Секретный парад Репортаж с несанкционированного международного шествия гей-активистов в Москве

Гей-парад в Москве анонсировали в июле 2005 года. В мае 2006 года, на который он был назначен, в столице прошла серия гей-погромов, мэр Москвы Юрий Лужков заявил, что никогда не даст разрешения на парад, этим возмутились мировые правозащитники. Гей-активисты объявили, что международный гей-парад состоится вопреки запрету властей и угрозам скинхедов, однако время и место его засекречены.

Пристрелка

В начале мая, перед самим парадом, в Москве должен был пройти Международный фестиваль геев и лесбиянок. Однако националисты из Русского Общенационального Союза (РОНС) объявили, что "не дадут извращенцам провести свои грязные сборища". И не дали. После того, как молодые бритые люди и сочувствующие им старушки с иконками попытались разгромить два гей-клуба в столице, организаторы фестиваля ретировались и перенесли его на конец мая, решив провести вместе с парадом. При этом они подчеркнули, что будут всеми силами добиваться проведения гей-шествия в Москве.

15 мая в мэрию столицы была подана заявка на проход демонстрации от Главпочтамта до Лубянской площади в Международный день борьбы с гомофобией, 27 мая.

Юрий Лужков сразу объявил, что пока он занимает свою должность, никаких гей-парадов в городе не будет, потому что Москва не Европа. Надо понимать возмущение местных граждан и опасность националистических организаций. Националистические организации тут же подтвердили, что очень опасны. На сайте РОНС, с которого координировались погромы в начале мая, появился призыв явиться к Главпочтамту 27 мая под торжественным заголовком: "ВНОВЬ КОМАНДУЮТ СБОР, ЭТО ЗНАЧИТ: ПОРА". Independent, New York Times, Associated Press и многие другие зарубежные СМИ написали о том, что в Москве не дают провести правозащитное шествие. Организация Human Rights Watch даже внесла мэра Москвы в "Зал позора" за дискриминацию геев и лесбиянок.

Растроганные произведенным эффектом гей-активисты объявили, что будут продолжать бороться за права человека нетрадиционной сексуальной ориентации. Николай Алексеев, руководитель проекта GayRussia.ru, на котором происходила координация Международного фестиваля геев и лесбиянок, решил пойти ва-банк и провозгласил намерение провести парад вопреки запрету властей. Для поддержания интриги среди милиционеров и националистов время и место акции он засекретил.

Пароли и явки

Это добавило интриги и в наш репортаж.
Попытка аккредитоваться на сайте GayRussia.ru потерпела полный крах. Никаких подробностей о месте проведения парада на мой электронный ящик не пришло. В конференции на GayRussia.ru обсуждалась недопустимость утечки информации о параде в интернет, не говоря уж о прессе. Cкинхеды и так откуда-то узнали о месте проведения встречи с внуком Оскара Уайльда (один из почетнейших гостей фестиваля геев и лесбиянок, который втихую все-таки проходил) и забросали того яйцами.

Вечером 26 мая было все еще не ясно, когда и куда же на следующий день выезжать с фотоаппаратом, чтобы заснять такое необычное действо, как секретный парад. Представлялись сюрреалистические картины - посреди тихого субботнего города неожиданно появляются красочные участники шествия, проносят флаги мимо удивленных граждан и также неожиданно исчезают. Решили просто поездить между Чистыми прудами и Тверской, авось нападем на след. Тем более, что на бульваре за той же надобностью в любом случае собирались колоритные националисты.

Однако с утра 27 мая Николай Алексеев "раскололся". На пресс-конференции в "Swisshotel - Красные Холмы" он призвал защитников прав сексуальных меньшинств из России и других стран (которых было немало) в 14:30 возложить цветы к могиле Неизвестного солдата. Расчет был простой - неужто мэр Москвы сможет запретить иностранным туристам отдать дань уважения погибшим в Великой отечественной войне? Далее планировалось дойти до памятника Юрию Долгорукому, где и устроить небольшой пикет.

Оборона могилы

Проезжая мимо памятника в 14:00, мы увидели обещанные властями "для подавления готовящегося в столице несанкционированного шествия сексуальных меньшинств" наряды милиции - в полном великолепии . Кроме них у Долгорукого находилась ПТС РТР и автобус почему-то с радужной окантовкой на кузове. Тут мы и решили запарковаться, чтобы начать съемку. Как выяснилось впоследствии, это было на редкость прозорливое решение.

В 14:10 у входа в Александровский сад обнаружился кордон ОМОНовцев, которые перегородили подход к могиле Неизвестного солдата. Любопытствующим гражданам один из них с улыбкой ответил:

- Пидоры тут шествие наметили. Подавлять будем!

- А! - кровожадно хмыкнул спросивший гражданин, который вел под ручку даму, - ну давайте, подавите побольше!

На пустынной площади зевали несколько молодых людей с короткими прическами. Их снимали многочисленные журналисты. В 14:25, будто с санкции мэра Москвы, накрапывающий дождь усилился. Я встала под козырек у стены торгового комплекса Манеж. Рядом со мной разыгрывалась нешуточная семейная драма.

- Дождь ей в лицо хлещет, промокли все, а она - парад, парад! - Возмущался плотный гражданин поведением супруги, которая стояла рядом с двумя детьми, - Что ты п... что ли не видела?

Супруга робко высовывалась из-под козырька и заглядывала на пустынную площадь. Видимо предвкушение зрелища, которое обещал ей все тот же словоохотливый ОМОНовец из кордона, не давало ей послушаться мужа и уйти, наконец, в метро.

Однако супруга была вознаграждена. Неожиданно журналисты бросились ко входу в Александровский сад. Возникла давка, защелкали фотокамеры. Я встала на парапет ограждения, откуда все было великолепно видно.

А зрелище, действительно, открывалось красочное. Окруженный журналистами и милиционерами у входа в сад находился некто, кажется, рискнувший достать официальный радужный флажок гей-движения. Из-за загородивших его камер и людей самого смелого видно не было. Вокруг него бушевали толпы. Откуда-то уже подтянулось внушительное количество молодых бритых людей, явились румяные хлопцы в папахах и казачьих нарядах, пришли люди в черных кожаных куртках с крестами, как выяснилось, из Союза православных хоругвеносцев. Все они стройно скандировали "Ма-сква не Содом!". Рядом носились наши и иностранные журналисты, которые все это снимали. Иногда в толпе проглядывал вдруг радужный предмет или цветок, после чего на это место тут же наскакивали все присутствовавшие. Кого-то националисты с улюлюканьем погнали в сторону Васильевского спуска.
Рядом со мной близоруко щурился и записывал что-то в блокнотик иностранец. Вдруг он заметался и принялся спрашивать по-английски: "Кто-нибудь может перевести? Что они кричат?". "Россия красная, а не голубая", - перевела я ему слова наблюдающего рядом с нами язвительного старичка в толстых очках.

К этому моменту концентрация ОМОНовцев, вылезавших из автобусов, достигла угрожающей густоты, и они принялись оттеснять возбужденную толпу от Александровского сада. Сопротивляющихся они тащили в автобус. Алексеева повязали! - пронеслась новость среди журналистов. Толпа сконцентрировалась за кордоном у памятника Жукову.

В это время по пустынной площади, на которой лежало несколько помятых цветков, изумленно озираясь, прошла группа скандинавского вида мужчин с гвоздиками. Они осторожно положили цветы у ограды закрытого Александровского сада. Мимо них строем пробежали человек десять ОМОНовцев. "Там на Петровке собираются!" - прокричал один из них в рацию. Иностранцы, возложившие цветы, начали переговариваться. У них был немного обалдевший вид людей, которые приехали на приличную закрытую вечеринку и неожиданно совершили гражданский подвиг.

Финальное противостояние

Еще некоторое время мы поснимали позирующих казаков и священников, после чего решено было направиться к памятнику Долгорукому за продолжением действия.

Тверская улица ничем не выдавала проходящего по ней гей-парада. Журналисты и активисты с Манежной площади к памятнику двигались предусмотрительно рассредоточившись. Только однажды мимо меня в переход пробежала группа подростков в высоких ботинках. Выглядели они скорее как стая.

Долгоруковский ОМОНовский кордон к этому времени значительно разросся и пытался не пускать никого даже близко к памятнику. Впрочем, это не помешало депутату от ЛДПР Николаю Курьяновичу картинно расположиться прямо под дланью основателя Москвы и пояснять окружившим его журналистам, почему возмутительное шествие в столице проводить нельзя.

К памятнику начали робко просачиваться однополые пары, причем судя по языкам, на которых они переговаривались, русских среди них не было. Они топтались у постамента и глядели на происходящее. Впрочем, если не считать общей ухоженности, отличить их от обычных прохожих было невозможно.

Видимо, большинство с Манежной площади уже подтянулось, потому что опять послышались знакомые возгласы про Содом. Кто-то из сторонников проведения парада решил возмутиться - и вот уже наглую девушку (выяснилось, что это активистка движения лесбиянок Евгения Дебрянская) поволокли в автобус. За ней мгновенно устремилась ветреная аудитория Курьяновича.

Кажется, это было последней каплей. ОМОНовцы вдруг начали вытеснять всех от центра к краям площади. Однако в воздухе чувствовалось, что сейчас бой идет за последний форпост. Постоянно завязывались потасовки. С воем подъехал дополнительный автобус для размещения задержанных (уже после митинга некий "источник из органов милиции" сообщил журналистам, что задержали не менее 100 сторонников и противников гей-парада, в том числе депутата Бундестага).

Нам удалось нырнуть в нашу машину у края площади, из которой мы наблюдали, как яро отстаивают журналисты свое право фотографировать ОМОНовцев. Из перехода рядом с нами повалил дым и стали выбегать знакомые ухоженные парочки. Как выяснилось, внутри кто-то из националистов бросил горящую шашку.

Через некоторое время все улеглось. Милиционеры взяли Долгорукого в каре, а на площадь потихоньку начали возвращаться изгнанные в переулки люди. По слухам, в переулках во время оттеснения озлобившиеся националисты многих избили.

Я подошла к группке мужчин, которые утешали взлохмаченного полного соратника в очках. Тот жалобно моргал и жаловался по-английски, что его очень больно пихали скинхеды. "Они узнали меня! Они видели нас на предыдущих мероприятиях и вычисляли из толпы". Все они очень возмущались, что у памятника нет никого из организаторов гей-фестиваля и их, кажется, оставили на заклание. Они просто не знали, что в этот момент организаторы фестиваля изо всех сил привлекают внимание мировых СМИ к ущемлению прав геев и лесбиянок в ОМОНовских автобусах. Кстати, впоследствии появилась информация, что в ОМОНовские автобусы гей-активистов сажали вперемешку со скинхедами...

Кстати, просматривая материалы во время подготовки статьи, я вдруг узнала битого в переулках мужчину. Это был самый знаменитый гость фестиваля геев и лесбиянок в Москве - внук Оскара Уайльда Мерилин Холланд.

Последовала еще одна очистка площади. В этот момент как раз к нашей машине, где мы опять укрывались, подъехало такси. Из него вышло двое молодых людей, один из которых был с красными волосами, а другой - с серебряными, такой же помадой были покрашены у него губы. Оба были очень нарядно одеты и возбужденно озирались по сторонам в поисках товарищей. Осознав, куда попали, они лихорадочно принялись ловить машину, однако не успели. К ним тут же подошел ОМОНовец в каске, заломил им руки и повел под радостные крики не до конца оттесненных старушек с иконками.

Это был финал. Больше не площади никого из сторонников гей-парада не появлялось. Позже выяснилось, что слегка побитым в переулках защитникам прав геев и лесбиянок еще повезло. Большая часть сбитых с толку таинственностью господина Алексеева скинхедов безнадежно ждала их у Чистых прудов.

А когда мы ехали в редакцию, вышло солнце, и над Москвой торжественно появилась неподконтрольная мэру Москвы радуга.

Екатерина Чекушина