В мае 2014 года Soulfly и Korn отправятся в совместный тур по России. Группы представят слушателям свои самые свежие работы: в октябре 2013 года у Soulfly вышла пластинка «Savages», а у Korn в том же месяце — «The Paradigm Shift». Последний раз Soulfly были в России в 2006 году. По случаю их приезда «Лента.ру» поговорила с основателем и лидером команды, живой легендой современной тяжелой музыки Максом Кавалерой.
В интервью Макс рассказал, что писать злые песни ему так же просто, как The Beatles — песни про любовь, а его собственная музыка со временем становится все тяжелее и тяжелее. Он высказал недовольство современной политической обстановкой, осудил Pussy Riot и Джорджа Буша-младшего, а также признался в своей любви к православию, которое, по его мнению, ближе к богу, чем католицизм. В завершение он сообщил, что ГМО — это не страшно, и сказал, что смирился наконец со своим скандальным уходом из Sepultura.
Вы приезжаете в Россию вместе с Korn?
Да, мы давно их знаем, они отличные парни. Много раз до этого вместе выступали. Фанаты будут довольны — сразу две мощные группы в один вечер. Уверен, это будет отличное шоу. Мы посетим десять городов, среди которых Екатеринбург и Краснодар. Будет очень круто.
Так все говорят, если честно. Назовите три вещи, которые делают ваше шоу замечательным.
Оно очень громкое. И очень живое. В смысле, мы не используем какие-то записанные куски — все играем вживую. Ну и третье, наверное, непредсказуемость. Никогда не знаешь, что произойдет на концерте. Кто-то может устроит эпический мош. Это у нас на концертах постоянно, у нас же дух свободы.
Вы уже 30 лет пишете тяжелую музыку. Нет желания делать что-то поспокойнее?
Да как-то не хотелось. Мне ведь совсем не сложно писать тяжелую музыку. Это само собой выходит и со временем никуда не девается. Как у The Beatles был дар писать песни о любви, а у меня — дар писать злые песни. При этом мне не обязательно самому злиться. Я просто перенаправляю эту негативную энергию в музыку. То есть беру гитару и просто играю рифф позлее.
И чем дальше, тем злее у меня получается музыка. То есть, как ты говоришь, кто-то стареет и начинает слушать и писать мягче. А я — наоборот. Это ясно и по нашему последнему диску «The Savages».
Что конкретно вы слушаете?
Разные вещи. Вот в последнее время угораю по грайндкору и прочим вещам такого рода. Pig Destroyer, All Pigs Must Die, The Acacia Strain, Man Must Die, Nails — это то, что могу вспомнить сходу из нового. Конечно, не забываю и про классику — Morbid Angel, Carcass, Napalm Death, Dark Angel, Death. Много хардкора слушаю сейчас — Discharge, GBH. В общем, много всего.
Главное, впрочем, что я слушаю много современной музыки, молодых команд. И мне очень нравится то, что я слышу — у многих просто фантастическая энергетика. Они агрессивны, злы и делают крутую музыку. С такими я стараюсь познакомиться лично, обменяться майками. Мне очень приятно, что я живу во время такого расцвета тяжелой музыки и сам являюсь ее частью.
А маткор или джент, например?
Да, слушаю немного. В основном The Dillinger Escape Plan и I am the heresy. С Грегом (Грег Пусиато вокалист The Dillinger Escape Plan — прим. «Ленты.ру») мы даже делали проект Kill or be Killed в 2011 году. Тогда я очень пристально изучил творчество «диллинджеров». Мне важно было уловить суть Грега как музыканта.
Еще, бывает, слушаю более проговые группы, скажем, Mastodon. Или что-то даже типа Black Cobra или Black Tusk.
Что касается джента, то, конечно, люблю Meshuggah. Нам доводилось выступать с ними на одной сцене. Как-то даже летели вместе в Швецию, на фестиваль какой-то. Разговорились в самолете — очень классные парни. С совершенно сумасшедшей музыкой.
Для вас такая музыка не слишком низкая? Вы как-то говорили, что, мол, не надо строить низко, чтобы тяжело звучать. А современные металлисты низко строят...
У меня никогда не было предрассудков перед низким звучанием. «Diamond Eyes» (альбом группы Deftones — прим. «Ленты.ру») тоже сыгран в низком строе, ранние Korn — мне все это очень и очень нравится. Другое дело, что есть Slayer, играющий в си, наш «Roots» в этой же настройке — и все довольно тяжелое. Скорее я имел в виду, что некоторые пытаются таким образом восполнить недостаток. То есть не надо строить низко, чтобы звучать тяжело.
Что вдохновляет вас на написание злых песен? Новости по телевизору?
Бывает, что и новости, конечно. Мы живем в очень ****** [плохом] мире, конечно. Люди творят просто какой-то ****** [кошмар] — войны, эпидемии, насилие, расизм. Об этом, по сути, наш последний альбом «The Savages» (переводится с английского как «дикари» — прим. «Ленты.ру») — о том, что под этим налетом цивилизации и технологий мы все настоящие дикари.
Иногда меня вдохновляет кино — я много чего смотрю. В разное время меня вдохновляли «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Кополлы, «Александр» Оливера Стоуна, «Монгол» Сергея Бодрова, «Ад каннибалов» Руджеро Деодаты. Например, песня «Gladiator» с альбома «Enslaved» была вдохновлена фильмом «Гладиатор» Ридли Скотта. Есть еще классика — например, «Доктор Живаго».
Следите ли вы за политической ситуацией в мире?
Немного. Soulfly — группа аполитичная. Мы не Rage Against The Machine и не Public Enemy. Для меня политика — это синоним коррупции, все политики в той или иной мере продажные люди. И не важно, кто там у власти, какая партия или кто президент. Такова просто суть этого занятия. Идешь в политику — будь готов, что тебя купят все эти капиталисты, чьи деньги этой самой политикой и управляют.
Но с этим ничего не поделаешь. Отчасти поэтому я и интересуюсь политикой совсем немного. Для меня это слишком скучно, в основном ***** [чушь, несусветная глупость].
Вы говорите, что Soulfly аполитична. А как вы относитесь к музыкантам, которые высказываются, в том числе и с помощью музыки или на концертах, на политические темы?
Мне это не нравится. Мы не политики, мы выходим на сцену, чтобы развлекать народ. Мне кажется неправильным, когда вместо музыки со сцены звучит лекция на актуальные политические темы. Это неправильно, я пару раз был на таких концертах. Обычно от этого ужасно портится настроение. В такой ситуации мне, как слушателю, хочется, чтобы они меньше говорили и больше играли.
Вы слышали о Pussy Riot?
Слышал. Я про них даже смотрел документальный фильм совсем недавно. Мне не кажется, что они музыкальная группа. Они не умеют играть и, скорее, больше про шокирующее поведение, чем про музыку.
Что касается их выступления в храме, то мне лично эта история вообще не понравилась. Это было очень неправильно. Моя жена — православная. Мне очень нравится православие, мне кажется, оно гораздо чище и возвышеннее, чем тот же католицизм. Гораздо ближе к богу. А у католиков слишком много всякой ***** [вызывающих осуждение вещей] — секс с детьми, вот это вот все.
У нашей семьи много друзей — православных священников: из России, из Сербии, из США. Один вот, например, живет в Оклахома-сити, постоянно ходит на наши концерты.
Меня, конечно, расстроило то, что они вытворяли. Но еще больше меня расстроила публичная поддержка их выходки, в том числе и со стороны публичных персон. Например, та же Мадонна, когда была в России, высказывалась за Pussy Riot. Но Мадонна — иудейка. А если бы они попробовали сделать это в синагоге? Посмотрел бы я на ее реакцию тогда.
Здесь все дело в уважении. Я понимаю их посыл — нонконформизм, антипутинские настроения, протест. Я тоже вот терпеть не мог Буша, когда он был президентом. До сих пор считаю, что он ***** [плохой человек].
Который из двух?
Да оба. Второй — еще хуже. В общем, посыл мне понятен, но мне не нравится форма. Девушки должны были злить политиков, а не церковь.
Вы ходите в церковь?
Ну, я был в церкви, конечно. Но я не хожу туда регулярно. Я не считаю, что вера в бога требует посещения церкви, что надо каждое воскресенье одеваться и идти слушать проповедь. Иногда, конечно, я хожу с женой — мне просто очень нравятся православные службы. Но это не регулярно.
Религия вообще очень личная вещь. Но я очень и очень верующий человек. В сложные моменты в жизни я обращался к Нему и Он всегда помогал мне. Я благодарен Ему за это. Про эту веру есть и в моих песнях — например, в «No Hope = No Fear», «I Believe». На последнем альбоме у нас есть песня «Soulfliktion», она посвящена Страшному суду.
У вас была песня «Biotech is Godzilla». Там была строчка «Biotechnology is not so bad». Как вы относитесь к ГМО?
Ну, это не моя песня. Текст для нее написал Джелло Биафра, он известен своими ироничными текстами. Очень-очень умный.
Это он написал, например, для Dead Kennedys тексты песен «Holiday in Cambodia» и «Let’s Lynch the Landlord». Он написал эту песню специально для нашего диска. Я не говорил ему, о чем писать, он все придумал сам — создал целую концепцию, что СПИД — это секретная разработка правительства. Там так и поется, что биотехнологии — это не плохо. Плохими они становятся в плохих руках.
Это касается и ГМО. За этим стоит в целом хорошая идея — накормить людей. Но со всей этой штукой надо обращаться осторожно.
Почему вы перестали включать в альбом «Soulfly» (речь идет о песнях, которые называются так же, как и группа — прим. «Ленты.ру»)?
Мы не перестали. Они теперь выходят на B-sides. Просто так получилось, что наша музыка со временем становится все тяжелее и тяжелее. И места для таких легких лирических композиций не остается. С другой стороны, как мне известно, многим фанатам эти композиции очень нравятся, поэтому мы от них и не отказываемся. Переезд на B-side кажется вполне логичным — сам альбом остается тяжелым, а желающие могут приобрести соответствующую версию.
Мне, кстати, самому нравится их писать. Я стараюсь, чтобы они были непохожи друг на друга. Я хочу в будущем поэкспериментировать: думаю записывать их в каких-нибудь экзотических странах, например, Тунисе. Может, буду привлекать какие-нибудь редкие инструменты, чтобы звучание было необычным. Они и сейчас звучат неплохо. В одной из последних, например, был фрагмент, сделанный в стиле регги. На «Soulfly IX» меня вдохновила работа команды Dub orchestra. Получилось что-то такое восточное.
Что тяжелее — современная Soulfly или старая Sepultura?
Soulfly точно тяжелее. «Enslaved» был вообще на границе дет-метала. У нас там просто офигенная двойная бочка, а продюсер был тот же, что у Oceano и Shadow Fall (это тяжелые команды). Мне кажется, что песня «World Scum» — самая тяжелая вещь из того, что я делал. Она просто супердетметаллическая. Обожаю играть ее в живую — мощная энергетика, двойная бочка почти всю песню. В общем, очень мне нравится.
Главное, впрочем, это внутренний ритм Soulfly. Мы постоянно меняемся. Сегодня мы тяжелее, а завтра, например, я вполне могу записать и прог-альбом, если мне вдруг захочется. Скажем, что-то в духе того же Mastodon. А потом податься в грайндкор — мы свободны в своем выборе. Главное, что мои фанаты вполне это принимают. За годы существования Soulfly они уже поняли, что от нас можно ожидать практически чего угодно. Они не зацикливаются на чем-нибудь одном.
Вот у нас на последнем альбоме есть «Ayatollah of Rock ’N’ Rolla», мы ее вместе с вокалистом Clutch записали. Такой восточный металл, если угодно. Очень понравилась фанатам, особенно в Великобритании. Даже отдельным синглом там вышла — там Clutch очень любят.
Если я вдруг хочу чего-то совсем другого — я делаю сайд-проект. Nailbomb или Kill or be Killed. Или Cavalera Conspiracy, где мы с Игорем просто играем метал. То есть такое из эры «Arise», два брата играют в гараже металл.
С остальными из Sepultura связь держите?
Нет, на самом деле, нет. Регулярно сталкиваемся с ними на фестивалях, пересекаемся с Андреасом Киссером. Мы все-таки друзья, хоть он в своих интервью меня и поносит постоянно. Я не обижаюсь, просто он такой парень. Мне кажется, спустя 15 лет, я наконец смирился с тем, что произошло (Макса Кавалеру, по сути, выгнали из группы — прим. «Лента.ру»). Я горжусь старыми записями, мне они очень нравятся. Но теперь у меня есть Soulfly.