Экс-президент Франции Николя Саркози в конце прошлой недели официально заявил, что возвращается в большую политику. После поражения на президентских выборах 2012 года он обещал завершить политическую карьеру. Этому тогда мало кто верил. И вот Сарко снова на обложках журналов, а его возвращение стало новостью №1 текущего политического сезона. Личность неоднозначная, вызывающая противоречивые чувства, Саркози, безусловно, — одна из наиболее ярких фигур не только современной французской, но и международной политики. Уже сегодня, за два с половиной года до выборов главы государства, можно утверждать, что он окажется в числе главных медийных персонажей и станет ключевым игроком французской политической сцены по крайней мере до 2017 года.
Возвращение Саркози в политику не оставляет никаких сомнений в его намерении возглавить «Союз за народное движение» (UMP) и участвовать в предстоящей президентской кампании. И хотя на сегодняшний день Николя Саркози официально не является лидером правых, это, как говорится, вопрос времени. Кроме Саркози другого столь же яркого лидера у UMP просто нет. В то же время самому Саркози пост партийного лидера необходим для борьбы за кресло президента Франции. Пока же, как написал Сарко на своей странице в Фейсбуке, он — «кандидат на президентство моей политической семьи».
В планы Саркози входит реформирование партии и превращение ее в мощную предвыборную машину, которая обеспечит его победу на выборах 2017 года. Для этого через три месяца Саркози обещает обнародовать проект преобразования UMP, представить новую команду и скорее всего новое название партии. После ухода Саркози UMP так и не смогла найти ему замену и переживала сложный период двоевластия, сменившийся еще более странной конфигурацией — троевластием. Комбинации, явно вызванная отсутствием «шефа». На сегодняшний день партию официально возглавляют три человека: Ален Жюппе, Жан-Пьер Раффарен и Франсуа Фийон.
Выход Саркози из тени интересен еще и тем, что это сводит практически на нет шансы социалистов на победу и, скорее всего, даже на выход во второй тур. За президентское кресло в 2017 году фактически будут бороться два противника — Николя Саркози и Марин Ле Пен. Партия социалистов не сможет выставить равносильного кандидата. Несмотря на наличие амбициозных политиков, социалисты явно нуждаются в безусловном лидере, способном конкурировать с Ле Пен и Сарко. Кроме того, за оставшееся до выборов время правительство социалистов вряд ли сумеет значительно улучшить экономическую ситуацию в стране. Проводимая нынешним кабинетом министров политика крайне непопулярна, и без серьезных изменений в экономике избиратели просто откажутся голосовать за кандидата правящей партии.
О своем намерении вернуться в политику Саркози сообщил на своей странице в Фейсбуке
Фото: Christian Hartmann / Reuters
Рейтинг Франсуа Олланда, обещавшего стать «президентом всех французов», обвалился до рекордно низкой отметки — 13 процентов. Весной 2014 года он был вынужден сменить премьер-министра Жан-Марка Эро и назначить популярного в то время Мануэля Вальса. Однако Вальс оказался слишком правым для левых. Его идеи расцениваются частью социалистов и их электората как не соответствующие традиционным ценностям партии. Политика Вальса скорее рыночная, чем социальная, и мало чем отличается от политики правых. Надежды, возложенные на Вальса по выводу страны из кризиса, не оправдались. У премьер-министра нет абсолютной поддержки в собственной партии, что сильно затрудняет проведение быстрых и эффективных реформ. Социалисты не понимают (или делают вид, будто не понимают), что для проведения социальной политики в бюджете остается все меньше средств. Для выплат пособий, пенсий и прочих льгот Франции необходимы деньги. Стране нужен сильный рывок вперед, возможный за счет экономического роста, создания новых рабочих мест, повышения покупательной способности населения. Но действующая власть до настоящего момента не обеспечила необходимые для этого условия.
Нынешний президент Франции Олланд не имеет шансов переизбраться на второй срок
Фото: Fred Dufour / Pool / Reuters
В общем, Саркози идеально выбрал время для своего возвращения. Его воскресное интервью на одном из центральных каналов французского телевидения выглядело как выступление будущего кандидата в президенты. Саркози объяснил свое желание снова заняться политикой невозможностью наблюдать со стороны «унизительный для Франции спектакль», разыгрываемый действующей властью. По его мнению, курс правящей партии способствует росту популярности «Национального фронта». Для выхода из кризиса бывший президент предлагает прежде всего разработать новую налоговую систему, которая позволит обеспечить экономический рост, создать новые рабочие места и даст предприятиям возможность развития. Обновленная, сильная, конкурентоспособная и занимающая достойное место в изменившемся мире — такой, по словам Саркози, должна быть Франция.
Опытный политик, Саркози прекрасно понимает, что успех его президентской кампании будет зависеть в большей степени даже не от экономической программы, а от того, удастся ли ему изменить свой имидж. Известный дружбой с крупными бизнесменами и банкирами, значительной частью электората Сарко воспринимается любителем красивой жизни, защитником интересов крупного капитала, а не среднего класса и бедных. Даже если его пристрастие к люксу несколько преувеличено, избавиться от сложившегося реноме Саркози будет очень сложно.
Согласно данным социологов, Марин Ле Пен победит на президентских выборах Олланда, но проиграет Саркози
Фото: Eric Gaillard / Reuters
Именно поэтому и сам Сарко, и его окружение настаивают на том, что он изменился, сделал необходимые выводы из прошлых ошибок, и сегодня он — единственный политик, способный объединить французов и вывести страну из кризиса. «Саркози v.2.0», как называют его в СМИ. Можно ли верить этим заявлениям? Или это обычные предвыборные обещания, про которые политики забывают, оказавшись у власти? Так или иначе, но одна из главных предвыборных задач Сарко и его команды — убедить французов в том, что он стал ближе к народу. И в этом направлении уже делаются первые шаги. Так, например, Николя Саркози планирует чаще ездить в регионы, чтобы больше общаться с избирателями напрямую.
До того момента как Саркози вступит в официальную президентскую гонку, ему предстоит выиграть сражение внутри своей партии. Да, сейчас он — единственный общепризнанный лидер правых, но в политике часто случаются сюрпризы. «Свято место пусто не бывает» — гласит народная мудрость. После заявления Сарко об уходе из политики, на кресло президента UMP было несколько кандидатов. Двое из трех действующих руководителей партии, Франсуа Фийон и Ален Жюппе уже заявили о своей готовности единолично управлять правыми. Откажутся ли они от личных амбиций ради единства партии или избирателей ждут новые серии внутрипартийных страстей? Очевидно одно: UMP не заинтересована выносить внутренние проблемы на всеобщее обсуждение. Особенно после негативного опыта игры в демократию несколько лет назад, когда вся страна наблюдала довольно грязную борьбу двух претендентов на руководящий пост — Франсуа Фийона и Жан-Франсуа Копе. В интересах UMP избежать подобного зрелища, эффективно решив внутрипартийные проблемы и достойно представив своего лидера. Иначе партия рискует потратить много сил и времени на преодоление внутренних разногласий, а не на завоевание симпатий и голосов электората.
«Я француз каждым сантиметром своей кожи», — заявил Саркози в телеинтервью. Сын венгерского эмигранта, он неоднократно признавался в любви к Франции — стране, давший ему шанс на успех. Вероятнее всего на решение Саркози вернуться в политику повлияло много факторов. Тут и мечта взять реванш после поражения 2012 года, и почти наркотическая зависимость от власти, и просто нежелание уходить на пенсию. Чего в этом решении больше, личных причин или патриотизма? Как бы французы ни ругали Саркози за его любовь к власти и наполеоновские амбиции, в искренности его любви к Франции они не сомневаются. Быть может, в этом и заключается парадокс бывшего президента, больше похожего на голливудскую звезду, чем на классического политика. Да и кто сказал, что личные амбиции и патриотизм несовместимы? Разве Наполеон — не доказательство обратного?