Столетие битвы при Гумбиннене (ныне город Гусев Калининградской области) было отмечено масштабной исторической реконструкцией, а также открытием сразу двух памятников в самом Гусеве — «Штыковая атака» работы скульптора Владимира Суровцева и «Памяти забытой войны, изменившей ход истории» Михаила Шемякина.
«Этот памятник интернационален, — подчеркнул Михаил Шемякин на церемонии открытия монумента. — [Вокруг скульптурной композиции] вы увидите документы, фото немцев, британцев, французов, живых и убитых. И русских солдат, конечно. Этот монумент посвящен трагедии сестер, матерей и вдов, которые потеряли своих близких и родных на этом поле. Сам я рос в городе, который еще назывался Кенигсберг, на его окраине, потому что сам город был разбомблен. Мы натыкались на покончивших с собой немецких офицеров, бродили по подвалам, по заброшенным домам. Я вырастал среди следов войны. И это место дорого для меня как воспоминание — может быть, печальное — моей юности, моего детства».
Отдельно Шемякин поблагодарил заказчика памятника — руководителей санкт-петербургского холдинга «GS Group», «молодых ребят, которые примчались ко мне во Францию и заказали этот памятник. Люди, зарабатывающие деньги, начинают вкладывать их в историю России, в память, а не в яхты, как это еще недавно было принято у некоторых соперничающих с шейхами господ. Это означает, что люди по-настоящему любят Россию, преданы ей».
По окончании церемонии Михаил Шемякин ответил на вопросы корреспондента «Ленты.ру».
Фото: Юрий Белинский
«Лента.ру»: Михаил Михайлович, каким вы видите наследие Первой мировой в русском искусстве? Что дала художнику война, которую сегодня вы и многие другие называете забытой?
Михаил Шемякин: Прежде всего, Первая мировая подготовила русскую революцию. А уж она родила наш могучий авангард, который сыграл и по сегодняшний день играет огромную роль в мировом искусстве. Почти все американское передовое искусство вытекает из супрематистов, из русских футуристов. Весь мир знает, что в этой области было нами совершено.
А как лучше охарактеризовать новое смысловое наполнение искусства столетней давности? Ведь в начале войны Казимир Малевич рисовал агитационные плакаты, а Владимир Маяковский писал к ним вполне верноподданнические тексты: «Эх ты, немец, при да при же / Не допрешь, чтоб сесть в Париже. / И уж, братец, — клином клин: / Ты в Париж, а мы в Берлин».
Мне кажется, основной момент — это антигерманская истерия 1914 года, прямая работа с уже и без того окарикатуренным образом врага; в России, как вы знаете, золотой середины быть не может. Это очень интересно с точки зрения искусства: и плакаты, о которых вы говорите, и немцы с отрубленными головами, черепами, которых делал Рерих… Вы же знаете, что художник всегда найдет что-нибудь интересное в любом месте и в любой ситуации.
Нынешняя антиевропейская, антиамериканская истерия настораживает именно своей похожестью на то, что происходило в четырнадцатом году сто лет назад. Это, конечно, раздувается до неимоверных размеров. Тревожные симптомы. Мы долго выстраивали дружественные отношения с Западом, и России порывать с Европой — как об этом заявил [сатирик Михаил] Задорнов в своем немолодом уже возрасте…
Шемякин читает и комментирует Задорнова?
Как тезка тезку… Нет, я прочитал и был поражен. Нас, россиян, разрывать с европейской культурой просто невозможно. Мы вырастали на том же Мопассане, Золя, Рембо, Верлене. Наоборот, чем больше мостов между людьми искусства будет проложено, тем интереснее будет для всех нас. Вот, например, гранит для этого памятника привезен из Болгарии, а сам памятник отливался, как всегда, в Америке. Я помню, когда Лужков заказывал мне композицию «Дети — жертвы пороков взрослых», он поставил мне условие: «Отливать только там, где ты лил "Казанову". Я видел качество». А качество американской бронзы и вправду отличается от любого другого. Пока.
Вы сами под санкции в том или ином виде не попали?
Из-за напряженной обстановки, которую разогревают те, кому это интересно, работать стало сложнее. К примеру, болгары, которые всегда дружески относились к нам, делали любые гадости, чтобы гранит не вышел из Болгарии. Наши, казалось бы, братья-болгары. Когда я спросил почему, они объяснили: «Все, что связано с Россией, сегодня встречает у нас кое-какие препоны. Едет в Россию — ставим палку». И это печально.
Путь к самому монументу — женщинам, оплакивающим погибшего воина, — окружен детскими солдатиками в человеческий рост. Вы играли подобными?
Ну нет, солдатиков у нас не было. Мы играли с тем, что обронили настоящие солдаты. Мои друзья могли найти предмет и начать его ковырять. В результате оказывалось, что это — допустим, мина, и я терял очередного маленького друга. Навсегда. Родители праздновали победу, а мы — заброшенные дети войны — шлялись по разбомбленным зданиям. И здесь, и, к примеру, в разбитом Дрездене, где я учился позже.
Михаил Шемякин
Фото: Павел Станин / Интерпресс /ИТАР-ТАСС
Коль скоро мы находимся в Калининградской области, нельзя не спросить о проекте «Гофманиады» — скульптурной группы, воплощение которой задерживается долгие годы.
Я очень надеюсь на то, что в Калининграде найдет место сорокафигурный памятник уроженцу Кенигсберга Эрнсту Теодору Амадею Гофману. Цветной памятник в полихромной бронзе. Герои сказок Гофмана, в том числе Щелкунчик, которого вы, может быть, помните по моему балету. (Балет «Щелкунчик» на музыку Петра Чайковского в сценографии Михаила Шемякина был поставлен в Мариинском театре в 2001 году — прим. «Ленты.ру».) Этот проект был поддержан Владимиром Путиным. Последний раз мы разговаривали о нем с президентом России в 2011 году. Есть его виза: «Найти спонсоров и реализовать». Памятник давно придуман, и были выбраны несколько мест. Но уже 12 лет Россия не может собрать деньги на памятник Гофману.
О какой сумме идет речь?
О сумме, еле-еле покрывающей производство в бронзе: я не делаю западных расценок для России. Знаю, что какие-то средства были собраны, но они исчезли по дороге. Хотя с моими готовыми памятниками в России бывает и хуже: их иногда просто распиливают на части — как это случилось с памятником первостроителям Петербурга, от которого остался только один пьедестал. А сейчас воплощение «Гофманиады» было бы очень кстати. Немцы ведут себя по отношению к россиянам довольно жестко: санкции и прочее. А россияне могли бы показать, что все равно, несмотря на это, культуру Германии мы чтим. Очень важный момент для возведения новых мостов дружбы между хотя бы интеллигенцией, для начала.
Гусев — Калининград — Москва