно стоило 18 марок, бордо — шесть марок, венгерские вина — восемь марок. Русские разживались спиртом у полковых врачей (а чтобы убыль была незаметна, доливали в бутылки эфир) или использовали трофейный алкоголь.

«Один из наших полков 50-й дивизии отбил в Луцке 20 бочек рому, — вспоминал прапорщик Бакулин, участник Брусиловского прорыва. — Вообще, было оставлено вина много, но как явился интендант, то все было конфисковано, и он уже продавал всем желающим офицерам коньяк и ром по 5 руб. за бутылку, и, так как спрос был велик, то цену увеличил до 10 руб., а теперь совсем не продает. Вырученные за вино деньги якобы пошли в государственный доход. Вряд ли все, а так, крохи в доход попадут…»

Случалось, выпивка была у солдат прямо под ногами. Вот как описывает происходящее командир военно-полевого госпиталя Лев Войтоловский в дни отступления в Полесье в сентябре 1915 года: «Варынки, Васюки, Гарасюки... В воздухе пахнет сивушным маслом и спиртом. Кругом винокуренные заводы. Миллионами ведер водку выпускают в пруды и канавы. Солдаты черпают из канав эту грязную жижу и фильтруют ее на масках противогазов. Или, припав к грязной луже, пьют до озверения, до смерти. Земля вся пропитана спиртом…».

Зная эту тягу русских к спиртному, немцы полагали, что главный их союзник в Первой мировой — водка. Нередко, отступая, они подкидывали солдатам николаевской армии бутылки с отравленным спиртным. А порой, чтобы подорвать дух русских, распускали небылицы. «Бяда, хорошо живут, черти! Окопы у них бетонные, как в горницах: чисто, тепло, светло. Пишша — что тебе в ресторантах. У каждого солдата своя миска, две тарелки, серебряная ложка, вилка, нож. Во флягах дорогие вина...» — рассказывал товарищам сбежавший из немецкого плена рядовой Василисков, даже не подозревавший что пал жертвой немецкой пропаганды.

Однако, по мере того, как война затягивалась, алкоголь из средства борьбы постепенно превращался в способ установления дружеских отношений. Окопы воюющих сторон сходились порой так близко, что начинался натуральный обмен: русские меняли хлеб (в русской армии были походные пекарни) на немецкий шнапс, а немцы брали у французов вино взамен табака. Правда, к 1917-1918 годам поить солдат красным вином для французского правительства стало уже дорого и интенданты все чаще заменяли «Папашу Пино» кальвадосом — яблочным бренди.

Танки на яблочном самогоне

По традиции кальвадос производили в Нормандии. Еще со времен викингов нормандцы выращивали яблоки, из которых делали сидр. Первые упоминания о кальвадосе относятся к середине XVI века. Но есть и такая легенда: в 1588 году у берегов Нормандии сел на мель унесенный штормом корабль Непобедимой Армады «El Salvator». Моряки добрались до берега вплавь и многие остались жить в местных деревушках. Испанцы, владевшие искусством перегонки и привыкшие к крепким напиткам, научили нормандцев превращать сидр в яблочный самогон. Скалы, где произошло кораблекрушение стали называть Кальвадос, искаженно от Salvator. А вслед за местностью это же имя стал носить и спиртной напиток.

До начала XIX века кальвадос был исключительно нормандским напитком. Французы интересовались им настолько мало, что за производство кальвадоса правительство даже не брало с виноделов налогов. Точной технологии производства тоже не было — крепость яблочного самогона варьировалась от 20 до 55 градусов. И он был очень дешев. Именно из-за своей дешевизны примерно в 1916 году кальвадос и попал в паек французских солдат. А затем разошелся по всем воюющим армиям.

Как результат, вскоре кальвадос стал одним из самых любимых крепких напитков. Ему отдавали должное Эрнест Хемингуэй, Жорж Сименон, генерал Эйзенхауэр и особенно Эрих Мария Ремарк. О популярности кальвадоса говорит и такой факт. В конце 1939 года французское правительство приняло решение реквизировать все спиртные напитки, чтобы перерабатывать их в горючее. В том числе и кальвадос. А уже в 1942 году, были приняты два декрета, регламентирующие технологию производства яблочного бренди. С тех пор кальвадосом считается спиртной напиток из яблок, крепостью 40 градусов, произведенный в трех департаментах Кальвадос, Манш и Орн. Кальвадосу присвоена элитная категория АОС.

Вкус победы

Весь 1917 год линия фронта между Францией и Германией практически не менялась. Французские солдаты были угнетены, участились случаи дезертирства. Тогда, чтобы поднять боевой дух армии, депутаты Национального собрания (нижней палаты парламента) приняли решение выдать к Рождеству каждому из 7 миллионов солдат по бутылке шампанского.

Как и у кальвадоса, у шампанского давняя история. Розовые вина жители провинции Шампань делали еще со времен первых французских королей. У вин была одна особенность — из-за холодных зим оно долго выбраживало и в нем оставались излишки углекислого газа, зачастую взрывавшие бутылки и даже бочки. Виноделы стремились избавиться от избытка углекислоты. Больше других в этом преуспел монах-бенедиктинец Пьер Периньон, живший в XVII веке. Он научился смешивать соки разных сортов винограда в правильных пропорциях, а также открыл секреты купажирования шампанских вин.

Эпоха шампанского наступила в начале XVIII века, когда игристый напиток пришелся по вкусу регенту Франции Филиппу II Орлеанскому, а вслед за ним и всему французскому двору. К концу столетия Франция познакомила с шампанским соседние страны. А в 1812 году, когда армия Наполеона Бонапарта двигалась к Москве, впереди нее скакал торговец вином Шарль-Анри Хайдсик. По легенде, он вез образцы шампанских вин и был готов договориться о поставках с любым, кто окажется победителем.

Вкус шампанского в XIX веке был иным. Чтобы замаскировать различные недостатки вина виноделы добавляли в шампанское много сахара. Уровень сладости зависел от рынка сбыта. Американцы, например, пили вино, содержащее 110 граммов сахара на литр, немцы — 165, скандинавы — 200. Больше всего шампанского употребляли русские аристократы, причем самых сладких марок, содержащих 250-330 граммов сахара (что в шесть-семь раз превышает содержание сахара в Coca-Cola). Для сравнения, максимальное содержание сахара в современном брюте не более 15 граммов на литр.

Свой нынешний вкус шампанское приобрело благодаря Первой мировой. И война, и предшествовавшие ей годы были трудными для виноделов. В Европе распространился новый вредитель виноградной лозы — филлоксера, уничтожавший виноградники один за другим. Урожаи упали. На рынке появилось множество подделок — вино разбавляли яблочным соком и соком ревеня. Виноделы бунтовали. А потом началась война. Западный фронт проходил через Шампань. За четыре года боев виноградники превратились в заброшенные пустоши, испещренные ямами и воронками от снарядов, а половина жителей Шампани погибла. Те же, кто уцелел, прятались от немецких артобстрелов в известняковых пещерах, где обычно выдерживали вино. И продолжали делать шампанское. Виноград в те годы удался, и коллекционеры очень ценят эти вина. Так, два года назад на аукционе Sotheby's было продано шесть бутылок Moet&Chandon 1914 года общей стоимостью 25 000 фунтов стерлингов.

Но вот война закончилась, и жизнь стала налаживаться. Уже в 1919 году виноградари высадили новые сорта, устойчивые к филлоксере и заняли под виноградники более подходящие участки земли. Главным рынком сбыта теперь стала Великобритания — в России в 1917 году случилась Октябрьская революция, и большевикам было не до игристых вин, а в Америке в 1920 году был принят сухой закон. Англичане же предпочитали сухие вина. В идеале — брют, шампанское в которое сахар не добавляют вообще. Шестью ящиками именно такого, миллезимного (вина исключительного урожая) Pommery 1934 года, и было отмечено 7 мая 1945 года одно из главных событий XX века – подписание акта капитуляции фашистской Германии. А вкус шампанского brut стал вкусом Победы.

Справедливости ради надо сказать, что в Первую мировую правительства многих воюющих стран старались бороться с пьянством на фронте и в тылу. Удачнее всего это получилось у англичан. В 1914 году Ллойд Джорж ввел ограничения на торговлю алкоголем. Пабы и бары не имели права продавать алкоголь более шести часов в день. В результате, бары закрывались в 23.00, и к тому же делали перерыв днем – около 18.00. Эта система просуществовала почти век и окончательно была отменена лишь в 2005 году, причем многие англичане теперь считают, что напрасно.