Несколько лет внимание мирового сообщества приковано к Ближнему Востоку, где движение «Исламское государство» (ИГ) в попытках построить халифат разрушает памятники архитектуры и совершает преступления против человечности. Одними из принципиальных противников ИГ в Ираке и Сирии являются курды. «Лента.ру» поговорила с представителем Демократической партии Курдистана Хошави Бабакром о том, как оценивают происходящее на Ближнем Востоке иракские курды — часть курдского этноса, которая наиболее близко подошла к давней мечте этого народа: созданию независимого государства.
«Лента.ру»: Как война с ИГ влияет на перспективы создания курдского государства?
Бабакр: Из-за войны с ИГ радикально изменилась вся ситуация в регионе. Я напомню, что именно курды стали первыми жертвами агрессии с их стороны. В результате такие государства, как Ирак и Сирия, прекратили свое существование как единые образования. В Сирии у центральной власти нет и в помине тех полномочий, которыми она располагала. Страна поделена на несколько частей, из которых центральная власть контролирует только алавитские области, в то время как курды держат свои регионы, а сунниты — свои. В Ираке происходит примерно то же самое. Страна разделена на три части, контролируемые соответственно курдами, ИГ и иракской федерацией. Причем до недавнего времени сообщение между курдами и иракским правительством было перерезано ИГ. И нам пришлось адаптироваться. Так, уже три месяца курдская автономия не получает положенные ей по Конституции Ирака 17 процентов бюджета. Из-за этого нет возможности выплачивать зарплаты чиновникам, в автономии наступил финансовый кризис. В этой ситуации мы вынуждены самостоятельно искать выходы из сложившейся ситуации, и естественно, что на фоне парализованного иракского государства курдская автономия увеличивает свою самостоятельность. Де-факто с 2003 года курдская автономия уже независима, а после начала полномасштабного вторжения ИГ даже распространила свою власть на провинцию Киркук для защиты курдского населения, проживающего на этой территории, от «Исламского государства». То есть сейчас ситуация такова, что даже если курды и не хотели бы самоуправления, то сложившаяся обстановка вынуждает нас действовать на углубление автономии и, рассматривая в перспективе, возможность провозглашения независимости.
Хошави Бабакр
Фото: Александр Натрускин / РИА Новости
В связи с упомянутой вами возможностью провозглашения независимости Курдистана, как вы думаете, каковы перспективы международного признания вашего государства?
В кулуарных разговорах прослеживается информация, что уже более 30 стран (многие европейские государства и ряд арабских стран Персидского залива) готовы признать Курдистан, но пока я хотел бы подчеркнуть, что курдская власть не ставит вопрос о независимости. В сложившейся обстановке сложнейшей борьбы с террористами из ИГ мы считаем, что такое решение может только усугубить положение дел, так как формальный раскол Ирака сыграет на руку джихадистам. То есть пока идет борьба с ИГ, Курдистану имеет смысл формально оставаться в составе Ирака. В то же время де-факто, а в каком-то смысле и де-юре, государство Ирак распалось. Центральные власти, или, как мы, курды, следуя Конституции Ирака, называем их, «федеративные власти», не контролируют огромные территории страны и не в состоянии бороться с джихадистами самостоятельно.
А когда вы говорите о возможном признании, то речь идет только об Иракском Курдистане или также об областях проживания курдов в соседних государствах?
Я говорю только про Иракский Курдистан. Ведь у каждого курдского сообщества в зависимости от страны сложилась своя ситуация, и я не могу сравнивать Иракский Курдистан с сирийским. У нас уже на основе Конституции 2005 года курдская автономия существует как равноправная часть федеративного иракского государства. Соответственно у нас, в отличие от других курдских групп, есть и институциональные, и практические возможности для перехода на новый уровень.
Какие факторы, на ваш взгляд, обеспечили столь значительный успех ИГ на территории Ирака и из чего возникла эта сила?
Мое мнение сильно отличается от других. Я связываю небывалый рост ИГ с комплексом существующих веками проблем в регионе, которые никто никогда толком не решал. К ним относится противостояние шиитов и суннитов, курдов и арабов, алавитов и других мусульманских групп. Каждая из этих групп претендует на свои права, и в какой-то степени это их законные требования. Возьмем хотя бы курдов: фактически с начала ХХ века курды боролись за свои права, и конфликт так или иначе произошел бы. А сунниты, которые составляют основу ИГ, претендуют на глобальную роль на территории бывшего арабского халифата и не готовы в принципе согласиться на права отдельных групп в рамках своего проекта. Это их отличает от других этноконфессиональных сообществ, которые не ставят перед собой такие задачи.
А отвечая на вопрос, кто их создал, скажу, что, наверное, — все. И США, и Иран непрямо влияли на возникновение этих группировок ради удовлетворения своих амбиций. В этом плане очень, на мой взгляд, недооценена роль Ирана, который в открытую говорит о планах объединения с Ираком и создании в перспективе империи от моря и до моря. О своем величии говорит и Турция. А Саудовская Аравия, которая считает себя центром мусульманского мира, также хочет расширить свое влияние. И вот в этих условиях хаоса, борьбы различных групп за свои права и полуимперских проектов крупных государств и возникает крайне благоприятная почва для «Исламского государства».
Фото: Lefteris Pitarakis / AP / Fotolink / East News
А чьи еще интересы есть в регионе в данный момент и на кого курды могут опереться в своей борьбе с ИГ?
Курды исходят из реальной обстановки. Когда в прошлом году ИГ начало нападения на курдские земли, силы объединенной коалиции, в которую входят США и другие западные страны, быстрее всех пришли нам на помощь. Они же до сих пор оказывают нам поддержку с воздуха. И, разумеется, мы эту помощь поддерживаем и всячески приветствуем. Мы готовы принимать помощь и от других государств, в том числе и от России, с которой мы поддерживаем дипломатические отношения. Какую-то помощь оказал нам неожиданно Иран, несмотря на то что курды ему никак не подчиняются. Вообще, мы стараемся балансировать между различными сторонами, не принимая однозначно чью-то позицию и сохраняя таким образом свою независимость.
Если в будущем возникнет курдское государство, то каким оно будет с точки зрения политико-экономического устройства. В прошлом ведь курды были ярыми сторонниками марксизма и левых идей в целом.
В Иракском Курдистане лидирующие позиции занимают национально-либеральные партии: Демократическая партия Курдистана, Патриотический союз Курдистана, Движение за перемены. В свое время в 1970-1980-е годы они действительно были левыми по духу и исходили из идеологии марксизма-ленинизма. Однако 1990-е годы изменили весь мир, и Курдистан не стал исключением. Сейчас только Рабочая партия Курдистана, которая действует в Турции, исходит из коммунистических позиций. Иракский же Курдистан — это государство с рыночной экономикой, и уже на протяжении многих лет мы успешно развиваемся на основе рыночных принципов, и довольно успешно. Война, конечно, привела к проблемам, но до нее в Курдистане были одни из самых высоких темпов экономического роста в мире — почти 12 процентов ВВП в год. В политической сфере мы стараемся исходить из принципов демократии и международного права.