Арт-рынок Европы и Америки находится на небывалом подъеме. Если раньше основными игроками на нем были коллекционеры, то теперь им на пятки наступают музеи, использующие новые тактики: приобретения напрямую у художников и эффективное спонсорство. Аукционные дома не отстают, превращаясь в самостоятельных арт-дилеров.
В сентябре 2006 года лондонская галерея Tate впервые сообщила, какими суммами исчисляются ее траты на новые приобретения. Цифры внушают почтение: 23 миллиона долларов за два года. Директор галереи сэр Николас Серота, не произнося слова "скидка", тем не менее, объяснил, что для его музея ведущие современные художники делают дисконт. Кураторам удалось уговорить несколько самых известных представителей брит-арта в том числе Аниша Капура, Трейси Эмин, Гилберта и Джорджа продать галерее свои работы "по специальной цене", поскольку они сразу окажутся в публичном собрании.
Убедить художников, что внимание публики важнее, чем доходы - задача, как оказалось, нелегкая. В распоряжении Tate, к примеру, находятся всего три вещи Дэмиана Херста, крупнейшего британского художника последних двух десятилетий. Работы 41-летнего Херста стоят слишком дорого даже для такого богатого, влиятельного и инициативного музея, как Tate. Решая такую многотрудную задачу, как музеефикация актуального процесса в искусстве, лондонцам приходится рассчитывать на внешних спонсоров.
Надо полагать, что борьба за спонсоров и доноров станет самостоятельным видом искусства в ближайшие годы. Та же галерея Tate получила за два года даров почти на 20 миллионов долларов (беспрецедентно много). Но, похоже, конкуренция усиливается: собирать свои коллекции новейшей живописи намерены музеи, ранее специально не интересовавшиеся XX и XXI веком, в частности, Ватикан и Эрмитаж. В принципе, обоим собраниям уже есть, чем похвастаться. Так, Ватиканские музеи располагают коллекцией современной религиозной живописи, которая включает работы Мориса Утрилло, Анри Матисса, Жоржа Брака, Ренато Гуттузо, Генри Мура, Пауля Клее и других художников первой величины. Дела Эрмитажа тоже неплохи: в петербургском музее хранятся картины Матисса, Малевича, Кандинского, Раушенберга, Пьера Сулажа и Фернандо Ботеро, инсталляции Ильи Кабакова. И Ватикан, и Петербург надеются на участие частных коллекционеров и крупных компаний, которые будут либо безвозмездно дарить музеям принадлежащие им произведения искусства, либо будут участвовать в покупке новых экспонатов на аукционах.
"Флейта" Иэна Финлэя, приобретенная Tate в 2006 году. Фото с сайта галереи.
Lenta.ru
Музеи США, традиционно более зависимые от частных пожертвований, чем европейские, оказались между Сциллой и Харибдой. С одной стороны, новое налоговое законодательство серьезно ограничивает желание коллекционеров дарить или отдавать в качестве долговременного займа публичным собраниям произведения искусства. С другой стороны, на фоне общего сокращения денежных вливаний в музеи, собрания вынуждены выставлять принадлежащие им экспонаты на рынок.
В свою очередь, аукционные дома самостоятельно подбираются к богатым владельцам. Так, Sotheby's за последний год стал совладельцем крупной нидерландской галереи, располагающей хорошей коллекцией западноевропейской живописи. Кроме того, дом успешно провел торги по распродаже имущества наследников династии Ганноверов и собирается продолжить этот опыт с герцогом Девонширским.
Дом Christie's, вечный конкурент Sotheby's, поучаствовал в лучшей сделке сезона: продаже за 135 миллионов долларов косметическому магнату Роберту Лаудеру "Портрета Адель Блох-Бауэр" кисти Густава Климта, ранее принадлежавшего венскому музею Бельведер. В ноябре 2006 года Christie's выставит на нью-йоркские торги еще четыре картины Климта из того же собрания, отсуженные у Австрии по закону о реституции. Этот день обещает поставить не один рекорд, поскольку на продажу будет выставлено также полотно Эрнста Кирхнера, полученное наследниками его довоенных владельцев по реституционному иску, выигранному у берлинского музея. Сомнений, что и Климт, и Кирхнер перейдут в частные руки, практически нет: едва ли найдется хоть один музей, способный на такие дорогостоящие покупки. Пока арт-рынок разогрет, искусство остается одним из самых привлекательных направлений для инвестиций и вовсе не стремится принадлежать народу.
Юлия Штутина